Александр Федоровских - Пустой город (СИ)

Посидели, помолчали под серым не движущимся солнцем.

— Эл, здесь время остановилось, да?

— Похоже на то. Или его здесь вообще нет.

— Как же все это возможно, Эл? То, что было в том мире, где остались Софи, и остальные, было странно и удивительно, но это…, это место…, и все что с нами произошло и происходит сейчас… Мы как в тягучем неприятном сне; бродим, ищем чего-то посреди нагромождения фантасмагории… Знаешь, Эл, я себя раз сто уже щипал, и каждый раз больно. И больно-то опять как-то по-другому, не так как дома.

— Знаю, я себя тоже щипал, — усмехнулся Алекс, — Гляди синяки даже остались. Ты совершенно прав, было почти не больно, просто чувствовалось.

— Выходит ученые, наука — никто ничего не знает, и пичкают людей в школах, а потом в универах, всякой ерундой, которую сами же и сочинили. Дует ветер, бьет молния, яблоко, блин, падает, а они напишут несколько букв в произвольном порядке, назовут формулой, и думают, что вот, как всё умно и красиво. Тьфу! — смачный плевок, посланный в сторону проспекта, долетел, чуть ли не до его середины, согласно местным физическим законам.

— Может и так, а может наоборот, все всё знают, а мы, попавшие сюда, всего лишь материал для чьих-то опытов, — Алекс с интересом проводил взглядом мини снаряд, выпущенный ртом Сергея.

— Как это? — открыв рот и округлив глаза, обалдело спросил юноша.

— Как? — переспросил Алекс, — В детстве я был уверен, что если быстро-быстро побегу за видимую мне линию домов, то там не будет ничего, пустота. Или что-то совсем иное, то, чего я не знаю. Вот мы и добежали… «Жаль, что я не могу Сергею про «них» рассказать. Эти, мать их, «греческие боги», запросто и тут могут за мной наблюдать. Раз — и растекусь таким же плевком по местному чудо-асфальту», — это уже Эл добавил про себя. — Не бери в голову, это просто паранойя наверно, — а это он адресовал Сергею, — Что в детстве, что повзрослев, я частенько видел везде теорию заговора.

Вдалеке, с южной стороны, оттуда, где в их привычном городе был юг, послышался негромкий постепенно нарастающий шум. Инстинкт, живущий в каждом человеке с пещерных времен, в мгновение ока переместил их с клумбы за густую поросль кустов среди группы деревьев. Даже отбегать не пришлось, три прыжка, и вот они уже метров за пятьдесят от места своего отдыха. Затаив дыхание, они боязливо косились в направлении возмущения их хрупкого спокойствия.

Шум нарастал. Был он не такой уж и громкий, напоминал собою длительный порыв ветра — просто в окружавшей их тишине любой звук, даже не по громкости, а по произведенному эффекту, оставлял впечатление разорвавшейся бомбы в местном царстве безмолвия. Выгибаемые друзьями деревья и стены не производили звуков вообще никаких. Шаги их и бег были похожи на то, как будто они передвигались по мягкому ковру — стремящееся к нулю количество децибел.

Туман со стороны приближающегося звука быстро редел и в секунды растворился совсем. Проспект стал, виден далеко вдаль, как это было в «их» мире солнечным днем. Вдалеке небо постепенно начало менять цвет. Оно еще не приобрело своих обычных, так не хватаемых им здесь жизнерадостных тонов, но цвет его стал живым серым с намеком на возможный проблеск лазури. А в вышине, почти задевая крыши домов, плыло нечто похожее на дирижабль со старых ретро фотографий.

— Бежим, — дернул Алекс за руку Сергея. — Заскочим в квартиру какую-нибудь — там дождемся. Здесь оставаться для нас слишком опасно, мы не знаем, плохо для нас это или хорошо — лучше спрятаться.

Первый этаж дома, как и все дома длинного проспекта, возле которого их застало это происшествие, занимали различные магазины и офисы, обращенные к проезжей части. Друзья забежали в магазин одежды, второпях, приложив к прогибанию двери усилия чрезмерные для попадания внутрь — когда притаившись за манекенами в витринах, они принялись ждать развязки, потревоженная дверь еще не приняла своей первоначальной формы. В гулкой тишине магазинчика на фоне нарастающего звука (нет, это был не шум ветра, а звук, создаваемый дальним приближением поезда метро, но не такой резкий и громкий — вот на что это похоже, понял Алекс), они ощутили себя в некоторой безопасности, скорее всего мнимой, но все же… Сердце стучало в висках, адреналин, зашкалив, превратился в нечто, не имеющее еще своего названия.

Ждать пришлось не так уж и мало. Минут десять не происходило ничего кроме нарастающего шума, уже не казавшегося им таким громким. Медленно, очень медленно шло время — казалось, оно замерло вовсе. Ожидание неведомого выматывало их своей неопределенностью и становилось уже физически невыносимым.

Они решили сменить наблюдательный пункт, поднявшись выше. Задняя дверь магазина выходила во двор; через нее, далее через ближайший подъезд, друзья проникли в квартиру верхнего пятого этажа. Суетливая беготня оказалась не напрасной. Обзор отсюда был значительно лучше, и успели они со своим маневром как раз.

Объект, издалека казавшийся огромным дирижаблем, висел практически посреди улицы, уже подлетая к их убежищу, на уровне девятого — десятого этажа, заполняя своей огромностью полнеба. Овальный веретенообразный, более хищной формы, нежели добродушно слоновый дирижабль со старых фото, видимо, представлял собой сложное сооружение искусственного происхождения. Из окна пятого этажа оно выглядело как однородное тело темно серого, почти черного цвета. Нигде не было видно никаких зазоров, выпуклостей или впадин. Больше всего, объект напоминал гранитный памятник с кладбища неожиданной формы, чудом воспаривший над землей. Поравнявшись с домом, приютившим друзей, объект завис в вышине. Шум почти полностью исчез.

Друзья ощутили знакомые вибрации в теле и как будто услышали чьи-то отдаленные голоса. «Это не голоса, а «их» или «его» мысли…, но я не могу их понять и услышать. Всё не так, как когда мы общаемся, здесь, с Сергеем. Не появятся ли часом мои старые знакомцы? Неприятно как… Ощущаю себя обездвиженным лабораторным животным под микроскопом». — Алекс двумя руками вцепился в подоконник, настолько сильно, что почти смял как бумажный ком, податливый материал.

— Они видят нас, Эл… — Сергей не открывал губ, они понимали друг друга без слов. Слова, человеческая речь, здесь были ненужными вещами…

Вибрации стали сильнее, внезапно голову Алекса пронзила резкая боль, он перестал видеть. «Теряю сознание. Неужели, это конец всего… Не хочу…». Боль взорвалась ярким грибом ядерного взрыва в мозгу, на миг он вновь увидел черно серое веретено в окне. Потом наступила темнота.

Алекс и Сергей

Алекс очнулся оттого, что его кто-то тряс за плечо: «Молодой человек, молодой человек, очнитесь! Что с Вами!?» верещал визгливый женский голос. «Значит, еще не всё,» — прошелестело по мозгам. Не раскрывая глаз, зажмурил их еще крепче, как перед прыжком в воду, и хлоп, раскрыл, готовый увидеть что угодно.