Изяслав Кацман - Я, Великий И Ужасный

Едва только урегулировали распределение долей и объявили в присутствии свидетелей из числа вохейцев и тагирийцев об учреждении нового торгового общества, так новые пайщики тут же приступили к переговорам с торговцами-"чёрными" об объёмах, ценах и условиях поставки и оплаты на будущее. Мне, глядя как две группы купцов обсуждают мельчайшие нюансы, стараясь вырвать друг у друга (хотя точнее подошло бы если не враг у врага, то конкурент у конкурента - точно) малейшую уступку, стало даже неудобно за ту дилетантщину, которую мы вместе с тенхорабитами устроили.

Перво-наперво обсудили возможные объёмы торговли. Конечно, несколько сотен "четвертей" металла, которые предполагалось закупить в следующий сезон в Кабирше, это капля в море потребностей Тагиры. К моменту, когда "тюленеловы" перекрыли путь скилнского олова на Восток, через вохейских купцов в "страну чёрных" шло не меньше пяти тысяч болванок в год: в основном с запада, но частично и кабиршанского. Ещё, наверное, столько же шло караванами через горные перевалы во внутренние провинции империи. Первые годы после захвата палеовийцами далёких островов у берегов Ирса те негоцианты, что специализировались на перепродаже стратегического металла, были просто в прострации от исчезновения источника доходов. Позднее резкий рост стоимости олова вкупе с увеличением его выплавки подданными Любимого Сына Бога Потрясателя Земной Тверди вызвали некоторое оживление, увядшей было, торговли: прибыльность от каждой сделки превышала прежние времена, но общие объёмы идущего в Тагиру олова, хоть и росли достаточно сильно год от году, всё еще не дотягивали до "Старого порядка".

Кстати, первые рейсы вохейских купцов к нашим берегам были связаны как раз с торговлей оловом: первоначально в Тагиру везли его, там закупали немного бронзового оружия и посуды с нехитрыми украшениями и у папуасов меняли ракушки на тагирийские изделия. Как я узнал ещё несколько лет назад, выгодным подобную "треугольную" торговлю делало сезонное изменение господствующего направления ветров, из-за которого именно из района Пеу удобнее всего стартовать в направлении Икутны. Пятнадцать лет назад резкое сокращение перевозок белого металла сначала вызвало уменьшение рейсов к нашим берегам. Но буквально через считанные годы "тюленеловы" лишили жителей Востока доступа к тонопу . И тогда наш остров стал достаточно популярным у северных торговых гостей местом. Семилетней давности запрет Любимого Сына Бога Потрясателя Земной Тверди на продажу олова тагирийцам, поддержанный его царственным вохейским собратом, на фоне дефицита ракушек и высоких цен на них нисколько не снизил количество приплывающих в Мар-Хон кораблей: один-другой сезон купцы сплавали в "страну чёрных" с полупустыми трюмами, а затем начали возить туда стальные изделия и увеличили провоз тканей.

Впрочем, не гнушались торговцы и мелкой контрабандой олова - припрятать пару-тройку "четвертей" особого труда не составляло, а небольшое подношение таможенному чиновнику гарантировало полную незаметность незаконного груза. Вообще, складывалось впечатление, что на самом деле тоненький ручеёк нелегальных поставок вполне устраивал все стороны: и вохейские власти на местах, имеющие с этого свой процент, и купцов, втридорога перепродающих металл, и тагирийцев, имеющих хоть какой-то его источник.

С объёмами поставок и опасностью обрушить нынешние цены вопросов не возникало: тройка "чёрных", как я понял, собиралась держать всю оловянную торговлю через Пеу в своих руках, сохраняя высокие цены. Мы то в первый раз продали им олово по двадцать пять с небольшим "повелителей" за "четверть", а в Тагире оптовая цена приближалась в последнее время к тридцати шести золотым. В свете грядущего расширения торговли наша компания согласилась округлить стоимость до двадцати пяти портретов Тишпшок-Шшивоя - разумеется, после небольшого, но бурного обсуждения. И с перспективой дальнейшего снижения - скрепя сердце пришлось признать, что существенное увеличение предложения на тагирийском рынке должно рано или поздно вызвать падение цены. О том, что точно также, в соответствии с законами рынка, рост спроса на олово может привести к ещё большему его подорожанию в Кабирше, пока предпочитал не думать.

В итоге сошлись ориентировочно на 500-600 "четвертях" в следующем торговом сезоне - на такое количество хватало наших финансов и тех средств, которые реально было занять у менял на Икутне и Тоуте.

С платёжеспособностью покупателей в тоже время было не очень.... Тысяч пять в золоте и серебре они обещали наскрести. Остальное же предлагали коровьим молодняком (часть моей доли) и расписками (или это можно уже назвать векселями?) на те же Икутну с Тоутом. Вохейцы тут же предложили выступить посредниками по займу - почему-то их участие в качестве кого-то вроде поручителей должно было сократить дисконт, с которым бумаги превратятся в звонкую монету на севере. Немного поторговавшись, две тройки купцов пришли к выгодному для обеих сторон соглашению: треть от того, что тагирийцы выиграют от обещанного северянами снижения процента по обязательствам, должны были достаться нашему обществу. Учитывая, что оформить бумаг предстоит на шесть или семь тысяч золотых, а Кушма-Чика и Ко обещали поспособствовать снизить процент с сорока с лишним до тридцати, выигрыш "Оловянной компании" составит пару-тройку сотен "повелителей". Мелочь, а приятно.

В общем, обо всём договорились в те последние дни перед началом затяжных дождей со штормами, и разошлись корабли в разные стороны: "шухон" Тшур-Хапоя и отданная за долги тагирийская "лоханка" - на север, остальные суда "черных" - на запад. С набором экипажа, правда, пришлось помучаться: десяток моряков выделили со своих кораблей Кушма-Чика и Бухшук-Мишка, в том числе и исполняющего обязанности капитана. Остальных пришлось вербовать из моих папуасов и тенхорабитов. До Икутны "Пять перьев топири " чисто теоретически дойти были должны. А там уж на долгой стоянке, пока пережидается пора ураганов, Тунбал-Пакыр дополнит экипаж до необходимой численности опытными кадрами.

Если честно, сезон штормов я провёл будто на иголках, ожидая возвращения как наших кораблей, так тагирийских партнёров. И когда судно Тшур-Хапоя пришло в Мар-Хон, у меня словно камень с души свалился. "Чёрные" начали подтягиваться буквально через пару дней. Сначала два корабля вдоль южного берега Пеу - я даже приказал принимать их в Тин-Пау, чтобы не гонять потом скотину в Бунсан и Тинсок, благо за прошедшие два года среди рекрутируемых на принудработы в Хон уже было немало тех, кто успел постажироваться в помощниках Ньёнгно, а кое-то даже поучаствовал в первых опытах по вспашке полей под Мар-Хоном в конце нынешних дождей. А затем и третий, обогнувший остров с севера - с этого мычащих пассажиров перегнали в загоны к востоку от порта.