Георгий Гуревич - Тополь стремительный (сборник)

Книгу я написал за одну ночь.

Вчера, к концу рабочего дня, в моем кабинете раздался звонок.

Люблю звонки. В них обещание неожиданности. Вдруг вспомнил тебя друг детства, приехавший с Марса, вдруг тебя самого посылают на Марс. Путешествие, приключение, споры, нарушающие размеренный ритм жизни у письменного стола. И хотя обычно мне звонят родные или редакторы, я всякий, раз с волнением тянусь к экрану.

Редактор был и на этот раз. Голос его звучал жалобно.

— Голубчик, выручай! Получил рукопись, ни в какие ворота не лезет. То есть все основательно, добротно, выверено, но читать… Невыносимо! Формула на формуле, ссылка за ссылкой. Специалист писал для специалистов, стеснялся понятные слова употреблять. А мы же популярные, общедоступные. Дружок, сделай милость, напиши для нас. Материал ты знаешь, темпорология — твоя стихия!

Я ответил, что сейчас у меня нет времени. Докончу работу, потом поеду в отпуск на Новую Землю или в Новую Зеландию, еще не решил — куда. Осенью сяду за эту книгу, к будущему лету сдам…

— К лету? О лете не может быть и речи! Рукопись нужна мне завтра в девять утра.

— В девять утра? Ты хочешь, чтобы я…

— Да, я хочу, чтобы ты написал книгу в Т-граде. И не спорь, пожалуйста, друзей надо выручать. Запрос я уже сделал, место обеспечено. Город принимает тебя в 22 часа 48 минут, отправление в 22.28. Не подводи, дорогой. Сам понимаешь, идет серия. "Делается открытие", и читатель ждет третий выпуск после второго. Ты наш постоянный и надежный автор, мы в тебе уверены…

И я согласился. Главным образом потому, что хотелось побывать в Т-граде.

Взглянул на часы. 16 часов 03 минуты по московскому времени. Запомнил и три минуты. Отныне счет жизни пошел на минуты. До срока. семнадцать часов без трех минут.

Вечер на сборы. Ну, для литератора срочная командировка — дело привычное. Тем более, еду в благоустроенный город, нет заботы о пище, одежде, крове. И отбываю всего на одну ночь, нет истерических предотъездных забот: дозвониться, извиниться, посетить, уладить, доделать… Улажу и доделаю завтра. На сегодня одно-единственное: ничего не забыть. Картотека, выпивки, расчеты, микробиблиотечка… Какие еще материалы нужны для размышлений? Ведь из Т-града запрос не пошлешь. Пока прибудет ответ, пройдет вся ночь… Ну вот и все вроде. Такси заказываю на 21.10. Еще записка жене: "Уезжаю на ночь…" Писать, что уезжаю в Т-град? Не стоит, пожалуй, она у меня впечатлительная, разволнуется, ночь не будет спать. Лучше неопределенное: "Срочная командировка километров за двести. К утру вернусь…"

В 21.07 на экране возникает робот-диспетчер:

— Ваш дом восемь? Вы заказывали такси? Поднимайтесь на крышу, машина ждет.

Действительно, аэротакси на крыше. Подрагивают крылья, шипят газовые струи, уходя в небо; отдачей машине плотно прижата к мягкой кровле. Привычно забираюсь в кресло, пристегиваюсь, пристраиваю чемодан с микробиблиотечкой. Ну и где тут адресный код? Веду глазами по алфавиту: Р… С… Та… Те… Те… Вот он — Темпоград. 21-19-46. Набираю цифры на диске. Все. Лети машина.

21 час 23 минуты.

Честно говоря, не люблю я эти автоматы. Сидишь в одиночестве, словно наказанный, словом перемолвиться не с кем. Сорок минут взаперти… когда счет идет на минуты. Ладно, подумаем о книге.

Итак, серия "Делается открытие". Тема волнует меня с молодых лет. Как это получается: бродит человек по комнате, давит сигареты в пепельнице, волосы ерошит… или в саду лежит под яблоней, травинки покусывает, смотрит сквозь ветки на облака. И яблоко упало… Бах! Открытие!

Вот Гурьянов — великий открыватель. Я и хотел написать его биографию. Глядь: у него предшественники, у тех тоже предшественники, а там еще предшественники. Эстафета! Длиннющая цепь больших, средних и микроскопических находок и ошибок. Гора усилий, на вершине — открытие.

Начинали эстафету, как водится, мечтатели, наивные люди, счастливые неудачники. Счастливые, потому что жили в будущем, а неудачники — потому что родились раньше времени. Это естественно, и в темпорологии тоже был свой мечтатель. Человек великого кругозора и нулевой практичности, автор вдохновенных писем, перечеркнутых резолюциями: "В архив!"

Потом пришел математик, этот формулами подкрепил идею. Формулы можно было проверить, все плюсы и минусы стояли там на месте. Но больно уж странный был вывод. Специалисты не поверили. Сказали: "Все правильно, но физического смысла тут нет".

Эстафету принял библиограф, собиратель фактов, любитель листать страницы. У него была картотека: двадцать тысяч фактов о природе. Факты сводились в графики и таблицы, на глаз видно было, к чему дело идет. Легко напрашивался вывод, но так и неведомо, сделал ли вывод тот библиограф. Может, и сделал, да не захотел выбираться из-за спокойного стола на арену дискуссий.

На арену вышел четвертый: отважный, талантливый полемист, человек ясного и быстрого ума. Не пробил идею. Доказательств требовали у него. Для новинок всегда требуют неопровержимые доказательства.

Не пробил, но идея застряла в умах. Стало известно, что есть такая дерзкая мысль, надо подтвердить ее опытом.

И опытом подтвердили ее искусные экспериментаторы, люди с воображением конструктора, тонкими пальцами ювелира и терпением вола.

Методика была создана, за нее ухватились другие экспериментаторы, и открытия посыпались, как из рога изобилия. Их надо было осмыслить. Явилась школа теоретиков. Глава школы — мудрый, вдумчивый, прозорливый, чуткий к чужому таланту… и молодые, дерзкие, нетерпеливые и самонадеянные таланты. Последний из них был самым талантливым, он и завершил, разобрался во всех тонкостях, в которых прежде никто не мог разобраться.

Тогда-то Дмитрий Гурьянов и произнес свое знаменитое: "Будет и город…"

Кажется, вот он — город.

В ночной темноте под колесами ослепительно-желтое "Т".

Дмитрий Гурьянов…

Пришло время, и в магазинах Америки появилась книга "Храм Кроноса облицован". Она свидетельствовала: да, темпорология выстроена и отделана окончательно. И в эти самые дни на другом конце света, в другом полушарии, в Академгородке, что возле Новосибирска, в кабинет директора одного из институтов вошел стройный и подтянутый мужчина среднего, возраста с остроконечной черной бородкой.

— Ну, поздравляю, поздравляю, — сказал директор, вертя в руках нарядный диплом доктора наук. — Читал твой реферат, читал. И защиту слушал по теме. Значит, к нам опять? На прежнее место — на сверхпроводники?

— Естественно, — кивнул чернобородый.

— А у меня другое предложение. — Директор все еще вертел диплом, явно смущенный. — Мы создаем лабораторию темпорологии. Дело новое, неизученное. Есть возможность наткнуться на что-либо невероятное. Ты не взялся бы?