Брайан Олдисс - Сад времени (авторский сборник)

После работы, нередко с заиндевелой бородой, Тимберлейн возвращался домой к Марте, в то продуваемое сквозняками полуподвальное помещение, которое ей удалось превратить в жилище. Чарли и Пит поселились за пределами колледжа Христовой Церкви, снимая более дешевые комнаты. Чарли нашел работу на сыромятне и часто посещал своих друзей. Пит опять занялся охотой и не стремился к какому-либо обществу; Седая Борода однажды видел на южном берегу одинокую маленькую фигурку старого охотника.

По утрам, еще до восхода, Седая Борода стоял у больших ворот колледжа, ожидая, когда они откроются, и можно будет идти на работу. Однажды утром — через месяц после того, как он нанялся к Флитчу, — на полуразрушенной Башне Тома зазвонил колокол.

Это был Новый год, и в Оксфорде он считался большим праздником.

— Можешь сегодня не работать, — сказал Флитч, когда Седая Борода появился у него на ферме. — Жизнь у нас вроде и длинная, да не слишком. Ты еще молодой — иди, повеселись.

— А какой теперь год, Джо? Я свой календарь потерял и уже не помню.

— Какая тебе разница? Я и свои-то года давно считать перестал. Ступай к своей Марте.

— Ладно, спасибо. А почему вы не праздновали Рождество?

Флитч, до этого доивший овцу, выпрямился и насмешливо посмотрел на него.

— А почто его нужно праздновать? Ты, я вижу, не очень религиозный, а то и спрашивать бы не стал. Рождество устраивали, чтобы праздновать день рождения Сына Божьего, так? Ну вот, а теперь день рождения праздновать вроде неуместно, и в Христовой Церкви Студенты его отменили. — Он передвинул свою скамейку и ведро к овце и добавил: — В Баллиоле или Магдалине — другое дело, там еще Рождество признают.

— Джо, а ты сам верующий? Флитч поморщился:

— Пускай этим женщины занимаются. Седая Борода побрел по грязным улицам к дому. Взглянув на лицо Марты, он увидел, что она необычайно взволнована. Как выяснилось, именно в этот день жителям Оксфорда показывали детей Баллиола, и Марта тоже хотела пойти посмотреть на них.

— Нам не нужно видеть детей, Марта. Это только расстроит тебя. Останься со мной, тут так уютно. Давай зайдем к Табби, привратнику, выпьем с ним. Или, если хочешь, я тебя познакомлю с Джо Флитчем, с женщинами его лучше не встречаться. Или…

— Олджи, мне нужно посмотреть детей. Я могу пережить такое потрясение. К тому же это ведь важное общественное событие, а их тут так мало. — Она поправила волосы под своим головным убором, глядя на Тимберлейна добродушно, но рассеянно. Он покачал головой и взял Марту за руку.

— Ты всегда была ужасно упрямой.

— Когда дело касается тебя, я становлюсь мягче воска, и ты это знаешь.

По дороге, известной как «Хлебная», вероятно, потому, что к ней примыкала полоса пшеничного поля, двигалось множество народа. Серые, изборожденные морщинами лица напоминали унылые руины, мимо которых они ковыляли; старики ежились от холода, разговоров было мало. Все посторонились, пропуская оленью упряжку. Когда скрипучая повозка поравнялась с Тимберлейнами, кто-то позвал Марту по имени.

В повозке восседали Норман Мортон, облаченный в университетскую мантию поверх мехового одеяния, и несколько других Студентов, в том числе двое уже известных Седой Бороде: лоснящийся Гэвин и молчаливый Вивиан. Мортон велел вознице остановить повозку и пригласил Тимберлейнов присоединиться к его компании. Встав на ступицы и воспользовавшись помощью Студентов, они забрались в экипаж.

— Вас удивляет, что я тоже участвую в общем развлечении? — спросил Мортон. — Видите ли, дети Баллиола интересуют меня не меньше моих зверюшек. Вообще, эта прелестная выставка питомцев приносит Мастеру кое-какую популярность, а он в ней весьма нуждается. Но ему уже не придется решать, что делать с детьми через несколько лет, когда они вырастут.

Повозка заняла удобное положение перед разбитыми стенами Баллиола. Несомненно, артиллерия полковника Эплярда нанесла им тяжелый урон. От башни остался один нижний этаж, а две большие части викторианского фасада были кое-как сложены заново из другого камня. За главными воротами высилось нечто вроде помоста, а на нем развевался флаг колледжа.

Толпа собралась огромная, таких давно уже не видели Марта и Седая Борода. Хотя настроение преобладало скорее торжественное, чем веселое, повсюду сновали разносчики, предлагая шарфы, дешевые ювелирные изделия, шляпы из лебединых перьев, горячие сосиски и брошюры. Мортон указал на человека, который нес лоток с плакатами и книгами.

— Как видите Оксфорд остается источником печатного слова до самого своего горького конца. Вот что значит многовековая традиция! Посмотрим, что предлагает этот мошенник.

У лоточника, сиплого криворотого человека, к куртке была приколота табличка: «Книготорговец издательства университета», однако большинство его товаров предназначалось — как заметил Бовин, перелистав один скверно отпечатанный триллер, — для черни.

Марта купила новую четырехстраничную брошюрку под заглавием: «С новым 2030 годом, Оксфорд!!» и, перелистав ее, протянула Седой Бороде.

— Поэзия как будто опять возвращается. Правда, тут в основном что-то вроде детской порнографии. Тебе это ничего не напоминает?

Он прочел первое стихотворение. Смесь детской наивности и непристойности показалась ему знакомой.

— Америка… — пробормотал он. За три с лишним десятилетия все имена вылетели из головы. Потом его лицо осветилось улыбкой. — Наш самый лучший друг — я так ясно его вижу — как же он называл такую чепуху? «Нелепица»! Господи, как будто совсем недавно… — Он обнял Марту одной рукой.

— Джек Пилбим, — подсказала она. Оба радостно засмеялись и одновременно произнесли:

— Память стала подводить…

На какое-то время они ускользнули из настоящего, перестали замечать угрюмые лица и гнилое дыхание толпившихся вокруг стариков. Они снова были в более чистом и жизнерадостном мире, в том суматошном Вашингтоне, который знали.

В качестве одного из свадебных подарков Билл Дайсон устроил для них поездку по Штатам. Они провели часть своего медового месяца в Ниагаре, радуясь своему незатейливому выбору, притворяясь американцами, слушая шум могучего водопада.

Там они узнали удивительную новость. Похитителя Марты разыскали и арестовали. Им оказался Дасти Дайк, пошлый комик, чье выступление они смотрели вместе с Джеком Пилбимом. Об этом аресте сообщали крупные заголовки всех газет. Но уже на следующий день первые страницы занимало описание грандиозного пожара на фабрике в Детройте.

Тот мир новостей и событий умер. Даже в памяти Марты и Тимберлейна он лишь мерцал, потому что распад затрагивал их самих. Седая Борода закрыл глаза, не в силах смотреть на Марту.