Ричард Ловетт - Фантомное чувство (сборник)

В космических станциях двери на замок не запираются. Возле шлюза он увидел кнопку. Ее назначение пояснялось рядом на десятке языков, но Джаку пояснение не требовалось. Неожиданно разволновавшись, он нажал кнопку.

За шлюзом оказался склад. Огромный в сравнении с любым помещением, увиденным после того, как он покинул Землю, хотя и всего лишь около двадцати пяти метров в поперечнике. Джак как будто оказался внутри гигантской консервной банки. Повсюду стояли рыхлые пирамиды ящиков, прихваченных тонкими сетками. Здесь, в невесомости, ничего более прочного и не требовалось.

Большинство ящиков имело маркировку «продовольственный склад», и на мгновение Джак ощутил укол боли — даже сильнее, чем когда смотрел на горящую Землю. Его бабушка хранила в подвале запас консервов, тщательно расставляя банки по алфавиту, а не по категориям — тунец рядом с томатами, говядина рядом с горохом. Запас на несколько месяцев «на случай землетрясения», хотя жила она в Индиане.

Он иногда гадал, что стало со всей этой едой, когда бабушка умерла лет двадцать назад. Может быть, так до сих пор и лежит в подвале, дожидаясь, пока ее найдет какой-нибудь бродяга.

Однако здешним сокровищем уже хорошо попользовались. Многие ящики оказались вскрыты и пусты.

От входа начинался проход между ящиками, ведущий к двери — достаточно большой, чтобы сквозь нее пронесли даже самые большие ящики. Очевидно, ему надо туда, но Джак на несколько секунд замер. Он привык к длинным прыжкам в невесомости, и попасть в нужную точку с двадцати пяти метров для него пустяк. Но до сих пор у него всегда имелась страховка из проволочной сетки. Весь путь в 35 781 километр сохранялась опасность очень долгого падения, если он каким-то образом потеряет контакт со Стеблем. А теперь единственным способом попасть куда-то стала потеря этого контакта… и у него ушло несколько секунд, чтобы убедить мозг: «упасть» он может только на дальнюю стену.

Наконец он глубоко вдохнул и оттолкнулся — сильнее, чем требовалось, желая свести к минимуму время перелета сквозь это незащищенное пространство.

И немедленно, как будто по сигналу, кто-то выскользнул из-за ящика. Джак попытался крикнуть, предупредить, но на нем все еще был шлем, и крик оказался глухим и неразборчивым. И все же в последний момент она его заметила.

Миниатюрная азиатка, черные волосы собраны на затылке и сколоты чем-то вроде палочек для еды; Удивленно округлившийся рот. И никто уже не мог изменить курс, пока он, более тяжелый, не врезался в нее и они не превратились в клубок рук и ног.

Теперь завопила она, так громко, что он даже что-то расслышал, и принялась молотить его кулачками. Один из ударов пришелся ему в грудь как раз в тот момент, когда он пытался ее оттолкнуть, и они разлетелись, кувыркаясь, пока он не ударился о ящик. И тут же срикошетил и полетел, как в замедленном кошмаре.

Ей повезло больше, и она ухватилась за строп. Выдернула из волос заколку и принялась ею размахивать, как ножом. Она что-то говорила, но даже если и по-английски, он ничего не понял.

Затем, как раз перед новым столкновением, она оттолкнулась в сторону, лягнула другой ящик и улетела под углом в направлении того, что мозг Джака упорно продолжал считать потолком. Там она ухватилась за сетку и принялась ждать, тяжело дыша. До него запоздало дошло, что он произвел на нее примерно такое же впечатление, какое вызвали бы зеленые человечки, выходящие из шкафа в его квартире.

В бесконечном ритме лестниц, убежищ, дней и выходных на протяжении всего подъема он никогда не репетировал этот момент. Наверное, никогда по-настоящему не верил, что попадет сюда. Он отпустил свой строп и снял шлем.

— Привет, — хрипловато произнес он. Черт, он ведь может говорить. Во время долгого подъема он иногда разговаривал сам с собой. Иногда даже подпевал, когда слушал радио.

Он попробовал снова:

— Привет. — Слово прозвучало, как взрыв, но зато пробило путь для членораздельной речи. — Извини, что напугал тебя.

Она лишь крепче вцепилась в сетку и подобралась для нового прыжка. Теперь, когда он снял шлем, заколка превратилась в реальное оружие.

— Кто ты такой, черт побери?

Он едва не рассмеялся, вспомнив, как его очень давняя фантазия начиналась именно этими словами.

— Меня зовут Джак. — Наверное, следующую фразу произносить не стоило, но Джак не смог удержаться: — Я поднялся по Стеблю.

Ее рот снова округлился, но на этот раз она промолчала. Лишенные заколки волосы превратились в облачко, окутывающее безупречный овал лица: его мечта сбылась. Правда, он представлял на ее месте скандинавскую блондинку. Но иногда реальность бывает лучше мечты.

Он напомнил себе, что был придурком из придурков. Джаком-из-шкафа. А такие не объект мечтаний прекрасных женщин любого типа.

«Наверное, ее волосы покорили меня», — решил он. А может быть, годы одиночества. Может быть, она и вовсе старуха.

Ага, как же.

Он заставил себя отвести взгляд. И напомнил себе, что он крутой Джак. Мэллори, Шеклтон, Тенцинг и Бёртон в одном флаконе. Тот, кто совершает небывалые подвиги. Он показал на дверь:

— Она ведет на Землю.

Или вела… когда-то. Теперь она ведет к тому, что осталось внизу. Оборванные канаты, болтающиеся над Атлантикой? Он уже давно не присматривался к тому, что делается внизу. Земля все еще была грязным, задымленным шаром. Только звезды сияли ясно, сильно и ярко.

И еще Земля была прошлым. Восхождение — настоящим. А теперь, безо всякой подготовки, он очутился в будущем.

Ее звали Миранда. Как одну из лун Урана. Как предупреждение для подозреваемых преступников. Как шекспировскую героиню. Джак, очевидно, слишком много слушал книжную читалку. Кроме того, ни у одной из этих Миранд не было фамилии Фан.

Она повела его в направлении, которое назвала северо-запад: вверх, а затем наружу.

Туда, где обод станции вращался, создавая силу тяжести.

По дороге они никого не встретили. Джак не знал, чего ожидать, но уж точно не такого. У корпорации «Бобовый стебель» когда-то имелись амбициозные планы относительно станции «Высокая база». Курортный отель, университет для респектабельных и знаменитых, пансионат для богатых стариков. Не все они осуществились: к тому времени, когда поднимешь наемный персонал на самый верх, обеспечишь питание, проживание и утилизацию отходов, понятие «дешевая рабочая сила» перестает существовать. Не говоря уже о том, как трудно найти людей, желающих отправиться в космос, чтобы чистить ночные горшки, развлекать космических туристов и вкалывать за чаевые. Но отели и гериатрические центры для самых богатых все же приносили прибыль, к тому же имелись еще и Марс, и промышленные предприятия, которые работали в невесомости, перерабатывали сырье и выдавали чудесную нанопродукцию.