Вячеслав Поляков - Долгая дорога в рай (СИ)

— Да-а, — задумчиво протянул Славик, посмотрев на Аркашу, — всё-таки самые мудрые люди — это зэки.

— Почему? — обеспокоенно спросил Аркадий Борисович.

— Это же они придумали поговорку, что жадность фраера сгубила. Вот так даришь людям целую планету, а им всё мало. Правильно говорят, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. А вы, кстати, сказку о золотой рыбке помните? Чем там кончилось?

— Это Вы к чему? — забеспокоилась уже Роза Витальевна. Всё-таки чуйка была и у неё.

— Скажите, Аркадий Борисович, — не обращая внимания на Розочку, спросил Славик, — те сто двадцать семь семей, о которых Вы говорили, они ждут Вашего звонка? — говоря это Славик сел на кровати, деловито положив рядом с собой жгуты связывавших его до этого простыней. Аркадий замер с открытым ртом, вопросительно посмотрев на крепышей. Те стояли с красными от напряжения лицами. Было видно, что они изо всех сил пытаются сдвинуться с места, но не могут пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Я жду ответа, — Славик встал, разминая запястья. Побледневший Аркаша перевёл взгляд на офигевшую Витальевну и укоризненно сказал:

— Ну я же тебе говорил: не лезь ты в это дело, — он покачал головой и, повернувшись к Славику, ответил:

— Нет никаких ста двадцати семи семей. Мы подумали, что если это наш новый дом, то и ключи от него должны быть у нас. Её племянники гарантировали… — кивнул он на застывших крепышей.

— Понятно, — резюмировал Славик, — решили открыть семейный бизнес. Билетёры, мля… А сколько собирались брать за вход?

Аркадий Борисович только вздохнул и покаянно опустил голову.

— Прощайте, — сказал Славик и, отпустив племянников, исчез.

Дома царили тишина и порядок. Татьяна уехала с ночевой к родителям приглядеть за прихворнувшим отцом и должна была вернуться только назавтра к вечеру. Так что Славик был предоставлен самому себе на целые сутки. Особых дел не намечалось и Славик решил просто ничего не делать и отдохнуть. Приняв душ и одевшись в домашнее, Славик отправился на кухню, нажарил картошки, нарезал салатик, выложил на тарелки мясую нарезку и другие закуски, достал из холодильника бутылку любимого «Camus», поставил её в центр стола и скользнул за Грань. Второй уже сидел за столом и нарезал хлеб. Закончив, он потёр руки в предвкушении и спросил:

— Ну, что празднуем?

— Стресс снимаем, — буркнул Славик.

— А чо это мы такие нервные-то? Аль случилось чо?

— Не ёрничай. Мне подумать надо.

— А чо тут думать-то? Наливай да пей.

— Ну разлей там, грамм по пятьдесят.

Второй сноровисто плеснул в стаканы. Чокнулись. Второй произнёс тост за правильное понимание текущего момента. Выпили. Славик захрустел солёным огурчиком, Второй культурно закусил кружочком лимона. Потом Второй сказал, что после пятидесяти жизнь только начинается и разлил ещё по пятьдесят. Это выпили за сбычу мечт. Ну а третьий тост был, конечно, за баб-с. После этого разговор оживился.

— А круто мы с гуриями зажигали, да? Та рыженькая была хороша-а!. Огонь-девка! — Второй, вспоминая, даже закатил глаза и, причмокнув, поцеловал кончики пальцев.

— Погоди, ты что, хочешь сказать, что это не галлюцинации были? — удивился Славик.

— Какие галлюцинации? Тебе же сто раз говорили, что когда ты спишь или без сознания — ты находишься за Гранью. А там уже куда тебя тянет, туда и попадёшь. Так что был ты в райских кущах, был. Как вырубился, так и попёр туда как танк, всех девок перепугал, — лыбился Второй.

— Но, как же… Я же… — Славик не находил слов.

— Мне спасибо скажи, я им объяснил, что ты тут новенький, оголодавший, соскучился по русским девчонкам по заграницам-то, ха-ха-ха, — Второй уже откровенно ржал.

— Гы-гы-гы, — обиженно передразнил Славик, — на моём горбу в рай въехал, да ещё и ржёт как лошадь Пржевальского. Сам-то чем лучше? Думаешь, я не помню как ты возле той брюнеточки увивался? Лапшу ей вешал, что круче тебя только яйца варёные? Павли-ином перед ней выпячивался.

— Ой, не могу, — ухохатывался Второй, — что ты можешь помнить? Сам-то что вытворял, забыл?

— Честно говоря, отрывками какими-то помню, — признался Славик, — как моментальные фотографии, или вот когда стробоскоп на дискотеке в темноте включают. Вот такими моментами вразнобой и помню. Чем же эта сука меня траванула? — обеспокоенно спросил он, — последствий никаких не будет?

— Ты бы перезагрузил свою тушку на момент до фотографирования, — посоветовал Второй.

— Уже. И даже два раза. А сомнение какое-то гложет. Что-то как-то не так на душе…

— Проверил я, — ответил через некоторое время Второй. — Наркотик это новейший, мгновенно вызывает сильнейшие положительные галлюцинации с погружением в бессознательное состояние. Синтезирован совсем недавно, состоит на вооружении спецслужб, привыкание вызывает с первого употребления.

— Вот! — воскликнул Славик, — то-то я чую тянет меня туда…

— Куда?

— Туда! К девчонкам этим.

— Ха-ха-ха, — опять зашёлся смехом Второй, — меня всё время туда тянет!

— Ты не понял, — Славик оставался абсолютно серьёзным, — привыкание бывает физическое и психологическое. Физическое привыкание я снял перезагрузкой. А вот психологическое…

— Это ты не понял, — уже абсолютно серьёзно ответил Второй, — у них весь расчёт на это и был: посадить тебя на этот наркотик, а потом ты бы сам им всё на блюдечке выложил, да ещё упрашивал бы чтобы взяли.

— Ну и что теперь делать?

— Ничего не сделаешь. Привыкание-то психологическое, то есть информационное. Его перезагрузкой не снимешь… А знаешь, что я думаю?

— Что?

— А надо ли нам его снимать? В принципе это же не так страшно. Будем почаще кущи посещать, вот и всё. Хуже-то нам с этого не будет. Наоборот, — хитренько заулыбался Второй, — будет только лучше.

— Вот умеешь ты вывернуться из любого положения, — облегчённо усмехнулся и Славик, — я вот так не умею.

— Так что, может ты зря так жёстко с ними? — ехидненько спросил Второй.

— Может, мне им ещё и спасибо сказать? — возмутился Славик.

— Спасибо, не спасибо, а бросать их там на произвол судьбы будет как-то не комильфо, — посетовал Второй, — если б не они, то когда-а бы мы ещё в кущи-то к гуриям собрались с нашими-то делами.

— Да не собирался я их бросать, — недовольно пробурчал Славик, — будем и людей туда присылать и всё необходимое. Колонию-то надо развивать. Но встречаться с этими гешефтмахерами — уволь…

— Ну и ладно, — потёр ладони Второй и резко сменил тему, — ещё по писят?

— Наливай…

— Ух, хорошо пошла, — Второй поставил рюмку на стол и деловито подвинул к себе тарелку с балыком. Славик же налегал на жареную картошечку с мясной нарезкой и салатик. Некоторое время тишину нарушал только стук вилок по тарелкам и довольные междометия Второго.