Изяслав Кацман - Я, Великий И Ужасный

Глава шестая

В которой герой использует в своих интересах чужую беду, а также не удивляется тому, чему следовало бы удивляться.

-Вахаку! Сонаваралингатаки! - раздалось из темноты.

Ну вот, посидели, называется, в узком кругу: только те, кто стоял у истоков славного братства "пану макаки". Не успела наша компания предаться чревоугодию и алкоголизму под воспоминания о делах совместных да байки о том, чего успели натворить мы и люди Такумала порознь, как кому-то нужно обязательно припереться. И неймётся же людям, хоть и глухая ночь на дворе.

Я тщетно пытался рассмотреть хоть что-нибудь в темноте, царящей за пределами освещённого догорающим очагом и парой масляных светильников-плошек пространства под навесом. Ни черта не видать, только слышно сопение приближающегося человека. Наконец и сам он вышел на свет. Ага, заместитель Вахаку Локорурегуй.

-Что-нибудь срочное? - интересуюсь не очень довольно.

-Из Мар-Хона огнями сообщили, что приплыли первые чужеземцы - отчитался регой.

-Спасибо за новость. Не желаешь посидеть с нами? - появление вохейцев, даже неожиданно раннее, не природное бедствие и не очередной мятеж, подождут заморские купцы.

-Не могу, нужно проверить караулы - отвечает текокец с сожалением.

Ну и не надо: вопрос был задан чисто из вежливости. Нынешняя пирушка - сугубо для узкого круга тех, кто далёким уже солнечным днём вместе с юной тэми, которой ещё только предстояло стать таками, покинули Хау-По, возмущённые коварством и низостью бонкийского таки .

Исключение было сделано для одного Тагора. Впрочем, в глазах тех моих верных соратников, что ушли со мной на запад, тузтец давным-давно стал своим в доску. И за последние два года как-то позабылись неприятные для обеих сторон обстоятельства знакомства с бывшим "солдатом удачи".

Локорурегуй развернулся и, сделав пару шагов из-под навеса, вновь растворился в темноте. Народ, судя по всему, принесённую им новость пропустил мимо ушей: куда больше сейчас "макак" занимал рассказ Такумала о торге с Панхи по поводу цены двух медных топоров. Историю эту уже знали и так, но все готовы ещё раз послушать, как "олени востока" (практически официальное звание для моего оставшегося в Бонко зама) вдоволь поизмывался над представителем конкурирующей фирмы, прежде чем обобрал того как липку.

Я же задумался о принесённой регоем вести. Занимало меня даже не появление вохейских торговцев. И не то, что первый корабль в Мар-Хон прибыл более чем на месяц раньше среднестатистического срока. Здесь-то как раз ничего удивительного: плавание на местных лоханках, при всех ирсийских заимствованиях в области навигации, дело довольно непредсказуемое, и кто-то нынче сумел на старте опередить своих коллег-конкурентов, а потом, быстро расторговался в Тагире и рванул в конечный пункт маршрута.

Мысли мои крутились вокруг первой сигнальной линии между Мар-Хоном и Тенуком. Автором идеи был Тагор, по словам которого, в его родном Тузте и у соседей-укрийцев довольно широко использовали передачу важных сведений огнями ночью и дымом днём. Я тут же вспомнил про гелиографический и семафорный телеграфы. Правда, как вспомнил, так и забыл. Практически ничего для организации подобных систем связи не было: от зеркал для гелиографа или деталей для изготовления семафоров до персонала, способного передавать сообщения путём комбинации световых сигналов разной длительности или положений семафорных "лап". Да и нужды особой не было в таких дорогостоящих игрушках: что передавать-то на дальние расстояния? Так что ограничились обустройством цепи из десяти передающих "станций" в подходящих деревнях между Мар-Хоном и Тенуком. Пригодность населённых пунктов в этом качестве я предоставил оценивать тузтцу по двум основным критериям: небольшое расстояние от одной приёмно-передающей точки до другой, а также наличие возвышенностей в селении или поблизости, чтобы в итоге места сигнальных костров были в зоне прямой видимости одно от другого. В итоге "телеграфная" линия получилась немного ломаной. Но рабочие испытания продемонстрировали, что условные сигналы от мархонской Цитадели до резиденции типулу-таками более-менее надёжно передаются в течение пары часов. К сожалению, квалификация персонала, прежде всего подростков из Мужских домов на промежуточных "станциях" в деревнях, оказалась достаточной только для самых простых комбинаций. Пока что составлено было всего два варианта сообщений: на случай появления вохейских торговцев и при мятеже тинса-бунса.

Оба сигнала (первый -- пять вспышек костра, второй -- три вспышки) были отработаны несколько раз. Результаты признаны более-менее удовлетворительными. По крайней мере, через пару дней учебно-тренировочных занятий принимающая сторона в Тенуке уже понимала, какое именно сообщение пришло: "приплыли торговцы" или "тинса бунтуют". А что ещё нужно.... Первый блин, конечно, получился несколько комковатый. Но ничего, не боги горшки обжигают. И когда подрастёт первое поколение умеющих читать и писать папуасов, можно будет думать и о нормальных линиях оптической связи. Тем более что к тому времени, да поможет Морской Владыка, и передавать будет чего. А пока и так сойдёт. Благо расходы ракушечные: небольшой запас сухих дров, для пущей надёжности пропитанных пальмовым маслом, на каждой из двенадцати приёмно-передающих станций. Труд пацанов, обязанных дежурить на "точках", можно и не учитывать -- при расслабленном туземном ритме жизни, когда в день работают не больше шести часов, посменное сидение нескольких подростков возле поленницы не подорвёт экономику задействованных в эксперименте деревень. Самое страшное -- меньше времени у молодняка будет на идиотские забавы и развлечения. Впрочем, по словам "макак", которые по дороге из Мар-Хона в Тенук и обратно попутно заглядывали на оборудованные для передачи сообщений возвышенности, подрастающее поколение воспринимало поручение Сонаваралинги-таки насчёт дежурства вполне серьёзно и ответственно. Но при этом ничто не мешало молодняку использовать сигнальные "точки" в качестве мест для своих сборищ и нехитрых развлечений. А что -- в глазах родителей и прочих взрослых вроде бы при деле, выполняют распоряжение очень высокого начальства; но реально-то ничем, кроме сидения возле кучи дров, не заняты, так что можно сколько угодно трепаться, дурачиться и демонстрировать друг перед другом свою крутизну.

От сигнальных костров и заморских купцов, о чьём появлении эти костры оповестили, мои мысли плавно перетекли к прошедшему съезду лучших представителей населения Пеу, который в едином порыве присягнул на верность Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками Раминаганиве, а заодно постановил, что отныне право наследовать трон имеют только потомки юной правительницы. Таковых, правда, ещё не существовало, но работа в данном направлении ведётся.