Лев Куклин - Год лошади (Сборник рассказов)

— А все-таки там — у них, в Запланетье, лучше! — упрямо стояла на своем ответчица. Эксперимент с зарубежными модными новинками шокировал более консервативную часть публики. Она зашумела, глухо заволновалась, их лицевые покровы начали быстро менять цвет — и общественное мнение стало склоняться не в пользу ответчицы.

— Конечно… — слышалось в зале, — молодежь совсем распустилась! Посмотрите, какие хваталки и держалки они себе пришпандоривают! А уж что они вытворяют с нюхалками и слухалками! И куда только школа смотрит!

— Нет, нет… Что ни говорите, а во всем виновата наша ячеистая семья. Это элементарно…

— А как они шарахнут мнемозинками по лупеткам, как врубят свои импульсные дребезжалки — так и на трех ходилках не устоишь…

— Истец заявляет, — добавил Судья, оттопырив слухалки, — что из-за слишком частых трансформаций облика его горячо любимой супруги он, тем не менее, теряет душевный покой, а этим наносится несомненный ущерб его охраняемой законом психической структуре, постоянству его внутренней организации. А это — уже серьезное обвинение. Он настаивает на конструктивных действиях!

— Достопочтенный и многочленный Суд! — покачиваясь и извиваясь, Защитник вытянул свои держалки. — Моя подзащитная не заслуживает сурового наказания. Будьте снисходительны к ее замечательной молодости! У нее еще все впереди!

— До-ро-гу мо-ло-дым! — застучала ходилками, зашлепала держалками и хваталками часть публики. — Стариков — в утилизаторы! Стариков — в у-ти-ли-за-то-ры! После перерыва для судебного совещания Судья снова торжественно взгромоздился на возвышение, утвердился там на своих ходилках и громогласно затрубил:

— Выношу решение! Высокий, долгостепенный и многочленный Суд, всесторонне обсудив представленное на наше рассмотрение дело, постановляет: вернуть и зафиксировать у супруги достопочтенного истца тот облик, которым она обладала в момент бракосочетания. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

…Из трансформационной клиники удовлетворенный «МYZ-12739 дробь ноль шесть» вышел под руку с супругой. В другой семипалой хваталке она держала букет свежих горластиков, только что собранных с куста, весело пищащих и то и дело меняющих цвет. Млеющий муж, ковыляя на своих трех ходилках, с удовольствием вглядывался в любимый, влекущий и такой привычный ему облик своей супруги: на трубчатой шее изящно покачивалась круглая головка, в зеленой складчатой коже которой моргали красными веками три глаза — лупетки, а над туфлеобразной шлепающей верхней губой удобно свисал длинный, в поперечных морщинах, хобот… Модницы носили их в специальных сетчатых футлярах. Да, ничего не скажешь: это было по-настоящему красиво! Не какие-то там сомнительные новоделки…

«Все-таки настоящий мужчина всегда настоит на своем!» — с гордостью думал про себя муж. Он был счастлив.

Когда я поздним вечером вернулся к себе домой, в неубранную квартиру на шестнадцатом этаже крупно-панельного дома, эти двое быстро и сноровисто разбирали мой телевизор…

Росточком были они мне по грудь, совершенно зеленые, а головы — или как это там у них называлось? — вытягивались и заканчивались воронкой. Один из них был чуточку повыше и оброс светящимся мехом (или мхом?!). А второй — поменьше и покруглее — стоял с блаженным видом, погрузив два своих тонких отростка в розетку на двести двадцать. Всеми остальными он продолжал копаться в потрохах раскуроченного телевизора. В воронке у него что-то урчало и причмокивало.

Мои первоначальные действия были… как бы это выразиться… несколько импульсивными, что ли. Не очень-то соображая, что я делаю, я не слишком деликатно звезданул кувалдой того, кто повыше. От его бугристого зеленого черепа двухкилограммовый универсальный отечественный инструмент отскочил весело и упруго, чуть не вырвавшись у меня из рук от неожиданной отдачи и едва не сбив чешскую люстру. А второй — что был включенным в сеть — вдруг затрясся, задрожал и почти мгновенно раскалился докрасна. Из глаз… или как это там у них называлось?! — из смотрелок у него побежали слезы, впрочем, больше похожие на текущее под паяльником олово… И тогда я с полной неопровержимостью понял, что передо мной — Пришельцы из дальних областей Галактики.

Я выронил кувалду и, икая от пережитого волнения, ощупал пупырчатую зеленую кожу… нет, поверхностное покрытие необыкновенного черепа. Пришелец, надо признаться, отнесся к непонятной ему процедуре спокойно и без всякого удивления, как и положено интеллигентному существу, восприняв, видимо, этот процесс как некий туземный ритуал, и только немного вздрагивал и поеживался, словно бы от щекотки… Кстати, на его черепе — или как это там у них называлось?! — не осталось даже сколько-нибудь заметной вмятинки.

— Мы — ненапряжки… — объяснил один из них, тот, что пониже, покачивая воронкой. — Нас с другими мирами связывает ненапряженное пространство…

— Ненапряженное, говоришь? — бдительно уловил я знакомый и расхожий международнополитический термин, так часто звучавший из бывшего телевизора. — Так это ж хорошо! Даже можно сказать — прекрасно! Мирные инициативы… Взаимовыгодная торговля… Тут я, честно признаться, запнулся, — как будто где-нибудь еще бывает торговля взаимоневыгодная!

— То-то и оно… — примерно так телепатически буркнул тот, что повыше. — Обидно… А сильно напрячь пространство для взаимного обмена — энергетических мощностей не хватает! В общем — отсталый мы народ… — пожаловался он. — Вообще-то мы… из Галактики… — и он быстро пропульсировал мне целый ряд непонятных знаков и символов, от которых у меня перед глазами поплыли какие-то белесые червячки и загогулины.

— Очень приятно… — не совсем искренне, но вежливо, как учили в семье, промямлил я. — А я — Бульвар Коммунального Хозяйства, квартал восемь, экспериментальный, дом шестнадцать, корпус три «а», подъезд четырнадцать, квартира аж семьсот тридцать девять!

— Вот и познакомились… — совместно протелепатировалось во мне, и в обеих воронках радостно хрюкнуло. — А что означает внегалактический параметр «аж»?

Я разъяснил, как сумел… Пригорюнившись, они покосились на телевизор изготовления Криворыльского завода. Кстати, другим видом продукции этого удивительного предприятия по линии ширпотреба были дачные умывальники из белого чугуна…

— Ну, пока эти… наши информители выпускались просто объемными с натуральными запаховыми наполнителями — еще ничего, перебивались… А как перешли к суперпространственным моделям в разных измерениях… тут прямо со щупалец… с копыт… ну, как это? с ножных отростков… — его информационную смысловую систему, видимо, заклинило в поисках нужного выражения. — В общем — прямо с передвигалок сбиваемся, — ловко вывернулся Пришелец. — А план по ремонту — гони, давай, ребята! Вот и приходится побираться… Искать запчасти… это самое… в других более сырых… виноват, сырьевых! мирах… Честное слово, перед разумными собратьями из других измерений стыдно!