Адам Вишневский-Снерг - Оазис (сборник)

Тот уселся поудобнее и положил ноги на столешницу.

— А что, — чмокнул он губами, — икота достала?

— У меня нет охоты шутить. С Эльтой Демион в городе произошел несчастный случай. Она попала под выстрел излучателя. Сейчас она находится в крайне тяжелом состоянии и требует опеки специалиста...

Полковник наморщил брови, глянул на часы и взял телефонную трубку. Я следил за движениями его пальцев по диску.

— Это Гонед, — сонно просопел он. — Не будете ли вы так добры доложить обо мне генералу Ротардьеру? — После этого он провел по мне отсутствующим взглядом. — Можете присесть.

Движением подбородка он указал на второй, пустой стул и тут же настолько резко, что я даже вздрогнул — схватился с места. Теперь он стоял по стойке "смирно" и, вытянувшись стрункой, приложив пальцы руки к шву зеленых форменных брюк, стеклянными глазами глядел в пространство.

— В соответствии с приказом, господин генерал, вам звонит полковник Гонед.

Тишина. Мне было слышно лишь хриплое дыхание, сквозь которое с трудом прорывался энергичный лай в трубке.

— Так точно! — щелкнул каблуками Гонед. — Неожиданностей практически никаких. Ситуацию мы контролируем... И я тоже поздравляю вас, господин генерал... Не только... поскольку, разрешите уж повторить очень удачное ваше высказывание: "За ярмом в очереди никто не давится"... — Понятно, что однозначно... Да, да... Подготовленные на специальных занятиях. Они решительны и готовы к наивысшим жертвам. Ждут лишь жеста... Святая правда! Никогда бы лучше вас так бы это не определил. Это громадный энергетический потенциал... Есть! Немедленно выполню и доложу.

Он положил трубку на рычаг.

— Так где? — спросил я у него.

— Что, где? — поднял тот брови.

— Где мне найти врача? — повторил я. — Ведь, скорее всего, место его пребывания не является военной тайной.

Полковник переложил несколько бумаг на столе, глядя по сторонам сонным, усталым взглядом.

— Так вы говорите, несчастный случай?

— Она была облучена.

— Так что в этом странного? — повернулся он ко мне. — Оружием необходимо пользоваться умело. Для этого имеются курсы. Женщина или мужчина — все умелые, сплоченные в наивысшей готовности. Враг...

— Но здесь дело не в том, — поднял я голос. — Она была облучена бандитом.

— Ага! Вот оно как... — свистнул тот. — Теперь я понимаю ваш гнев. Бандит — это просто отвратительный тип. Это гадкий прыщ на здоровом теле... моральная падаль и тому подобное. Потому что целиться следует в указанном направлении, а не так себе, хочу туда, хочу сюда. Программа, похоже, была определена однозначно. Ну вот сам скажите: Что бы случилось, если бы всякий стрелял в другую сторону? — Он рассмеялся и развел руками: — Бар-дак!

Меня словно по голове стукнули. Я поднялся со стула.

— О чем вы говорите. Я ведь спрашиваю, где найти амбулаторию. Мне нужен специалист по радиологии, или кто-нибудь другой, кто в этом разбирается. Неужели я выразился недостаточно ясно?

— Можете быть абсолютно спокойны. Все устроено!

— Что?

— Мы этим займемся. Медики предоставят ей необходимую помощь.

— Когда?

— Незамедлительно.

Он подал мне руку.

— До свидания. И хочу поблагодарить вас от имени наивысшего дела. Сообщив об этом несчастном случае, вы исполнили свою обязанность. А теперь прошу вернуться на свой пост. Все уже устроено! Обещаю. Я обещаю! подчеркнул он и легонько подтолкнул меня в сторону двери.

Я не устоял, сделал несколько шагов назад и только потом повернулся.

— Погодите... Ведь вы даже не спросили, где она находится.

— Не спросил?

— Она лежит в комнате теней. То есть, под номером...

— Ну а вы, — вмешался Гонед еще перед тем, как я закончил, — в какую оперативную группу вас назначили? Тоже к излучателям?

— Я уже один раз говорил...

— Минуточку! Погодите, сейчас вспомню. — Он измерил меня взглядом с головы до пят. — Легкое конвенциальное?

— Хватит уже! Мне ничего не известно ни про какие назначения или группы. Я по уши занят работой по решению тайны статуй, поскольку именно поэтому меня и перевели в ваш сегмент.

Полковник положил мне руки на плечи.

— Статуи... — шепнул он. — Так! Теперь я уже все понял. — Он закрыл глаза и поднял голову к потолку. — Ох и ах! — буркнул он. — Как это возвышенно! — Тут же он глянул на меня и подмигнул. — Галактика... не так ли? Безграничность пустоты, и в ней пылинки... Вот такие, — указал он на кончик ногтя. — И мы летим... летим... Увлекательно! Чистая поэзия. Совершенно неожиданно он перешел на серьезный тон, энергичным шагом промаршировал в другой конец комнаты и вернулся обратно. — И что? — резко выпалил он.

Я стоял перед ним словно теленок с выпученными глазами. В руке у меня был рапорт генералу Лендону, который я вынул из кармана, когда Гонед спрашивал меня про группу. Не говоря ни слова, полковник забрал у меня все бумаги и какое-то время всматривался в них.

— Кому?! — взвизгнул он.

Еще раз он пробежал глазами несколько строчек текста, вернулся к заголовку и подчеркнул его толстым ногтем. Лицо налилось кровью. После этого он отошел в другой конец комнаты.

— Так вы считаете... — снизил он голос, порвал рапорт и швырнул его остатки мне прямо в лицо. — ...упрямо и провокационно вы настаиваете, что это генерал Лендон является комендантом убежища?

Я не верил своим глазам. Вопрос, кто в настоящее время является комендантом убежища, было последним, который пришел бы мне в голову.

— Вы уж простите, но до сих пор я не занимался административными вопросами, — попытался выпутаться я. — Но если для вас это представляет какую-то разницу...

— Разницу...?

Гонед топнул ногой и схватил телефонную трубку. С пальцем, застывшим на номеронабирателе, он довольно долго стоял совершенно неподвижно. В конце концов раздумал. Трубка вернулась на рычаг. И вновь взгляд полковника сделался сонным.

— Прощайте, — произнес он, как будто ничего и не случилось. — Мне это нравится. И никому не скажу ни слова. Ха! И что тут поделать, если подобного рода наглость меня просто разоружает?

Я не сдвинулся с места. Зазвонил телефон. Моя крыша была близка к тому, чтобы окончательно поехать. До меня дошел спокойный, нереальный голос Гонеда, который деловым тоном принимал доклад: "Так, понял: восемь убитых, тринадцать раненных".

— Восемь убитых, — повторил я за ним, когда полковник уже ложил трубку. — И чьи же это потери?

Тот ковырялся спичкой в зубах.

— Наши. Со стороны Бакли погибло тридцать семь человек. Их необходимо держать в ежовых рукавицах. Если бы не наш стальной намордник, раньше или позднее, навязывая свои понятия про порядок сначала в нашем сегменте, в конце концов они захотели бы захватить власть над всем убежищем. Ручаюсь вам, что генерал Ротардьер придушит их в течение суток.