Диана Гэблдон - Накануне войны

Лауданума у меня не было, но я напоила Кристи крепким отваром валерианы и зверобоя, так что он проспал большую часть дня. От ужина от отказался, но миссис Баг, питавшая к нему симпатию, весь вечер потчевала его тодди, силлабабом и прочими питательными эликсирами. Все они содержали немало алкоголя, вследствие чего Кристи стал раскрасневшимся и немного ошалелым и даже не пытался возражать, когда я завладела его перебинтованной рукой и поднесла к ней свечу, чтобы осмотреть.

Кисть опухла немного сильнее, чем я ожидала. Бинты оказались слишком тугими и неудобно врезались в кожу. Я разрезала их и, аккуратно придерживая пропитанную медом тряпицу, которая прикрывала рану, приподняла руку и принюхалась.

Пахло медом, кровью, травами, и вокруг раны витал едва заметный металлический привкус недавно отделенной плоти. Но сладковатого запаха гноя я не почувствовала. Это хорошо. Я осторожно нажала возле повязки, проверяя, не появятся ли красные полосы на коже или резкая боль. Но помимо понятной чувствительности и легкого воспаления, никаких тревожных симптомов не было.

И все же у него был жар, этого нельзя было упускать из виду. Я взяла свежие бинты и замотала их осторожно поверх медовой примочки, завершив процесс бантом на тыльной стороне ладони.

– Почему вы никогда не носите платка или чепца?

– Что? – Я удивленно посмотрела на него, потому что на время осмотра успела забыть, что к руке прилагается человек. Свободной рукой я коснулась головы. – Зачем это мне?

Иногда я заплетала волосы перед сном, но не сегодня. Однако я расчесала их, и они, распущенные, лежали на плечах и шее, источая приятный аромат настоя иссопа и цветков крапивы, который я использовала, чтобы уберечься от вшей.

– Зачем? – Он немного повысил голос. – Всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая.

– О, мы вернулись к нашему старому знакомому, апостолу Павлу? – пробормотала я, снова опуская глаза к его руке. – Вам никогда не приходило в голову, что женщины для него явно больная тема? К тому же я сейчас не молюсь, и мне нужно посмотреть, как пройдет сегодняшняя ночь, прежде чем я рискну делать какие-либо пророчества. Но пока что, кажется…

– Ваши волосы. – Я посмотрела на него и увидела, что он внимательно разглядывает меня, уголки его губ были неодобрительно опущены. – Они… – Он неопределенно махнул рукой вокруг собственной стриженой макушки. – Они…

Я вопросительно подняла брови.

– Их слишком много, – закончил он довольно вяло.

Какую-то секунду я пристально смотрела на Кристи, затем опустила его руку и потянулась за маленькой зеленой Библией, которая лежала на столе.

– Послание к Коринфянам, да? Да, вот оно. – Я выпрямила спину и начала читать: «Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала». – Я захлопнула книгу и положила ее назад. – Может, вы пойдете к моему мужу и объясните ему, как непотребно выглядят его волосы? – спросила я вежливо. Джейми уже лег, из нашей комнаты доносился ритмичный приглушенный храп. – Или думаете, он и так в курсе?

Кристи и так был раскрасневшимся от выпивки и температуры, а после моих слов густой красный румянец залил его от груди до корней волос. Рот стал беззвучно открываться и закрываться, как у рыбы. Я не собиралась ждать, пока он решится на какой-нибудь ответ, и обратила все внимание на руку.

– Теперь вот что, – сказала я строго, – вы должны регулярно делать упражнения, чтобы мышцы не сводило судорогой, пока все приходит в норму. Сначала будет больно, но делать нужно обязательно. Давайте я покажу.

Я взяла его безымянный палец за первую фалангу, и, удерживая его в распрямленном положении, немного согнула верхний сустав.

– Видите? Теперь сами. Держите второй рукой и пытайтесь сгибать только верхний сустав. Вот так. Чувствуете, как тянет в ладони? Так и должно быть. Теперь мизинец… да. Да, очень хорошо.

Я подняла на него взгляд и улыбнулась. Румянец немного спал, но Кристи по-прежнему выглядел сконфуженным. Он не улыбнулся в ответ, а вместо этого спешно перевел глаза на руку и в сторону.

– Ну вот. А теперь положите ладонь на стол плашмя – да, вот так – и попытайтесь приподнять безымянный палец и мизинец самостоятельно. Знаю, это нелегко, но продолжайте пытаться. Вы голодны, мистер Кристи?

Его желудок громко заурчал, судя по всему, удивив меня так же сильно, как его самого.

– Думаю, я мог бы чего-нибудь съесть, – промямлил он нелюбезно, хмурясь на несговорчивую руку.

– Сейчас принесу. А вы продолжайте упражняться, ладно?

В доме стояла тишина, все замерло с приходом ночи. Было тепло, ставни стояли открытыми, и в окна падало довольно лунного света, чтобы не зажигать свечу. От темноты в углу кабинета отделилась тень и последовала за мной по коридору на кухню. Адсо оставил ночную охоту в надежде заполучить более легкую добычу.

– Привет, кот, – сказала я, когда он проскользнул в кладовую, задев мои лодыжки. – Если думаешь, что тебе достанется ветчина, советую подумать еще раз. Максимум, что тебе светит, это миска молока.

Невысокая крынка из белого фаянса с голубой полоской по кругу тускло белела в темноте. Я налила молока в блюдце и поставила его на пол для Адсо, затем стала собирать легкий ужин, имея в виду, что в понимании шотландцев легкий ужин превращается в нечто, чем можно до отвала накормить даже лошадь.

– Ветчина, холодный печеный картофель, жареная кукурузная каша, хлеб и масло, – бормотала я себе под нос, укладывая все это на большой деревянный поднос. – Клецки с кроликом, маринованные томаты, немножко пирога с изюмом на сладкое… что же еще? – Я посмотрела вниз, где тень у моих ног довольно звучно лакала молоко. – Я бы и ему дала молока, да он не станет его пить. Что ж, тогда продолжим, как начали – это поможет ему уснуть. – Я потянулась за графином виски и поставила его на поднос.

Легкий запах эфира почудился мне в коридоре, пока я шла к лестнице. Я подозрительно принюхалась – может, Адсо уронил бутыль? Нет, пахнет не так уж сильно, решила я, должно быть, пары немного просачиваются через пробку.

Я была одновременно рада и разочарована, что мистер Кристи отказался от эфира. Рада – потому что нельзя было предсказать, каков был бы эффект, сработал бы он вообще. Разочарована – потому что мне бы очень хотелось добавить к своим умениям еще и способность лишать людей сознания, это был бы бесценный дар для моих будущих пациентов, которым мне хотелось поделиться и с мистером Кристи.

Кроме того факта, что операция оказалась крайне болезненной, работать с пациентом в сознании было гораздо сложнее. Мышцы напряжены, адреналин бежит по венам, сердце бьется сильнее, заставляя кровь не просто течь, а буквально брызгать… В который раз с сегодняшнего утра я вспоминала всю операцию в деталях, задаваясь вопросом, можно ли было сделать что-то лучше.