Петр Воронин - Прыжок в послезавтра. Повесть

- Я, кажется, видел ее, - сказал Валентин. - Вроде тумбочки с множеством мигающих глазков.

- Тем лучше, что видел. Сейчас человек задает лишь общую программу поисков конструкции машины или прибора. Оптимальное, наивыгоднейшее решение находит эвристический робот. А общую программу задают роботоналадчики.

- Роботоналадчики?

- Ага. Наладчики роботов.

- Постой, постой! Эля говорила, что ее отец тоже наладчик роботов. Но я предположил, что это просто квалифицированный рабочий.

- Ты все-таки запомнил слова Эли об отце…

- Ну и что? Почему ты все время возвращаешься к Эле?

- Ведь мы подруги. Я люблю ее. Мне странным кажется, что ты совсем равнодушен к ней.

- Опять за свое! Мои чувства - это мои чувства. Не надо о них. Ты лучше скажи; эти твои роботоналадчики - научная профессия?

- Конечно. А на меня нельзя сердиться.

- Я не сержусь. И к Эле, если уж начистоту… - он готов был сказать всю правду, но в последний момент все-таки не рискнул признаться. - Ты скажи, если роботоналадчик - ученый, то воспитатель, врач - тем более?

- Тебя это удивляет?

- Не то, не о том ты! - воскликнул Валентин, а сам подумал, что давно бы мог догадаться о всеобщем служении науке: ведь все или почти все сообщения видеопанорамы так или иначе были об изысканиях и открытиях! Впрочем, и это не самое главное. Надо бы узнать и понять, когда и как люди Земли сумели стать учеными. Сплошь! Впрочем, главная причина, вероятно, в том, о чем говорили на дельфиньем островке Эля и Халил. Если высшее предназначение разума - переделать вселенную, то люди закономерно находят призвание в науке, позволяющей им стать великанами.

Черт возьми, ради такой цели стоило драться, терпеть, мучиться!

Ноэми обрадованно встрепенулась:

- Эля?.. Да-да, это я, Эля… Он здесь… Хорошо, что ты идешь к нам!

Валентин тоже услышал теперь голос Эли, а потом и Халила.

- Кое-как увел ее со станции. Силой увел - до того упрямая… Вы спросите ее, что она заказывала?! Она в древность зарыться хочет. А какая причина, молчит. Нехорошо это, обидно это: при первой неудаче в лаборатории - отступиться. На эксперимент не дают энергии? Ну и что? Сдаваться? Я стыдить ее хотел, обижается, слушать не желает. Как можно?

- Халил!

- Что Халил? При чем здесь Халил?! Ты мне когда-то, два года назад, упасть не дала, спасла от большой беды. От смерти спасла! Сейчас я тебя держать буду, чтобы не свалилась. Все помогут мне. Разве я неправильно говорю? Валентин! Ноэми! Неправильно я говорю?

- Но я не собираюсь падать, Халил! И ты плохо обо мне подумал. Не испугалась я, не отступилась. Ты сам убедишься в этом. Я все объясню, когда приму решение.

- Какое решение? Почему тайна? От нас тайна. Мы тебе чужие, да? Я чужой тебе?.. Все время тайны! Так недолго поссориться, Эля… Совсем недолго.

- Хорошо, я все расскажу, Халил. Вот соберемся все вместе и не торопясь подумаем, как мне быть.

Эля отключилась. Халил, недовольно проворчав что-то, тоже прервал разговор. Ноэми чуть заметно вздохнула.

- Они почему-то все чаще спорят, Халил с Элей.

Валентин не отозвался.

- Халил очень нетерпеливый и горячий, по-моему. А Эля… Она десять раз отмерит, прежде чем отрезать. Она не любит поспешности ни в чем. А Халил сердится. Эля в большом и в малом такая. Вот с кем интересно побеседовать об истории! Эля в школе лучше всех знала историю. Когда выбирали профессию, колебалась даже - не история ли ее призвание.

Эля с Халилом появились через несколько минут. Планетолетчик хмуро отмалчивался. Эля, наоборот, едва дверь закрылась за нею, весело воскликнула:

- Не видела вас три часа, а соскучилась. Как твоя тундра, Валентин?

- О тундре вы с ним потом… - прервала ее Ноэми. - Наш дорогой друг заинтересовался, как все люди смогли заняться наукой…

- Наукой? - Эля задумалась. - О, это случилось давно!.. Сразу после двух революций: социалистической, которая началась в октябре семнадцатого года, а потом победила на всей Земле, и кибернетической. Первая привела к власти народ во главе с коммунистическими партиями, установила подлинное равенство на Земле. Вторая - она завершилась лет через сто после первой - позволила переложить на автоматы и на роботов не только всю грязную, но и простейшую умственную работу. Раньше как было? Тысячи профессий, максимум сложных движений для рук, но если по правде, не слишком-то много усилий для мозга: ведь выполнялись одни и те же операции на протяжении многих месяцев и даже лет. Не пойми это как упрек, Валентин. Твое время было славным временем!

- Социалистическая революция? Ты о ней?

- Не только о ней, Валентин. В твоем веке родилась атомная, а затем и термоядерная энергетика, космонавтика… Кибернетика… А без кибернетики не создать умных автоматов и тем более роботов. Посев делал ты и твои прежние современники. Мы собираем теперь урожай.

- Но о таком урожае… о том, чтобы всех - учеными… - в голосе Валентина все еще было сомнение, почти недоверие. - В мое время почему-то никто не допускал мысли, что настанет день, когда всех или почти всех - в ученые…

- А если ты ошибаешься? - мягко возразила Эля. - И тогда наиболее смелые умы предрекали, что будущее человечества научная деятельность.

- Писатели-фантасты?.. Сказочники для великовозрастных!

- Но ты и сам любитель фантастики!

- Ну и что? Значит, и я великовозрастное дитя. А сейчас и вовсе стал младенцем.

- Не надо самоуничижения.

Валентин с горечью усмехнулся:

- Почему самоуничижение? Рад стать орлом, да крылышки слабоваты.

- Ты несправедлив к себе, - возразила Эля. - А прогнозы… Их делали, кстати, не только фантасты-писатели, но и серьезные ученые. Очень близко подошел к этим идеям и Карл Маркс. А ведь он еще ничего не мог знать ни о радио, ни тем более о кибернетике.

- Карл Маркс писал, насколько я знаю, о другом, - упрямо стоял на своем Валентин. - Речь шла о том, что при коммунизме человек очень малое время будет занят непосредственно в сфере производства и что свободные часы отдаст интеллектуальной игре, искусству, спорту. Игре!.. Да и главная цель - самоусовершенствование.

- Такая цель ставится и теперь. Но появилась и другая, более важная - ты знаешь о ней - преобразование Вселенной, - терпеливо продолжала Эля. - Прежде такой не ставили, потому чти слишком многого не знали. И все-таки Карл Маркс очень близко подошел к идее, о которой мы говорим. Я как раз сегодня записала его замечательные слова. Включи, пожалуйста, микростанцию…

Селянин подчинился, и тотчас донесся до него размеренный мужской голос.

- «…Земледелие, например, превращается просто в применение науки о материальном обмене веществ, - как наиболее выгодно для всего общественного тела регулировать этот обмен веществ…»

Валентин хотел было спросить Элю, чей это голос, но девушка торопливо сказала: