Алеся Троицкая - Церебрум (СИ)

— Хорошо, Артур, я поняла, что я была неправа, — неожиданно для него произнесла Эва. — Проводи меня, пожалуйста, к Лимее.

Она думала, стоит ли сказать еще раз «пожалуйста» или будет перебор. Решив, что лести много не бывает, показала ряд ровных зубов.

— Пожалуйста…

Испустив тяжелый выдох, Артур провел рукой по голове, сдаваясь.

— Ладно, следуй за мной.

Он вышел в коридор, не оглядываясь.

Эва от нетерпения подпрыгнула, уже на ходу обдумывая свою гениальную мысль. По крайней мере на тот момент мысль казалась гениальной, ведь за нее Артуру попадет.

Как маленький ребенок, она послала ему в спину ехидную улыбочку и тихонько свернула в правый коридор. Этого хватило, чтобы от него сбежать. Ведь как только она повернула, ноги понесли в следующий проход, в котором оказался лифт, выпустивший пару принципалов, с интересом взглянувших на запыхавшуюся, розовощекую девчонку. Перед тем как двери захлопнулись окончательно, она прыгнула в кабину, замечая разъяренного Артура.

Так, что дальше? Не мешкая, Эва приказала лифту ее спустить как можно ниже, еще не понимая, сработает или нет. И к ее радости, кабина плавно поплыла в указанном направлении, заставляя испытать небольшую невесомость. Это новое ощущение было занимательным.

Выйдя в неизвестный коридор, она сразу была привлечена музыкой — звуками, которых раньше никогда не слышала, инструменты, о существовании которых даже не догадывалась. Да, она знала и понимала, что значит извлекать звуки из льющейся воды или полой трубки. Изучала пение птиц. Но никогда не думала, что мелодия может быть такой размеренной и плавной, завораживающей, будто призывая остановиться и послушать. Как зачарованная Эва оказалась возле затемненных стеклянных дверей. Думала, послушает немного и уйдет, но приблизилась, и двери бесшумно отъехали в сторону, приглашая войти.

С колотящимся сердцем, она осмотрелась по сторонам. Артура не было видно и тех, кто хотел бы ее остановить. Тогда, сделав глубокий вдох, она вошла внутрь, предвкушая невиданное.

Музыка стала громче, но от этого не менее приятной. Она, как воздух, была везде, окружала, обволакивала и погружала в транс. Что-либо прекрасней Эва не могла вспомнить. Она тихонько прошла вперед, в полутьме различая множества застывших фигур, уставившихся на сцену, где яркие фонари выхватывали из тьмы человека, играющего на причудливом инструменте. Эва, чтобы не быть замеченной, встала за колонной и прикрыла глаза.

Когда волшебство игры закончилось и последний звук поглотила полнейшая тишина, включился свет. Играющий встал и поклонился. Зал ожил, захлопав в одном ритме. Сдержанно и без лишних эмоций. Эве даже стало обидно, она хотела крикнуть что-нибудь ободряющее, но как только взгляд упал на присутствующих, горло сковал страх.

Зал был наполнен принципалами. Только играющий был примитивом, от волнения его немного потряхивало, он не переставал неуклюже раскланиваться и, казалось, вообще, мечтал поскорее сбежать. Но не двинулся с места, пока на сцене не показался принципал.

— Приветствую вас, мои дорогие друзья!

— Это канцлер Мастем, — донесся до Эвы шёпот над самым ухом. Она хотела крикнуть, но рот зажала широкая ладонь, уводя ее в большую тень. Не растерявшись, она наступила Артуру на ногу, тот выругался и убрал свою руку. Он показал настойчивым взглядом, что им лучше уйти, но Эва вздернула подбородок и вернулась на свой наблюдательный пункт, игнорируя парня, дышавшего ей чуть ли не в ухо.

В центр помещения, взглядом прогоняя играющего, ступил худощавый мужчина в сером элегантном костюме, среднего возраста. С темной шевелюрой, тщательно прилизанной набок. И с пронзительным хрустально-гипнотическим взглядом, вызывающим дрожь.

Но, похоже, кроме Эвы, этот взгляд никого не тронул. В руках Мастем держал изящный бокал с темной и вязкой дрянью.

Пока он медленно отхлебывал, окрашивая свои зубы в черный, Эва осмотрела зал. Небольшой, роскошный. Стены и потолок празднично украшены в сочетании голубого, розового и огромного количества золотого, наверняка для подчеркивания важности и пафосности мероприятия. Мастем продолжил:

— Я надеюсь, вам понравилась «Лунная соната» до-диез минор для фортепиано, написанная нашим замечательным классиком и другом Римером в исполнении его примитива Кристофера.

Зал вновь захлопал, как будто отбивая ритм. А один из мужчин в толпе вежливо склонил голову, принимая восхваления как должное.

Ого, Эва искренне подивилась, она никогда не думала, что демон может создать что-то столь прекрасное. Хм. И ей это не понравилось. Она не хотела менять своего мнения на счет того, что демоны зло и могут нести только разрушения. Но очевидное было на лицо. Она прекрасно осознавала, что такой, как она, никогда бы не смог придумать столь сложную музыку и инструмент, что ее исполнял. И от это было грустно.

Никем не замеченная, Эва застыла в предвкушении, возможно, будет еще музыка. Она с нетерпением оглядывала дам в огромных пышных нарядах и их мужчин, одетых не менее празднично, понимая, что они тоже чего очень ждут. Лишь Артур пыхтел от злости, как будто мечтал вывести Эву за шкирку, но наверняка понимал, что бесшумно это сделать не получится.

Когда аплодисменты стихли, прилизанный на сцене медленно и с каким-то невидимым торжеством прошёлся по лицам практически всех присутствующих. Эве он напомнил «продавца счастья» — он тоже хотел что-то продать, но в более сдержанной манере. Эве даже подумалось, что сейчас на сцену выведут примитива, и толпа начнет скандировать: «Убей!».

— Рад видеть всех в добром здравии. Надеюсь, затянувшееся ожидание не подпортило вам настроение?!

По залу прошлись смешки.

— Хорошо, тогда предлагаю приступить.

Мастем залпом выпил мутные остатки и самозабвенно разбил под ногами бокал. Звук разрушающегося стекла вызвал бурные перешёптывания и эмоции, передавая возбуждение и Эве. В этот момент двойные створчатые двери отъехали в стороны, и одинаковые на лица женщины в одинаковых розовых и голубых опрятных халатиках с выражением смиренного счастья начали заполнять помещение, толкая перед собой парящие изолированные боксы. Эва чуть ли не выпала из своего укрытия, когда поняла, что в них. Дети! Новорожденные дети.

— Там дети… ты видишь — дети! — зашептала она, как будто парень за спиной был слепым.

Артур ничего не ответил, его лицо было беспристрастным. Как будто он наблюдал не раз. Ну, а чего удивляться, он же вырос в этом мире. Эва фыркнула и вытянула шею, чтобы лучше видеть. Теряясь в вопросах — зачем столько детей. Что они хотят с ними делать? Откуда они вообще их взяли?

Тем временем боксы равномерно распределились по помещению, каждая из одинаковых женщин встала возле своего крепко спящего малыша.