Ларри Нивен - Осколок Империи

Б. Но если колонисты узнают об этом, они раздуют эту историю до огромных размеров. Они потребуют, чтобы высшая мера наказания была сейчас же отменена.

Миллард Парлет посмотрел назад и вздрогнул. Спокойно смотреть на содержимое капсулы Робота-разведчика № 143 было невозможно. Сила зрительного воздействия была слишком велика.

Если его выступление станет скучным, он легко сможет снова завладеть их вниманием, показав одну из фотографий.

B. Высшая мера наказания не может быть отменена в любом случае.

1) Стоит лишь снизить суровость наказания, как количество преступлений моментально возрастет. (Привести примеры из земной истории. Жаль, что в истории Удивительной Горы нет собственных.)

2) Каким наказанием заменить высшую меру? На Удивительной Горе нет тюрем. Предупреждения и записи в личной карточке имеют силу лишь под угрозой банка органов.

7. Выводы.

Насильственным или мирным путем, но власть членов Экипажа закончится, когда колонисты узнают о капсуле Робота-разведчика № 143.

Три минуты до начала. Вопрос о том, чтобы изменить речь, больше не стоит.

Единственный вопрос, который был всегда и остался, это сама речь. Должны ли тридцать тысяч членов Экипажа узнать, что прибыло в капсуле Робота-разведчика № 143? Можно ли заставить их понять всю важность этого события? И сможет ли такое количество людей сохранить это в секрете?

Члены Совета ожесточенно выступали против его речи. И только уверенное руководство Милларда Парлета, его знание причин власти, его авторитет и слабость других членов Совета заставили их дать согласие на эту чрезвычайную меру.

И вот сейчас каждый член Экипажа на плато Альфа и во всех других местах этого мира находился перед информационным экраном. Ни одна машина не летала над плато Альфа; ни один лыжник не бороздил заснеженные склоны северного ледника; озеро, горячие источники и игральные дома на Йоте были пусты.

Одна минута до начала. Слишком поздно отменять выступление.

Смогут ли тридцать тысяч человек сохранить этот секрет?

Ну что ж, следует признать, что, вероятно, не смогут.

— Вон тот большой дом с плоской крышей, — сказал Гарри Кейн.

Мэт наклонил машину вправо. Он продолжал свой рассказ:

— Я подождал, пока охранники уйдут, затем вернулся к виварию. Человек внутри открыл дверь. Я ударил его и забрал у него пистолет. Потом нашел панель с кнопками и начал нажимать их.

— Приземляйся в саду, а не на крышу. Тебе удалось понять, что происходило у них с глазами?

— Нет. — Мэт работал с жалюзи и кнопкой управления, пытаясь зависнуть над садом. Сад был большим и достигал самого края бездны. Это был обычный сад в стиле, который насчитывал, наверное, тысячу лет: симметричный лабиринт из установленных под прямым углом живых изгородей, окружающих прямоугольные клумбы с цветами всевозможных оттенков. Сам дом тоже состоял из одних прямоугольников и по стилю напоминал увеличенную копию домов девятнадцатого века. С плоской крышей, с ровными стенами, почти без украшений, своими размерами он напоминал мотель, но был таким широким, что казался низким. Было такое ощущение, что дом состоял из отдельных составных частей, которые постепенно пристраивали в течение многих лет. Джефри Юстас Парлет, по всей видимости, пытался сымитировать плохой старинный стиль в надежде получить что-нибудь новое и оригинальное.

Сам Мэт, естественно, видел все совсем иначе. Для него все дома на плато Альфа выглядели одинаково странными.

Он стал сажать машину на полоску травы около края пропасти. Машина приземлилась, подпрыгнула, снова приземлилась. Как только Мэту показалось, что настал подходящий момент, он до конца задвинул все четыре рукоятки, отключая винты. Машина плюхнулась на землю, издав дребезжащий звук. Рукоятки пытались выскочить обратно, и Мэт, придерживая их рукой, с отчаянием посмотрел на Худа.

— Гироскоп, — сказал Худ.

Мэт потянулся своей правой, наполовину парализованной, рукой к щитку управления и отключил гироскоп.

— Тебе нужно немного поучиться летать, — сказал Гарри Кейн, демонстрируя удивительную сдержанность. — Ты закончил свою историю? — Он настаивал, чтобы Мэт рассказал обо всем до конца.

— Я мог забыть некоторые детали.

— Вопросы и ответы мы можем отложить, пока не устроимся. Мэт, Лэйни, Лидия, помогите мне выбраться отсюда и устройте Джея около щитка управления. Джей, ты можешь двигать руками?

— Да. Действие парализаторов постепенно проходит.

Мэт и женщины выбрались из машины. Гарри смог подняться на ноги, и, хотя все его мышцы судорожно дергались и двигался он очень неуверенно, ему все же удавалось держаться прямо. Он отклонил предложенную помощь и стоял, наблюдая за действиями Худа. Худ открыл крышку щитка управления и возился с чем-то внутри.

— Мэт! — Лэйни позвала его через плечо. Она стояла в нескольких дюймах от края пропасти.

— Сейчас же отойди оттуда!

— Нет! Иди сюда!

Мэт подошел. Вместе с ним подошла миссис Хэнкок. Они втроем стояли на краю и смотрели вниз на свои тени.

Солнце светило им в спину, посылая лучи под углом в сорок пять градусов. Туман из водяного пара, который покрывал южную часть плато этим утром, теперь лежал вровень с краем пропасти, у самых их ног. И они смотрели на свои тени — три тени, уходящие в бесконечность, три темных туннеля, становящихся все меньше и уже по мере углубления в легкий туман и теряющихся где-то в размытой дали. Но каждому из них казалось, что только его тень окружена маленькой, яркой и идеально круглой радугой.

Четвертая тень присоединилась к ним, двигаясь медленно и болезненно.

— Неплохой сюжет для фотокамеры, — пробормотал Гарри Кейн.

— Я никогда раньше не видел ничего подобного, — сказал Мэт.

— Я видел один раз, очень давно. Мне показалось, что у меня было видение. Я видел себя как представителя Людей, стоящего на краю мира с радугой вокруг головы. Тем вечером я присоединился к «Детям Земли».

Сзади послышалось негромкое гудение. Мэт повернулся и увидел, что машина движется к нему через газон. Она задержалась на краю, перевалила через него, на какое-то мгновение зависла над туманом, а затем стала опускаться вниз, постепенно исчезая, как погружающийся в воду дельфин.

Гарри повернулся и спросил:

— Автопилот установлен?

Худ стоял на коленях в траве на том месте, где только что была машина.

— Да. Она поднимется в полночь, подождет пятнадцать минут и снова опустится вниз. Это будет повторяться в течение следующих трех дней. Может быть, кто-нибудь поможет мне войти в дом?

Мэт почти нес его через сад. Худ был тяжелым. Хотя его ноги двигались, они отказывались держать его тело. Пока они шли, Худ спросил его, понизив голос: