Сергей Снегов - Сочинения в трех томах. Том 1. Люди как боги

- Ты собиралась говорить, что не нравится в них, а вместо этого все хвалишь.

- Не все. В их присутствии я ощущаю стеснение, почти неприязнь. А ведь этот галакт, Тигран, смотрел на меня так, что если бы земной мужчина посмотрел с таким восхищением, я бы почувствовала себя польщенной.

- Смотрел он на тебя отвратительно, - подтвердил я. - Если бы земной мужчина посмотрел на тебя так, я завязал бы ссору.

Мэра обняла меня за шею.

- Как хорошо, что у людей - примитив. Один мужчина и одна женщина. И оба - прямые, без вправо и влево закрученных.

- Право- и левосконструированных, - поправил я.

- Все равно. Один ты - и этого достаточно!

- Нужна еще ты - тогда, пожалуй, хватит.

Так мы обменивались шутками, и за шутками таилась снедавшая нас озабоченность. Были бы мы просто людьми, непреднамеренно повстречавшимися с галактами, вероятно, ничего, кроме радости, такая встреча не вызвала. Но мы добивались от галактов действий на общую пользу - задача была непроста.

И, лежа в ванной, я размышлял лишь об этом. Никогда я еще не принимал столь отличной ванны. Это была, конечно, вода - но превосходно выделанная. Она нежила и пьянила, успокаивала и радовала. Если бы мне сообщили, что для ванн галакты употребляют особый сорт легчайшего вина или полувоздушный нектар, я поверил бы, не колеблясь, хотя, повторяю, это была вода и не что другое. Замечательная вода, думал я, все более тревожась, надо при случае проверить ее насыщенность радиацией.

Из ванны я вышел взбодренный. Мэри уже лежала в постели.

- Знаешь, - сказала она, - если привыкнуть к их жизни, то и вправду покажутся страшными лишения дальних странствий. Как по-твоему?

- Хорошая ванна, - ответил я. - Да, конечно, лишения некоторых устрашают.

В нашей спальне стояло большое зеркало. Нажатием кнопки оно превращалось в веселящий экран, подобие стереотеатра, нажатием другой становилось изображением звездного неба. Сперва мы с Мэри полюбовались картинами на экране: это были пейзажи населенных планет, благоустроенных, роскошных, величественных, галакты заранее приглашали нас порадоваться культуре их быта, восхититься их умением жить.

Потом я перевел изображение на звездную сферу. В зеркале, превратившемся в полусферу, густо пылали светила Персея, а среди них, крохотный, красновато поблескивал наш звездолет: «Волопас» покорно плелся в кильватере корабля галактов, освещавшего его своими прожекторами… И хоть я знал, что до «Волопаса» сотни тысяч, если не миллионы километров, все равно он казался рядом, так точно выхватывал его из темноты лазерный осветитель галактов.

Мэри окликнула меня:

- Эли, о чем ты так напряженно думаешь?

Я ответил со вздохом:

- Я понимаю, Мэри, все это вздор. Никак не могу отделаться от мысли, что на «Волопас» сейчас нацелены таинственные биологические орудия… И какой-то галакт сидит в эту минуту у пульта, готовит нажать на пусковую кнопку…

Мы долго шли курсом на Пламенную, одну из тех «неактивных» звезд, что во время блужданий «Пожирателя пространства» отчаянно взывала к нам: «Выбрасывайтесь вблизи меня, здесь кривизна непрочна».

Звезда была как звезда - гигант класса В, поздняя структура, белая, огромной абсолютной светимости - десять тысяч солнц в одном солнце. И вокруг нее вращалось четырнадцать планет, разных по величине, неодинаковых по климату, но однообразно благоустроенных, с совершенством оборудованных…

За орбитами же обитаемых планет вращались астероиды с диаметрами от ста до восьмисот километров. Их были тысячи, они составляли замкнутую сферу - защитным пологом прикрывали планеты от вторжения извне. Тигран, сопровождавший нас в прогулках по звездолету, сообщил, что мы причаливаем к одному из астероидов.

- Еще одна космическая дезинфекция? - поинтересовался Ромеро.

- Не только дезинфекция. - Тигран тонко улыбнулся. - Мне поручено ознакомить вас с нашей космической защитой.

- Есть ли названия у астероидов? - спросила Мэри.

- Все космические форты первого класса имеют название. Этот называется «Необходимый-3».

Меня удивило странное название, но Ромеро разъяснил, что галакты толкуют человеческие слова чаще по прямому, чем по общеустановившемуся значению. «Необходимый», в данном случае, означает не «непременный» или «нужный», а «тот, который не обойти», или, иначе, «необъезжаемый».

Высадка на астероиде для экипажа «Волопаса» труда не составила, но для нашего звездолета являлась операцией длительной. Не только люди, но и галакты часами сидели в специальных помещениях, вырастая от крохотных внутрикорабельных куколок до нормальных, для внешнего пользования, размеров. Мне эти часы изменения размеров тела показались утомительно пустыми, тем более что процесс выращивания в обычного человека совершался в темноте. Но Мэри восприняла их по-иному.

- Я сейчас вообразила, что за какой-нибудь час увеличила свой рост в восемьсот раз, - и ужаснулась!

Я напряг воображение, но страха не получилось, рост был быстрый, но нечувствительный - для меня, во всяком случае.

Ромеро непрерывно ощупывал немасштабно меняющиеся искусственные зубы, а Лусин шумно вздыхал, проверяя, не начали ли его синтетические легкие распирать по-старому грудную клетку. Им, наверно, было не по себе, когда все становилось опять «по себе», но я только проголодался - и как раз в масштабе увеличившегося размера.

На астероиде нас уже поджидали в скафандрах высадившиеся ранее Осима, Труб, Орлан и Гиг.

Церемония знакомства галактов с нашими звездными друзьями показалась мне поучительной. Осиму они приветствовали с тем радушием, что перед этим нас, Трубу тоже достались приветливые улыбки, но в обращении с разрушителями появилась вежливая отчужденность.

Тысячелетия страха и недоброжелательства по мановению руки не стереть из памяти.

Восторженный Гиг не заметил холодка, но умный Орлан почувствовал отстраненность галактов. И если при знакомстве он вытянул вверх голову почти на метр - сколько позволил гибкий скафандр, то когда они отошли, захлопнул ее в плечи по брови - знак высшего привета сменился знаком высшего недоумения. Я посоветовал ему не расстраиваться, инерция велика под любыми звездами. Он вежливо согласился.

Для облета астероида нам предложили забавное сооружение, вроде летающего кита, скорее живое существо, чем машину. Всех нас в салоне не покидало ощущение, что находимся не в помещении, а в чреве.

Мэри со смехом сказала:

- А эта летающая конструкция не переварит нас? Я боюсь, что сейчас по стенкам обильно польется желудочный сок.

По стенкам разлился не желудочный сок, а мягкое сияние. Стенки постепенно становились прозрачными.

Мы проносились над поверхностью астероида. Мне редко встречалось столь мрачное зрелище. Далекое солнце - с детский кулачок - светило, но не грело. Сумрачно-пепельный свет призрачно освещал угрюмые пики, вздымавшиеся над воистину бездонными пропастями - астероид был скомпонован из нескольких кусков, пригнали их один к другому хоть и прочно, но грубо. А на скалах лежал плотный слой застывшей в снег атмосферы - тяжелые газы, растворенные в окаменевшей воде.