Диана Гэблдон - Накануне войны

Они стояли в кругу возле очага, держась за руки и смиренно склонив головы. При моем появлении все как один подняли худые изможденные лица. Они таращились на меня в полной тишине, и одна женщина, отпустив руку стоявшего рядом мужчины, спрятала ладонь под передником. В другое время и в другом месте я бы подумала, что она хочет вытащить оттуда оружие, – быть может, она и хотела, но я была почти уверена, что под изношенной тканью она сложила из пальцев рога.

Я уже знала, что лишь немногие из них говорят по-английски. Я спросила на ломаном гэльском, нужно ли им что-нибудь. Они уставились на меня, будто у меня было две головы, и через мгновение один мужчина, сморщенное создание с тонкими губами, едва заметно качнул головой.

– Они вернулись к молитве, предоставив мне красться обратно в постель.

– Ты спустилась в одной сорочке?

– Ну… Да. Я не предполагала, что кто-то будет бодрствовать в такой час.

– Хм. – Он коснулся пальцами моей груди, и я сразу догадалась, о чем он думает. Моя летняя ночнушка представляла собой тонкую, выношенную льняную рубашку. И да… наверное, черт побери, через нее можно было кое-что разглядеть при свете, но кухня освещалась только красноватым свечением от затухающих углей в очаге.

– И надо полагать, на тебе не было причитающегося ночного чепца, саксоночка? – спросил Джейми, задумчиво пропуская мои волосы сквозь пальцы. Я распустила их, перед тем как мы оказались в постели, и они радостно змеились во все стороны а-ля Медуза.

– Конечно, нет. Но я их заплела, – попыталась я оправдаться. – Вполне прилично!

– О, вполне, – согласился Джейми, улыбнувшись, и запустил пальцы глубже в буйные кудри, чтобы приподнять мою голову и поцеловать. Его губы потрескались от солнца и ветра, но оставались мягкими. Он не брился с того самого дня, как мы расстались, и у него отросла короткая кудрявая борода, приятная на ощупь.

– Ну что ж. Теперь, я полагаю, они уже освоились? Новые поселенцы? – Он коснулся губами моей щеки и нежно прикусил мочку уха. Я резко вдохнула.

– Ах. Хмм. Да. Арч Баг забрал их утром и разместил по всему Риджу с другими семьями, они уже начали… – На секунду я потеряла нить собственных рассуждений, и мои пальцы рефлекторно сжались на его груди.

– Ты, конечно, сказала Мурдо, что я с ним все улажу насчет ячменя?

– Да, конечно. – Я быстро вернула себе контроль, вспомнив о Мурдо, и засмеялась. – Он просто таращился на меня, а потом растерянно кивнул и сказал: «О, конечно, как будет угодно Самому». Я не уверена, что он вообще тогда понимал, зачем я подожгла поле. Возможно, он подумал, что мне внезапно пришла в голову блажь спалить его ячмень.

Джейми тоже засмеялся, продолжая покусывать мою мочку. Я почувствовала, что снова теряю фокус.

– Ммм, – сказала я прерывающимся голосом, ощущая, как рыжая борода щекочет мне шею и чувствуя теплую твердую плоть у себя под рукой. – Индейцы. Как все прошло с чероки?

– Хорошо.

Неожиданно он задвигался и оказался надо мой. Он был очень большим и теплым и пах желанием – страстным, животным. Тени от листьев бежали по его лицу и плечам, покрывали кровать и белую кожу моих широко раскинутых бедер.

– Как ты мне нравишься, саксоночка, – зашептал он мне на ухо. – Так и представляю тебя там, полуголую в твоей рубашке с волосами, рассыпавшимися по груди… Я люблю тебя, я бого…

– Что там было насчет ужина и отдыха?

Его руки проложили себя путь под моей спиной и накрыли ягодицы. Он крепко их сжал, и я почувствовала его жаркое дыхание у себя на шее.

– Мне нужно…

– Но…

– Сейчас, саксоночка.

Он резко сел на колени передо мной. На губах у него играла легкая улыбка, но голубые глаза смотрели настойчиво, повелительно. Одной рукой он сжал свои отяжелевшие яички, одновременно неторопливо и с удовольствием двигая большим пальцем по стоящему члену.

– На колени, a nighean [42] Девчушка ( гэльск. ). , – сказал он спокойно. – Сейчас же.

От Джейми Фрэзера, эсквайра, Фрэзер Ридж

Лорду Джону Грею, плантация Маунт Джосайя

14 августа 1773 г.

Милорд,

Пишу вам, чтобы уведомить о своей новой должности: властью Южного департамента под началом Джона Стюарта я назначен индейским агентом Короны.

Когда я удостоился чести получить такое предложение, я поначалу был настроен весьма скептически. Однако мои взгляды стали более однозначными после визита мистера Ричарда Брауна с братом, дальних соседей. Полагаю, мистер Хиггинс уже обрисовал вам в общих чертах наше краткое знакомство с их так называемым Комитетом безопасности, чьей первейшей задачей стал его арест.

Сталкивались ли вы с подобными органами в Вирджинии? Я искренне надеюсь, что у вас ситуация спокойней, чем у нас или в Бостоне, где, по словам мистера Хиггинса, тоже есть комитеты.

Я искренне считаю, что любой разумный человек должен отвергать саму их идею. Они называют своей целью защиту мирных жителей от бандитов и должны арестовывать преступников в тех местах, где нет шерифа или констебля. Однако деятельность комитетов не подчинена никакому регламенту, а потому ими движет только личный интерес. Ничто не препятствует превращению нерегулярной милиции в бóльшую угрозу для населения, чем те опасности, от которых она пытается его защищать.

Проблема, однако, действительно существует – особенно здесь, в нашей глуши. Ближайший суд находится – если все еще находится – в трех днях езды. А из-за постоянных беспорядков, последовавших за регуляцией, дела пошли еще хуже. Губернатор и его совет постоянно конфликтуют с ассамблеей [43] Управление провинциальными колониями до революции было организовано по принципу парламента, где верхняя назначаемая палата представляла собой совет при губернаторе, а нижняя выборная – ассамблею представителей колонистов. , в результате окружной суд прекратил свое существование. Судей больше не назначают, в округе Сарри нет шерифа, а последний, кто занимал этот пост, подал в отставку, поскольку ему грозили поджогом.

Шерифы округов Ориндж и Роуэн все еще могут похвастать должностями, но всем известно, что они взяточники и играют в интересах тех людей, которые им платят.

В последнее время мы стали получать новости о поджогах, нападениях и прочих подобных происшествиях, участившихся после недавней войны регуляторов. Губернатор Трион официально помиловал некоторых участников конфликта, но ничего не предпринял, чтобы предотвратить самосуд на местах. Его преемник, впрочем, справляется с подобными вещами еще хуже. Конфликты же такого рода продолжают возникать и здесь, в провинциях, далеко от его дворца в Нью-Берне, что позволяет ему закрывать на них глаза (справедливости ради, стоит сказать, что у него наверняка и в столице проблем хватает).