Станислав Рем - Боги не играют в кости

Лейтенант открыл глаза, непроизвольно повернулся чуть вправо. Картина боя снова предстала перед ним. Вот из дыма выплыла его машина. Интересно, — отстранённо и совершенно безразлично подумал Зимин в тот момент, — если я здесь, то кто там, вместо меня? И тут же что-то подсказало: и там, в танке, тоже он. Но странное чувство раздвоения не испугало и не взволновало. Даже наоборот, стало как-то безразлично.

В лобовую часть башни ударила немецкая болванка. Не причинив машине никакого вреда, рикошетом, ушла вверх, в небо. Лейтенант отчётливо видел, как за снарядом струится тепловой след. И это было намного интереснее, чем то, что творилось внизу. Болванка поднималась всё выше, выше, и, одновременно, всё медленнее и медленнее: сила притяжения Земли не допустило, чтобы снаряд покинул планету. Тепловой след пропал. Снаряд на тысячную долю секунды завис в воздухе, как бы раздумывая, как поступить дальше, после чего рухнул вниз.

А там продолжался бой. Зимин видел, как загорелась машина Федьки Терёхина. Как встала «тридцатьчетвёрка» Круглова, из неё повалил дым. А вот и второй снаряд, достал его «Варвару», сорвал топливные баки. Вспыхнул движок. Хорошо, речка оказалась рядом. Машина тут же нырнула в воду.

Зимин видел, как из башни танка выскочил башенный стрелок, Петро Хватов. Кинулся тушить огонь. От машины повалил то ли дым, то ли пар: сверху невозможно было разобрать. А где же я? — подумал Зимин и….

— Командир, подъём! — Механик Меньшов склонился над лейтенантом. — Комбат передал по машинам готовность. — Водитель перекрестился мелким крестом. — Кажись, началось….

«Варвара», подминая под себя тонкоствольные, молоденькие берёзки, вырвалась из леса на простор и на полном ходу устремилась в гущу предстоящего сражения. Зимин, сидя в башне слева от стрелка, сквозь смотровые щели, внимательно изучал панораму предстоящего боя: где пригорок, где овраг, где ровная, хорошо простреливаемая местность — в бою, особенно ближнем, всё пригодится. Бугорок от вражеского снаряда спасёт, овражек спрячет.

Ночное видение на время вылетело из головы лейтенанта. Предстоящий бой завладел всем существом командира.

Впереди появился немец. Десятка два тяжёлых машин пёрли, как показалось Зимину, на одинокую «Варвару».

— Меньшов, оборотов не сбрасывать! Хватов, заряжай!

Танк выскочил на более — менее ровную площадку, содрогнулся от выстрела и с новой силой устремился вперёд.

Справа от «Варвары» проскочил танк комбрига. Ушёл вперёд. Зимин увидел, как с правого борта машина разорвался снаряд, но «тридцатьчетвёрка» продолжала упорно нестись на врага.

— Ты гляди… — Весело хмыкнул Зимин и тут же заорал. — Хватов, не спать!

Машина нырнула в овражек, снова выскочила на ровную местность. За это время, как отметил лейтенант, с правой стороны их успел обойти танк командира взвода. Вот он вырвался вперёд. И вдруг вспышка: вражеский снаряд пришёлся в левую сторону машины старшего лейтенанта Алтынбекова. Танк вздрогнул: сорвало гусеницу.

Зимин с силой тряхнул головой: что за наваждение? Он не помнил сна, но чувство было такое, будто с ним нечто подобное происходило раньше. Сейчас, мысленно сказал сам себе Зимин, танк не остановится, поползёт дальше. И точно, машина командира подразделения продолжила движение, оставляя за собой вдавленную в землю полоску металла.

Чертовщина какая-то… — уже вслух ругнулся Зимин, с силой протирая глаза грязной рукой.

— Что? — отозвался в переговорном устройстве Меньшов, но лейтенант не ответил ему.

Из-за машины Алтынбекова показался ранее невидимый для Зимина танк Ваньки Конюхова.

Сейчас он выстрелит в «тигр» и попадёт в топливные баки. — Подумал Зимин, и всё сбылось именно так. «Тигр» загорелся.

— Командир, — послышался голос Меньшова, — куда мне «Варьку» пристроить?

— «Тигр», видишь, горит? Давай в дымовую завесу.

— Понял!

«Варвара» на время спряталась от вражеских танков. Спустя минуту машина снова вырвалась на свежий простор. Первым же выстрелом Хватов, как говорил Меньшов, «прищучил» немецкого «тигрёнка».

— Молодца! — послышался выкрик водителя, но его тут же перебил Митюхин.

— Командир, правее глянь. Наша «тридцатьчетвёрка», только чего-то с немецким крестом.

Зимин чуть повернул башню вправо. Точно, «тридцатьчетвёрка». Наша, советская. А на башне, вместо звезды и номера, «паук». Что за хрень.

— Может, ловушка? — высказал мысль Митюхин. — Для приманки?

Зимин отметил, как башня советского танка с фашистским крестом на броне, стала поворачиваться в их сторону.

— Меньшов, в лобовую, на «четвёрку»!

— Щас стрелять будет! — Послышался крик Митюхина.

— Нефёдыч, — не своим голос заорал командир, — вперёд! В «лобовую» они все ссут! Топи на газ!

«Варвара» рванула с места и устремилась к танку. Там, видимо, не ожидали такого решения красного командира. А потому, не успели точно прицелиться.

Вражеский снаряд, по касательной, ударил в башню, срикошетил, ушёл в неизвестность. Внутри танка загудело, будто в колоколе.

— Твою мать… — В голос выматерился стрелок — радист. — Аж в башке отдалось…

— Хватов, в подбрюшину ему! — крикнул Зимин, но тот и сам знал, что делать. Едва первый снаряд ушёл в сторону «тридцатьчетвёрки», как Хватов тут же вогнал в орудие вторую «болванку», чуть сместил прицел и всадил снаряд «в бочину» «скурвившейся» машины. Из «тридцатьчетвёрки» повалил дым.

— Может, разберёмся с гансами? — выкрикнул Митюхин, но Зимин остановил его.

— Пусть пехота поработает. А то катаем их…

«Варвара» упрямо продолжала продвигаться вперёд.

А Зимина всё не отпускало чувство, будто всё, что с ним происходит сейчас, уже было раньше. Алтынбеков, Ванька Конюхов, снаряд в башню…. Было! Хоть тресни!

— Командир! — Послышался голос водителя. — Лейтенант Терёхин, впереди…

Зимин кинулся к обзорной щели. Действительно, прямо по курсу «Варвары» загорелась машина Федьки Терёхина. Меньшов начал, было, объезжать подбитый танк, как лейтенант увидел, что и машину Ильи Круглова, земляка Зимина, тоже подбили. Из неё повалил дым, однако, из самого танка, из башенного люка, никто не выполз.

Может, воспользовались брюхом? — мелькнула мысль в голове Зимина, и тут же пропала.

«Варвара» вздрогнула, чуть встряхнулась.

— В бочину попали, сволочи! — Раздался крик Меньшова. — Готовьтесь, я в реку. Если горим — тушите!

Машину ещё раз тряхнуло. После чего Зимин почувствовал, как танк наклонился, ухнул вниз.

— Брюхо не открывать! — Опомнился лейтенант. — Затопит! Митюхин, слышал? Митюхин?

— Командир, он без памяти. — Вырвался голос Меньшова. — Видно, башкой припечатало.

— Хватов, наверх! — Приказал лейтенант, сам бросился вниз. — Меньшов, глубоко сидим?