Алексей Константинов - Ключ к загадке [СИ]

Вошел внутрь. Прямоугольное помещение магазина было поделено прилавком на две неравные части: меньшую занимало пространство между окном у двери и стеллажами с товарами, большую сами стеллажи по ту сторону прилавка. Мужчина увидел кружившегося между полок старого сгорбившегося еврея с мягкими чертами лица.

- Здравствуйте, - поприветствовал владелец посетителя на немецком. - Чем я могу вам помочь?

- Здравствуйте, господин Шварц, - мужчина перешел на английский. - Уолтер Чемберз порекомендовал мне обратиться к вам за помощью.

- Уолтер Чемберз?! - Шварц спохватился и перешел на уверенный английский. - Не ожидал, что вы прибудете так скоро. Подождите секунду.

Он подошел к двери, выглянул наружу, убедился, что никого нет, замкнулся.

- У меня сейчас не так много посетителей, не то что раньше, - с грустной улыбкой вздохнул Шварц. - Сами понимаете, эти новые законы не способствуют развитию бизнеса, да и компания, развернутая против нас на уровне правительства. Но многие местные жители точно знают - если нужен качественный товар, обращайся к Шварцу, он не подведет. Потому и наведываются ко мне в лавку порой в самые неподходящие моменты.

- Я все понимаю, - кивнул мужчина.

- Что же, - Шварц хлопнул ладонями и потер их друг о друга, - перейдем к вашим проблемам, мистер... Простите, господин Чемберз не сказал, как вас зовут.

- Джек Блэк, - ответил мужчина.

- Джек Блэк, - Шварц словно бы распробовал имя своего гостя на вкус. - Да мы с вами однофамильцы! Псевдоним так себе, мистер Блэк. Настоящее имя не назовете.

Мужчина не ответил на вопрос, отстраненно рассматривал товары.

- Понятненько, - Шварц не обиделся. - Ну, пойдемте, - завесив занавески, и вернувшись за прилавок он скрутил ковер-дорожку и поднял крышку, за которой находились ступеньки, ведущие в погреб.

Мужчины спустились вниз, Шварц зажег лампочку, болтающуюся у свежепобеленного потолка. Взгляду Блэка открылось заставленное ящиками помещение. У одной из стен стоял верстак, на котором лежала небольшая коробочка.

- Полагаю, это для вас, - Шварц кивнул в сторону коробочки. Блэк недоверчиво глянул на хозяина, подошел к верстаку.

- У вас нет чего-нибудь, чем бы я мог ее открыть? - спросил он у Шварца.

- Одну секундочку,- Шварц направился к ящикам, просунул руку между ними, достал оттуда ломик длиной с локоть протянул его Блэку.

- Благодарю, - вскрыв коробок, мужчина заглянул внутрь и обнаружил там новенький Вальтер ППК. - Отлично! - он достал из кармана деньги и протянул их Шварцу.

- С вами приятно иметь дело, - улыбнулся хозяин, пересчитывая купюры. - Надеюсь, я могу рассчитывать, что в случае если вы попадете в переделку, полиция не узнает моего имени?

- Само собой разумеется, - кивнул мужчина. - Тем более у меня к вам будет еще одна просьба. Точнее две.

- Я весь внимание.

- Мне нужно навести справки относительно одного человека: где бывает, что делает, возможно, узнать адрес проживания. Мне точно известно, что в настоящий момент этот человек в Берлине. Зовут его Карл Эмберх.

- Я слышал это имя, - оживился Шварц. - А зачем он вам нужен, могу полюбопытствовать?

- К сожалению нет.

- Какие вы англичане скрытные, - хмыкнул еврей. - Кто он такой, этот ваш Эмберх?

- Состоит в НСДАП, состоит на госслужбе.

- Это все?

- Пока да, но если что-то самостоятельно сумею разузнать, то сообщу при следующей встрече.

- Полагаю, хватит и этих сведений. Ну а вторая просьба?

- Мне нужно настоящее оружие. Хотя бы винтовку.

Шварц опустил голову, правой рукой почесал подбородок.

- Сложновато будет. Очевидно, вы хотите кого-то убить, а мне такие проблемы ни к чему.

- Я же сказал - ваше имя ни в коем случае не всплывет, в этом можете быть уверены.

- Боюсь, вашего слова недостаточно, господин Блэк. На меня ведь могут выйти и без ваших показаний. Впрочем, я многим обязан мистеру Чемберзу, а он просил сделать для вас все, что возможно. Его просьбу я выполню. Но понадобится время. Приходите в конце месяца, недели через две.

- Договорились. Спасибо вам, господин Шварц. Поверьте, вы помогаете хорошему человеку.

- Хороший, плохой - это, знаете ли, категории оценочные, в нашем деле неприемлемые. Когда надо плохой станет хорошим, а хороший плохим.

- Может вы и правы. До встречи, - мужчина спрятал пистолет во внутреннем кармане своего плаща, стал подниматься по лестнице.

- Погодите прощаться, дверь же замкнута.

Еврей поднялся вместе с ним, закрыл подвал, расстелил ковер, открыл занавески, отомкнул дверь, выглянул наружу.

- Вроде никого. Бывайте, господин Блэк, - Шварц похлопал своего нового знакомого по плечу. - Будьте осторожны, сейчас в Германии не так безопасно, как в Англии.

- Обязательно, - кивнул мужчина в ответ.

Оставив лавку Шварца за спиной, бывший английский военный Джеймс Сквайрс твердым шагом направился на железнодорожную станцию. Ему предстояло проделать большую работу.

На долю России в двадцатом веке выпали страшные испытания, которые она, не смотря ни на что, смогла выдержать. Здесь и политическая нестабильность, и смута, развал всего государства, его восстановление на социалистических началах, коллективизация и индустриализация, которые привели к выселению миллионов кулацких семей, чудовищный голод в Поволжье, затем еще один, внутрипартийное противостояние, завершившееся чистками тридцатых годов.

Совершенные в этот период преступления принято использовать для дискредитации не только СССР, но и всего коммунистического движения, вплоть до полного приравнивания его к фашизму, для чего в оборот ввели термин тоталитаризм. Однако серьезные исследователи, а не предвзятые и заинтересованные в пропаганде необъективной точки зрения, всегда указывали, что для подобного уравнения не имеется оснований. И на то имелись серьезные причины.

Во-первых, в отличие от Германии Россия пережила страшную гражданскую войну, которая оставила глубокий отпечаток в народной памяти. Две стороны конфликта - красные и белые - питали друг к другу искреннюю и сильную ненависть. По окончанию войны поддерживающие проигравшую сторону зачастую возвращались на прежнее место жительства. И не редко встречали там ярых сторонников красных, которые жаждали мести даже сложившим оружие белым. Суды в двадцатые годы, как правило, снимали с большинству бывших сторонников Колчака и Деникина обвинения и отпускали. Расстрел регулярно заменялся тюремным сроком в десять-пятнадцать лет. Властью был взят курс на разрядку обстановки внутри страны в надежде избежать новой вспышки насилия. В известной степени это удалось- нападения на представителей новой власти постепенно снижались, акты террора против коммунистов на местах к середине двадцатых наблюдались редко. Однако будучи крестьянской страной, Россия представляла неудачное место для построения социализма - отдавать хлеб за бесценок жители деревни не хотели, а между тем вся система хозяйствования была построена на администрировании цены как на хлеб, так и на зерно. Причем цены назначались гораздо ниже мировых и удерживались на этом уровне за счет монополии государства на внешнюю торговлю. Не удивительно, что крестьяне не рвались наращивать производство зерна, в связи с чем и произошли кризисы хлебозаготовок во второй половине двадцатых, приведшие Сталина, уверенного в наличии у крестьян громадных излишек которые те утаивали, к мысли о необходимости насильственной коллективизации. Следует отметить, что идея эта была неоригинальной и принадлежала левой оппозиции, считавшей, что темпы индустриализации в стране недостаточны.