Дмитрий Грунюшкин - За порогом боли

– Нет его.

– Позови, не ломайся. Трубка чертыхнулась и через полминуты ответила голосом Грека, тоже не очень любезным:

– Слушаю.

– Сергей, извини, что отрываю от амура, но у меня возникли кое-какие проблемы. Это Макс, журналист, – добавил он, по молчанию догадавшись, что Грек его не узнал.

– А, Олежка! – совсем другим тоном ответила трубка. – Ну, что там у тебя? Выкладывай.

– Я, кажется, влип в крутую историю со стрельбой, погонями, убитыми и ранеными.

– Конкретней, – скомандовал Грек.

– Час назад в «Васильке» я схватился с какими-то сопляками…

– С кем, конкретно?

– Не знаю. Они для меня все на одно лицо. «Братва». Пацаны от шестнадцати до двадцати. Вроде бы «Василек» под ними.

– Ну, дальше, с этим разберемся.

– Так вот, в баре я с ними поцапался, началась драка, двоим-троим я навалял, но их было слишком много, пришлось ствол доставать и прострелить двоим конечности. Они смылись, а когда я тоже хотел уйти, начали стрелять. Подстрелили местную барменшу. Я ответил, завалил троих. Одного, кажется, насовсем. Потом пытались меня достать на тачке, но я и этих уложил. Все. Что посоветуешь?

– Из-за чего все началось?

– Ну-у…

– Женщина?

– Угу.

– Барменша?

– Угу.

– Ох уж, эти бабы! – ругнулся «афганец». – Ладно, сиди дома, я через часок позвоню. Смотри, никуда не высовывайся.

– Идет.

Грек помолчал и спросил:

– Как хоть девочка? Ничего? Стоило биться?

– Что надо, – улыбнулся Макс.

– Здорово ее попортили?

– Нет, пару недель поваляется и все.

– Ну, ладно, д'Артаньян, жди звонка.

Трубка прерывисто загудела. Макс положил ее на рычаг и потянулся к сигаретам.

В табачном дыму истлели полтора часа и пятнадцать сигарет. Макс не знал, что и думать, но тут телефон взорвался трелью. Голос Грека в трубке произнес встревожено:

– Так, Олежка, слушай внимательно, все, что пока удалось установить. Ты схлестнулся с боевиками «пятаков». Есть такая команда – держат центральный рынок и наперсточников по всему городу. Живут, в основном, этим, но не только. Если кому-то лень заниматься вышибанием бабок с должников – обращаются к «пятакам». Эта салажня не брезгует ни чем. Руки в крови по локоть у всех до одного. В основном, это малолетки, но есть, конечно, и постарше – те, у кого мозги в бицепсы ушли. Неплохо организованы, хотя особо много денег не имеют – слишком молоды. Техникой и оружием их снабжают почти все команды в городе, так как они ни с кем не воюют, четко держат субординацию. Народу у них много, но, в основном, салажня. У «пятаков» они проходят обкатку, «курс молодого бойца», так сказать, а дальше, кто выживет, идут вверх разными путями. Может, потому у них и хорошие отношения со всей «братвой», что бывшие «пятаки» есть почти во всех «конторах». Старшие «пятаки» – те, кому больше восемнадцати – приближены к своему боссу и составляют костяк команды. Эти очень хорошо подготовлены. Отличить «пятаков» можно по возрасту и по тачкам – первые две цифры номера – пятерки.

– Спасибо, я тебя понял.

– Не перебивай, самое интересное дальше. У «пятаков» очень строгая иерархия. Мелочь ездит на «шестерах» и «Москвичах». Основная часть – на «восьмерках» и «девятках». У «центровых» – иномарки, в основном «Форды». А у старших – тех, что приближены к «персоне» – излюбленная тачка – это «асфальтовая» «девятка» с форсированным движком. Догоняешь что-нибудь?

Макс подавленно молчал. Дело было даже хуже, чем он предполагал.

– Я чую, ты въехал. Совершенно верно. Ты попал на день рождения одного из старших. Мелкоты там, конечно, тоже было навалом, но, к сожалению, им ты только руки-ноги поломал, а вот ради старших ты расстарался. Ты хоть знаешь свои результаты?

– Нет.

– Ага. Значит, я тебя удивлю. Потери «бойцов» – двое с огнестрельных ранениями – в руку и ногу; двое просто с телесными повреждениями разной степени тяжести. Потери старших – один ранен в плечо – не сильно, второй в реанимации с простреленным легким, и трое уже в руках паталогоанатомов.

– Трое?! – поразился Макс.

– Мало? Не переживай, тот, что с пробитым легким, похоже, тоже помрет. У него разорван бронх и, к тому же, сердце слабенькое.

– У меня такое ощущение, что ты это с какого-то листочка читаешь.

– Так и есть. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Откуда я все это узнал?

– Ага.

– Если все будет о'кей, то потом и ты узнаешь. А пока – меньше знаешь, лучше спишь. Да, и еще. Я думал, может тебе будет интересно. Некая Светлана Ивлева поступила сегодня в хирургическое отделение четвертой горбольницы с огнестрельным ранением брюшной полости. Операция произведена, состояние – в норме. Палата двести одиннадцать.

– Серег, ну ты… – только и смог произнести Макс.

– Не за что. В данный момент я связываюсь с Сержантом. Сиди дома и носа не высовывай. Скоро я за тобой заеду. Уу-уу-уу.

Макс не сразу сообразил, что Грек уже положил трубку. Бесполезный пустой «Макар» лежал на телевизоре, а «Кольт» с шестью патронами в барабане – в руке. Делать нечего – оставалась только ждать.

– Ну, здравствуй, хлопец.

Максу будто выстрелили в ухо. Он подпрыгнул на диване и, ничего не соображая после сна, дико вытаращился на трех мужиков, находившихся в комнате. Только секунд через десять он осознал, что одним из них был Грек.

– Общение с моими ребятами на тебя плохо подействовало, – медленно произнес плотный невысокий мужчина лет сорока с уже хорошо заметной залысиной на лбу, которая, впрочем, его совсем не портила, а даже наоборот, добавляла солидности, даже увесисости.

– Ты…ты – Сержант?

– Молодец. Соображаешь быстро. Повисло неловкое молчание. Хотя, неловкость ощущал, пожалуй, только Макс. Грек о чем – то задумался, пиная ногой ваявшуюся на полу сигаретную пачку. Сержант прошелся по комнате, осмотрел книжные полки, выглянул в окно, причем проделал это все с таким видом, будто пришел проводить обыск. Третий же стоял у двери, не глядя на Макса и абсолютно не реагируя на происходящее в комнате. Сержант, наконец, закончил осмотр достопримечательностей квартиры.

– Ну, что, хлопец, рассказывай, – легендарный и неуловимый «хозяин» афганского братства присел на краешек стола и закурил «беломорину», предварительно постучав мундштуком папиросы по ногтю большого пальца левой руки. На левой кисти не хватало большого и указательного пальца. «Как у Ельцина» – непроизвольно подумал Макс.

– Я…Ну… – начал речь «залетчик». – А что, в принципе, вы хотите знать?

– Что, в принципе, я хочу знать? – медленно, почти по слогам, повторил Сержант. – Похоже, что ничего. Мне уже все рассказали. Та-ак, слушай сюда, хлопец. Ты, наверное, в курсе ситуации – у нас кое-какие неприятности вышли с братьями-рэкетирами. Неприятности эти означают то, что какое-то время мы не сможем отвлекаться на другие дела, особенно, если они тоже грозят неприятностями. Сам понимаешь, на два Фронта воевать трудновато даже нам. В общем, похоже, хлопец, что мы не сможем тебе помочь. Мне очень жаль, я связывал с тобой кое-какие планы.