Александр Богданов - А. Богданов : Красная звезда. Инженер Мэнни • Б. Лавренёв : Крушение республики Итль

— Мне не нравится его чрезвычайная любезность, — шепнула Гемма премьеру, — он держится страшно фальшиво.

— А вы думаете, мне нравится. Я только никак не могу понять, что именно он надумал, и это меня очень беспокоит. Я чувствую себя безоружным. Глупейшее положение. Однако нужно и нам отправляться. Машина его величества подана.

Коста усадил короля и Гемму в автомобиль, захлопнул дверцу и уселся на переднем сиденье. Автомобиль тронулся тихим ходом по шумящим, веселым, расцвеченным улицам.

Максимилиан с рассеянной улыбкой смотрел на приветствующих его жителей и, повернувшись к Гемме, сказал вполголоса:

— Какие они милые, и как они меня обожают.

— Вы думаете, ваше величество? — спросила Гемма, печально улыбнувшись.

— Не думаю, а уверен. Вам непременно нужно противоречить? Вы обязательно должны испортить мне настроение. Как это нехорошо с вашей стороны. Смотрите, как они кричат, как бегут за машиной. Они, кажется, готовы лечь под колеса.

Автомобиль поворачивал в эту минуту на пересечении двух улиц.

Толпа медленно расступалась, давая ему дорогу. В одном месте она зашевелилась возбужденней. Какой-то юноша в верблюжьем плаще и роговых очках протискивался вперед, толкая и сбивая с ног людей и не обращая внимания на возмущенные протесты.

Отбросив в сторону стоявших в первом ряду, он прыгнул вперед и очутился на подножке автомобиля, вскинув правую руку.

Молниеносно треснули три коротких выстрела. Толпа с воем шарахнулась в стороны. Гемма отчаянно крикнула.

Коста вскочил с сиденья, перевернулся на прыжке и, вырвав из кармана кольт, выстрелил в затылок человеку в верблюжьем плаще. Тот слетел с подножки под колеса.

Коста схватил револьвер в зубы, сильным рывком сорвал шофера с места и выбросил его на мостовую. В следующую секунду он очутился за рулем.

Разбрасывая толпу, отовсюду бежали солдаты наутилийского экспедиционного корпуса. Коста прострелил грудь первому подбежавшему и перевел рычаг на вторую скорость.

Автомобиль взвыл, рванулся и, рыча, как доисторическое чудовище, ринулся в гущу толпы. Люди полетели во все стороны, как крокетные шары. Автомобиль проложил широкую просеку, устланную телами, и с бешеной быстротой помчался по улице.

Солдаты бежали вдогонку и стреляли, припадая с колена, но автомобиль успел завернуть за угол и исчез. Толпа в панике метнулась в боковые переулки, но везде натыкалась на штыки наутилийских цепей, которые загоняли население на площадь.

Когда весь рычащий, рыдающий, потерявший шапки, зонтики, жен и детей человеческий табун был забит в четырехугольный загон площади, на паперти собора появился господин Аткин. Он выступил во всем параде, и оранжевая лента, свежевыглаженная, по-прежнему пылала на его животе.

Он поднял руку, призывая к тишине.

— Граждане Итля, — сказал он, подняв глаза к небу, — наше отечество постигло ужасное бедствие, мы лишились дарованного нам небом кротчайшего и благороднейшего монарха. Рука гнусного злодея поразила его в расцвете жизни. Преступник также пал, сраженный провидением. Но страна осиротела. У покойного короля не было наследника, — королева же иностранка и, помимо того, по законам о престолонаследии, не имеет права на престол. Но нам на помощь приходит наш высокий покровитель, друг и почитатель демократии, король Наутилии. Он предлагает принять нас под свою монаршую руку. Экстренный совет высших сановников Итля согласился принять эту милость и выносит ее на ваше утверждение. Кто против?

Толпа молчала, тревожно оглядываясь на теснившие ее со всех сторон штыки.

— Никого? Мы были уверены в здравом политическом смысле граждан. Сейчас в соборе начнется присяга на верность его величеству королю Наутилии.

Автомобиль несся по шоссе, разбрасывая тучи пыли и мелкого щебня. Пригородные крестьяне, завидя издали бегущее с ревом в белом облаке чудище, спешно сворачивали в канавы. Собачонка, бросившаяся из-за шоссейной будки на небывалого зверя, не успела отскочить и прилипла к радиатору, смятая в кровавый блин. Коста сидел, нагнувшись над рулем и, не оборачиваясь, глотал пространство, пока машина начала задыхаться и покашливать. Ее опустевшее сердце забилось тревожными перебоями.

Коста прислушался, задержал бег и, свернув с шоссе на лужайку, остановил автомобиль под тремя каштанами. С трудом сняв с руля затекшие руки, он встал на сиденье и повернулся.

В задней половине автомобиля, свернувшись комком, лежал на полу Максимилиан. На сиденье, уронив голову назад, раскинулась алебастрово-прозрачная Гемма.

Коста охнул и перенес ногу через спинку сиденья.

— Ах ты, черт! Неужели и ее? Неужели?

Он открыл дверцу и приподнял тело Максимилиана, оно переломилось, как деревянное.

— Ну, этот готов, — сказал Коста, укладывая короля на траву. Открытые глаза Максимилиана тускло взглянули в небо. Белый мундир на груди весь взмок кровью.

Коста снова влез в автомобиль и приподнял Гемму. Рука его почувствовала тепло живого тела. Он усмехнулся.

— Ее не тронуло… Обморок.

Он осторожно вынес женщину и положил под деревом на разостланный плащ.

Наклонившись над ней, он потер ее руки в своих ладонях и с силой дунул в лицо. Веки вздрогнули, но Гемма не пошевелилась.

— Сильный обморок, — сказал Коста, — ну, хорошо. Я знаю, чем ее разбудить.

Он отошел к автомобилю, достал из ящика долото и сильным ударом прошиб низ бака, подставив фляжку. Набежало полфляжки мутной жидкости. Коста понюхал ее и засмеялся. Потом он сбросил свой расшитый золотом мундир и швырнул его в траву.

— Занятная форма для шофера, — буркнул он, засучив рукава и подходя к Гемме.

Он приподнял ее голову, разжал долотом стиснутые зубы и влил в рот немного жидкости.

Мисс Эльслей глубоко вздохнула, отчаянно закашлялась и раскрыла глаза.

— Ой!.. Что такое? У меня все горит внутри! Что это за гадость? вскрикнула она, хватаясь за грудь.

— Ничего! Это боевое крещение. Это автомобильный спирт. Он недаром называется бешеным, — невозмутимо ответил Коста.

Мисс Эльслей приподнялась и с испугом посмотрела вокруг.

— Что это… сон? — спросила она, продолжая кашлять.

— К сожалению, не сон, а самая паскудная явь. Недаром я сидел как на иголках в этой чертовой машине.

— А Максимилиан? — спросила Гемма, вздрогнув.

Коста развел руками.

— По правде сказать, я не советовал бы вам сейчас разглядывать его. У него очень непривлекательный вид, а у меня больше нет спирта, чтобы снова приводить вас в чувство.

Гемма быстро поднялась на ноги и обошла автомобиль.

Увидев труп, она пошатнулась, и Коста поддержал ее.

— Poor Yorick! [10] Бедный Йорик! (англ.) Бедный шут! — прошептала она, и Коста увидел слезы на ее ресницах. Она молча прошла к дереву, взяла плащ и покрыла им тело.