Вера Огнева - Меня зовут I-45

– Какая…

Выстрел пришелся точно в коврик у сандалии. Тот задымился, запахло паленой синтетикой. Аларих смерил дырку взглядом и медленно, держа руки на виду, поставил стаканчик с кофе на стол.

– А ты не шутишь, я смотрю, – сказал с одобрением. – Малая работает. Очень талантливая девочка, ты знал об этом?

Он назвал ее Малой, проклятый урод!

Палец задрожал на чуткой кнопке, так и норовя ее нажать. Или соскользнуть. Пристрелить бы сразу же, прожечь дыру между глаз… Но сперва нужно выяснить, где держали Малую.

Энцо постарался успокоиться. Еще немного. Узнать все, что надо, и снести борову голову.

– Где она?

Аларих подмигнул.

– Скоро узнаешь.

Что?..

За спиной прошуршала тень.

Шею ужалило.

Энцо хотел обернуться, выстрелить, но руки и ноги уже обмякли, потеряв чувствительность. По телу пробежал разряд, и мир свернулся в светлую точку.

– Сука!

Первое слово Энцо, когда он пришел в себя.

Ребра саднило, словно по ним нещадно били. Скорее всего, так и было.

Малая.

Вспомнив, он вскочил как подброшенный, но дубинка заставила упасть обратно. Отскочила от головы, выбила из пола крошку. Следом со вздохом поцеловал бетон и Энцо. Сознание на этот раз не потерял. Покачивался, водил по стенам мутными глазами и тихо хрипел.

Он находился в том же ангаре, но теперь его окружали «псы». Вооруженные, скосил глаз Энцо. Аларих с невозмутимым видом допивал кофе. Облокотился на стойку модуля в каком-то десятке шагов.

Энцо напрягся, собирая силы для прыжка.

– Сука! Сын тоннельной шлю…

Еще удар. Кровь закапала с носа на бетон. Алые кляксы на сером.

Он фыркнул, мотнул тяжелеющей головой. У его носа шаркнули туфли. Кожаные, расшитые золотой нитью – как будто с бабы снял.

– А ты крепкий. Почему не в ошейнике? Он же был у тебя, верно?

Был, да сплыл.

Энцо сплюнул кровь и зубную крошку. Оскалился и попытался ухватить Алариха за ногу, но пальцы только размазали кровь по туфле. Вторую руку он убрал под себя. Новым имплантатом светить не стоило. Голенью с датчиком слежения тоже. Легионеры наверняка уже его искали.

По крайней мере, Энцо очень на это надеялся.

Нужно тянуть время. Заговорить зубы. Или получить по своим еще разок.

– Козлина, – прорычал он. – Малой жизнь сломал.

Аларих заквохтал, содрогаясь всем телом.

Энцо не сразу понял, что он смеялся.

– Какой грозный, подумать только. Ты сам сломал малолетку. Сам потащил за собой, сам виноват.

Аларих присел на корточки, заглянул в лицо. Энцо с трудом поборол желание двинуть по упругим щекам. Так, чтобы кожа лопнула и кровь брызнула в стороны. Даже зубы свело от ненависти.

Он оглядел стоявших рядом «псов». Этим, похоже, нравилось служить. Будто сами могли стать патрициями, с десяток раз поцеловав патрицианскую дряблую задницу.

Им повезло, что они держали его затылок на мушке.

– Ты все ломаешь. – Аларих качнул головой. – Не замечал? Все, к чему бы ни прикоснулся…

Он изобразил руками небольшой взрыв.

– Очень просто у тебя выходит. Я еще на старой базе заметил.

Да пошел он. Энцо едва понимал, что ему говорили. Чуял близость ненавистного тела; кислый запах пота и сладкий – притираний, как у патрицианской бабки. Так бы и впился в бородатую харю имплантатом. Сперва воткнул пальцы в глаза, а после выпустил манипуляторы.

Взбил мозговой коктейль.

Словно почуяв его намерение, Аларих наставил на него распылитель. Дуло коснулось лба.

– Не понимаю я. Ты же сам номер. Зачем нам мешать?

– Мешать удерживать девчонку против ее воли? Об этом говоришь, м…к?

Он сплюнул и снова получил по роже, на этот раз рукоятью распылителя.

– Хватит гавкать. Лучше послушай.

Аларих поднялся с корточек и вернулся к стакану с кофе.

– Двести Шесть, ты слышал о нас? О нашей миссии?

Энцо молчал. Миссия-шмиссия, он даже такого слова-то не знал. Нога чесалась и болела. Похоже, швы разошлись.

– Сотни лет номеров угнетали. Сотни лет общество несправедливым образом делилось на граждан и неграждан. Патрициев и плебеев. Мы решили это изменить.

«Псы» согласно загудели, и Аларих довольно закивал. Совсем как сенатор на публичном выступлении.

– И милая девушка может нам помочь. Скажи, ты не воспользовался бы такой возможностью ради свободы?

– Где Малая? – ответил Энцо. Дерьмом про свободу и равенство ему промыли голову достаточно, еще когда Аларих ходил под главным «псом», Эзопом, и слова не смел вякнуть. На всю жизнь хватило.

Кто-то заржал. Кто-то подошел, намереваясь угостить еще парой ударов, но Аларих остановил.

– Мы все – рабы. Живой товар Сената. А тебя только девчонка интересует? – Он указал стаканчиком в сторону выхода из ангара. – Пожалуйста. Иди к ней. И будь добр, успокой. Обещай что хочешь, ври что хочешь, но покажи мне результат. Если мы не сможем с ней сработаться, придется ее убить. Ее и тебя. Это ясно?

Более чем.

Аларих надеялся на его помощь? Тем хуже для Алариха. Легионеры нагрянут с минуты на минуту. Они обещали. Должно быть, уже пеленгуют сигнал датчика.

Скорее бы. «Защитники угнетенных номеров» ему порядком надоели.

Энцо нехотя кивнул, оттолкнул потянувшиеся руки и поднялся сам.

Аларих жестом велел стоять на месте. Со вздохом перегнулся через стол, загромыхал чем-то в большой сумке на полу. Вытащив старый сканер, щелкнул переключателем. Нахмурившись, потряс – внутри пластикового корпуса что-то загремело – и ударил по черному пластиковому боку.

Сканер жалобно пискнул, включившись. Зеленый зайчик прицела лег на Энцо.

– «Орлы» не отпустили бы тебя так скоро, верно, Двести Шесть? К стене его.

Снаружи донесся рев. Загрохотали удары, будто по стене молотили дубинкой. Малая даже сдвинулась от двери. Кто знал, что задумали «псы»? Половина из них сидела на кликах – она видела следы от уколов на сгибах их локтей. Иногда чувствовала на себе жадные взгляды и холодела от одной только мысли о том, что могло случиться, скажи Аларих хоть слово. Пока он ее берег.

По крайней мере, до недавнего побега.

Камера открылась, и на пол рухнул парень. Дверь с хлопком закрылась, лязгнул замок.

Парень перевернулся на бок и закашлялся. Поднял голову, и Малая вздрогнула.

Она узнала его сразу, несмотря на то, что никогда толком и не видела. Энцо. Но как? Его выпустили и он пришел за ней?

Нет. Не нужно додумывать больше, чем есть на самом деле. Он просто попал в ту же ловушку, что и она сама. Совпадение, не больше.

Малая подошла ближе, присела на корточки и заглянула в его смуглое лицо. Красивое, отметила совсем некстати; с крупными, мужественными чертами.

– Энцо, ты слышишь меня?

Он уставился на нее как на чужую. Неужто не узнал? Или его так приложили головой, что память отшибло? Кровь стекала с разбитой губы, скулы алели, наливаясь после ударов. Штанина тоже почему-то вся мокрая от крови.