Диана Гэблдон - Накануне войны

Дверь стояла приоткрытой, как я ее оставила. Я толкнула ее, и яркий полуденный свет бросился мне навстречу, освещая миссис Баг, которая изо всех сил прижимала подушку к лицу мистера Брауна.

Какую-то секунду я просто растерянно моргала, настолько оторопев, что просто не могла осознать происходящее. Затем я бросилась вперед, бессвязно крича, и схватила ее за руку.

Она была невероятно сильной и настолько сосредоточенной на своем занятии, что даже не сдвинулась с места, вены у нее на лбу вздулись и посинели от усилия. Я дернула ее за руку, не смогла ослабить хватку и в отчаянии пихнула ее в сторону.

Она пошатнулась, потеряв равновесие, и я ухватилась за край подушки, стягивая ее с лица Брауна. Миссис Баг рванулась обратно с твердым намерением завершить начатое, ее руки погрузились в мягкий пух до самых запястий.

Я сделала шаг назад и кинулась на нее всем телом. Мы упали с грохотом, задев стол и перевернув скамью, и стали возиться на полу среди черепков от разбитого горшка, запахов мятного чая и разлитого содержимого ночной вазы.

Я перекатилась на спину, хватая воздух ртом, боль от поломанных ребер на несколько секунд почти парализовала меня. Затем стиснула зубы, отталкивая ее прочь и пытаясь высвободиться из путаницы юбок, спотыкаясь о собственные ноги.

Рука Брауна безвольно свисала, упав со стола, я схватила его за челюсть, запрокинула голову и с жаром прижала свой рот к его губам. Выдохнув то небольшое количество воздуха, которое было в легких, ему в рот, я вдохнула и выдохнула снова, все время лихорадочно нащупывая хоть какие-то признаки пульса на его шее.

Он был теплым, кости его челюсти и плеч были целыми, но плоть казалась обмякшей, губы Брауна неприлично сплющивались, когда я прижималась и вдыхала, кровь из моих потрескавшихся губ разбрызгивалась вокруг, ослабляя контакт. Я была вынуждена отчаянно всасывать ее, чтобы сохранить губы прижатыми, вдыхала с трудом через угол рта, борясь с собственными ребрами за достаточное количество воздуха.

Я почувствовала кого-то сзади, миссис Баг, и пнула ее. Она предприняла попытку схватить меня за плечи, но я увернулась, и ее пальцы соскользнули. Быстро повернувшись, я сильно ударила ее в живот, и она осела на пол, громко ухнув. Жалеть ее было некогда, я тут же вернулась к Брауну.

Грудная клетка под моими руками обнадеживающе поднималась, когда я вдувала воздух, но резко опадала, как только я останавливалась. Я отступила назад и крепко ударила обоими кулаками в область грудины – так сильно, что ушибла собственные руки и ушибла бы Брауна, если бы он мог что-нибудь чувствовать.

Но он не чувствовал. Я дула, била и снова дула, пока по телу не побежал кровавый пот и мои бедра не стали от него скользкими, в ушах звенело, перед глазами от гипервентиляции забегали черные мушки. Наконец я остановилась. Я стояла, хрипло и торопливо дыша, мокрые волосы свисали на лицо, руки пульсировали в такт бешено стучащему сердцу.

Чертов Браун был мертв.

Я потерла руки о передник, а потом промокнула лицо. Рот распух и был заполнен вкусом крови, я сплюнула на пол. Мне было спокойно, воздух наполняло странное чувство неподвижности, которое часто приходит с мирной смертью.

Неподалеку в лесу застрекотал королек: тикетл, тикетл, тикетл! Я услышала тихое шуршание и обернулась. Миссис Баг подняла опрокинутую скамью и уселась на нее. Она сидела ссутулившись, сложив руки на коленях, немного нахмурив морщинистое лицо, и пристально разглядывала тело на столе. Рука Брауна безвольно повисла, пальцы слегка согнулись, пытаясь ухватить что-то призрачное.

Его простыня была вся заляпана: поэтому и пахло ночной вазой. Выходит, он умер еще до того, как я начала его реанимировать. Очередная волна жара поползла вверх, обволакивая мою кожу подобно горячему воску. Я чувствовала запах собственного пота. Я ненадолго закрыла глаза, затем открыла их и повернулась к миссис Баг.

– Почему, ради всего святого, – непринужденно спросила я, – вы это сделали?

– Она это сделала? – Джейми непонимающе уставился на меня, а потом на миссис Баг, которая сидела на кухонном столе, склонив голову и сцепив руки перед собой.

Не ожидая, пока я повторю, он решительно зашагал по коридору к операционной. Я услышала, как резко затихли его шаги. Последовала короткая пауза, а затем раздалось сочное ругательство на гэльском. Пухлые плечи миссис Баг поднялись до самых ушей. Шаги стали возвращаться, теперь медленнее.

– Женщина, как ты посмела занести руку на человека, который принадлежал мне? – очень вкрадчиво спросил он на гэльском.

– О, сэр, – зашептала она. Ей было страшно даже поднять глаза, она вся съежилась под своим чепцом, так что лица было не разглядеть. – Я… Я не хотела. Правда, сэр!

Джейми бросил на меня взгляд.

– Она его задушила, – повторила я. – Подушкой.

– Мне кажется, случайно такое совершить нельзя, – сказал он с таким металлом в голосе, что им можно было точить ножи. – Что за бес в тебя вселился a boireannach [72] Женщина ( гэльск. ). , чтобы сотворить такое?

Покатые плечи мелко задрожали от страха.

– О, сэр, сэр! Я знаю, это было неправильно… Только… только это его проклятый язык всему виной. Все то время, что я ходила за ним, он трясся и дрожал, когда вы или паренек приходили говорить с ним, даже при Арче он был таков, но со мной… – Она сглотнула, и кожа на ее лице будто внезапно обвисла и опустилась. – Я всего лишь женщина, и со мной он мог болтать всякое. Он угрожал, сэр, и сыпал ужасными проклятиями. Он говорил… говорил, что придет его брат со своими людьми, они освободят его и перережут нас всех – утопят в собственной крови и сожгут наши дома. – Ее обвисшие щеки дрожали, когда она говорила, но миссис Баг нашла в себе силы посмотреть на Джейми и встретиться с ним глазами. – Я знала, что вы никогда не позволите такому случиться, сэр, старалась не обращать внимания. Но когда он таки донял меня, я сказала, что он помрет задолго до того, как его брат узнает, где он. А потом этот злобный засранец сбежал, ума не приложу, как он это сделал, потому что готова поклясться, что он и с постели-то встать не мог, не говоря уж о том, чтобы проделать весь этот путь. Но ему удалось, и он бросился молить вашу жену о пощаде, и она принесла его сюда, да я бы сама утащила его зловонную тушу назад, но она не позволила бы… – Здесь она бросила на меня быстрый неприязненный взгляд, но тут же перевела виноватые глаза на Джейми.

– И она взялась его подлатать, святая женщина, сэр. И я видела по ее лицу, что после лечения, и ваша жена это понимала, она уже не сможет перенести его смерти. И этот кусок дерьма тоже это видел, так что, когда она вышла, он принялся ухмыляться и говорить, что теперь он в безопасности, потому что одурачил ее и заставил его лечить, теперь она ни за что не допустит его смерти, и как только он уберется отсюда, то натравит на нас кучу людей и всем отомстит как следует, и потом… – Она закрыла глаза, покачалась и прижала руку к груди. – Я ничего не могла с этим поделать, сэр, – добавила она просто. – Я правда не могла.