Стивен Бакстер - Глаз времени

— Подумать только, — беспокойно улыбнулся Джош, — пятьсот Адамов и пятьсот Ев…

— Ты прав, — сказал Редди. — Гроув — отличный командир. Он хорошо осведомлен о настроениях в казармах и в офицерской столовой.

Многие из солдат, которым довелось служить в Джамруде, когда произошло Слияние, были «трехлетками», как выразился Редди, солдатами, пришедшими служить на короткий срок.

— Не все они с удовольствием начищают пряги своих ремней. У некоторых и ремни-то болтаются. Они действительно неплохо держатся, но это не продлится долго, когда они узнают, насколько малы наши шансы вернуться домой в скором времени. Вавилон может оказаться прекрасным решением этой проблемы.

— Знаете, нам очень повезло, что мы вышли на «Союз» и получили так много данных. Но в то же время у нас без ответа остается еще куча вопросов. К примеру, временная рамка в два миллиона лет.

— Объясни, пожалуйста.

— Считается, что около двух миллионов лет назад появился гомо эректус — первый гоминид. Наряду с ним какое-то время существовали и другие виды наших предков, такие, как те австралопитеки у британцев в сетке, но затем…

— Ты полагаешь, что временная рамка как-то связана с нами?

— Конечно, это может быть простым совпадением. Но только почему не один миллион лет, не двадцать или двести миллионов? И кажется, что самые древние части этой планетарной мозаики относятся к тем временам, где мы самые древние, а самые молодые из них находятся в тех местах, которых мы достигли в последнюю очередь… Возможно, этот мир — краткое наглядное пособие по истории человечества, да и гоминидов тоже.

От этих слов Байсеза вздрогнула.

— Но ведь огромная часть этого мира пуста, — возразила она.

— История гомо сапиенс — всего лишь последняя глава в истории долгой и неторопливой эволюции гоминидов. Мы — просто пыль на поверхности истории, Байсеза. Возможно, именно это нам показывает состояние Мира. Простая хронологическая выборка.

Джош дернул Байсезу за рукав.

— Мне тут неожиданно пришла в голову одна мысль, — сказал он. — Возможно, вы и остальные этого пока не заметили… но вот с моей позиции, позиции человека девятнадцатого века, все выглядит немножко по-другому…

— Давай, выкладывай, Джош.

— Вы смотрите на этот мир и видите в нем кусочки своего прошлого. Но я, в свою очередь, вижу в нем чуть-чуть своего будущего. Вижу его в вас. Почему вы должны быть последними? Байсеза, почему здесь нет ничего из вашего собственного будущего?

Неожиданно Байсеза отчетливо поняла, что имеет в виду Джош. Она была потрясена тем, что сама этого не заметила. Ответить на этот вопрос она не могла.

— Капитан Гроув! Идите сюда, — послышался голос капрала Бэтсона, который стоял на другом конце плаца и махал руками.

Гроув поспешил к нему. Байсеза и остальные — следом.

Бэтсон был с небольшой группой солдат, состоявшей из капрала-британца и сипаев, которые держали двух мужчин. Солдаты связали им руки за спиной. Пойманные были коренастыми, ниже сипаев, но более мускулистыми. Оба были одеты в свободные рубашки, подпоясанные куском веревки, а на ногах у них были кожаные сандалии, крепившиеся к голени ремнями. Лица их были широкими, смуглыми и небрежно выбритыми, а волосы — кучерявыми и коротко подстриженными. На них была запекшаяся кровь, и их явно пугали винтовки сипаев. Когда один из солдат, ради забавы, поднял свое оружие, пленный закричал и упал на колени.

— Отставить, — приказал Гроув. Он смотрел на пленников, подбоченившись. — Вы что, не видите, что они до смерти напуганы?

Сипай покорно отошел. Редди радостно уставился на чужаков.

— Ну-ну, Митчелл, и кого это вы нам приволокли? Что это за пуштуны такие?

— Не могу знать, сэр, — ответил капрал. Его раскатистый акцент выдавал в нем уроженца деревень западной Англии. — Не думаю, что это пуштуны. Мы патрулировали на юго-западе… — Гроув отправил отряд Митчелла следить за «армией», которую там недавно обнаружили. Похоже, что чужаки были разведчиками, посланными к ним с той же задачей. — Вообще-то, их было трое на крепких маленьких лошадях, похожих на пони. У них были копья, которые они в нас швырнули прежде, чем броситься на нас с ножами — трое против дюжины! Нам пришлось убить лошадей, а потом и одного из них, чтобы они наконец сдались. Даже когда их кони пали, они все равно пытались заставить их подняться, словно не понимая, что тех пристрелили.

— Если бы вы никогда не видели винтовки, капитан, — сказал Редди Гроуву сухо, — то и вы были бы потрясены тем, что ваша лошадь ни с того ни с сего упала под вами.

— К чему вы клоните, сэр? — спросил капитан.

— Я говорю о том, что эти люди могли попасть сюда из другого времени, куда более далекого, чем любой из пуштунов.

Оба пленных слушали их разговор, раскрыв рот. Затем они, с широко открытыми от страха глазами, оживленно о чем-то залепетали, не в состоянии отвести глаза от винтовок сипаев.

— Похоже на греческий, — неуверенно сказал Редди.

— Греки? В Индии? — изумился Джош.

Байсеза поднесла телефон к пленникам и спросила:

— Телефон, можешь…

— Хоть я и разумная технология, но уж не настолько, — ответил ей телефон. — Кажется, это какой-то архаический диалект.

Из толпы вышел Сесиль де Морган, поправляя свой вымазанный в грязь утренний костюм, слегка о чем-то задумавшись.

— Глянь-ка, не зря родители выкинули столько денег на мое образование. Я еще помню кое-что из Еврипида… — он бегло заговорил с пленниками. Те залепетали ему еще быстрее. Де Морган поднял руки, явно давая понять, чтобы они не торопились, и снова заговорил.

Спустя несколько минут комиссионер повернулся к Гроуву:

— Господин капитан, думаю, я могу их понять, пусть и с некоторым трудом.

— Спросите у них, откуда они. И с какого времени, — приказал Гроув.

— Они не поняли бы вопроса, господин капитан, — сказал Редди. — А мы, вполне возможно, не поняли бы ответа.

Гроув кивнул. Байсезу не переставала восхищать его невозмутимость.

— В таком случае, спросите у них имя их командующего.

Де Моргану понадобилось несколько попыток, чтобы втолковать чужакам суть вопроса, а вот ответ их Байсеза смогла понять и без перевода.

— А-ле-ха-ндх! А-ле-ха-ндх!..

Абдикадир сделал шаг вперед. По его глазам было видно, что он тоже догадался.

— Он действительно сюда приходил. Разве это возможно? Возможно?

Работа двигателя была короткой, словно толчок в спину. Но этого было достаточно, чтобы столкнуть их с орбиты.

Вот и все. Обратного пути не было. Решение было принято, и сколько бы Коле не оставалось жить — минуты или года — зависело не от него.

В полетах в космос возвращение в плотные слои атмосферы было вторым по степени опасности после запуска, потому что та огромная энергия, которая требовалась, чтобы вывести их на орбиту, теперь должна была рассеяться в трении о воздух. В космической истории его страны все аварии случались только во время обратного входа в атмосферу. Коля помнил имена всех тех несчастных, кто при этом погиб, как помнил и потерянный экипаж космического челнока «Коламбиа». Он не мог ничего сделать, только ждать. «Союз» был разработан таким образом, чтобы возвращаться из космоса без поддержки с земли и без вмешательства своего экипажа. Криволапов, которого готовили как летчика, в те минуты ужасно хотел быть не простым пассажиром, а иметь контроль над ситуацией — взяться за рычаг управления, сделать что-либо, чтобы вернуть корабль домой.