Сергей Снегов - Сочинения в трех томах. Том 1. Люди как боги

Я вспоминал, как он блестяще обосновал удаление Гиад от всех звезд мира. Спыхальский, наверно, уже послал экспедицию проверить его гипотезу, и экспедиция безусловно доказала, что Гиады рушатся в искусственно созданный провал в мировом пространстве. Как могло быть иначе? Андре так запальчиво отстаивал эту мысль, он не мог ошибиться!

А потом я припомнил его гипотезу происхождения людей, так жестоко раскритикованную Ромеро. Она стала мне дорога также и тем, что Ромеро на нее ополчился. Я хотел, обдумать ее в деталях, по-серьезному обосновать. Но доказательства не подбирались, вместо мыслей возникали картины, они становились сложней и ярче. Я тешил себя придуманными историями, разыгрывал фантастические вариации на заданную Андре тему и упивался ими, как некогда, на Земле, индивидуальной музыкой.

Я опять закрывал глаза, чтоб видеть отчетливее, мной овладела, полудрема, полубред. Я возвратился на Землю, в далекое прошлое Земли. Я вижу дикие леса, каких давно не существует. У подножья холма лежит на боку старинный космический корабль. Из разорванного его чрева вываливаются лестницы, бочки, ящики, незнакомые механизмы. По небу мчатся растрепанные тучи. Дико кричат обезьяны. Я кожей ощущаю влажную жару, тяжко повисшую в воздухе придуманного мною уголка Земли.

На вершину холма взбирается старик, я точно такого же видел на стереоэкране в Оранжевом зале. Он высок, строен, сед, у него лучистые глаза, не по-человечески большие, - хороший, ладный старик. Он осматривается и мрачнеет. Ему не нравится место, куда угодил корабль. К нему приближаются двое молодых. Первый тоже из тех, кого я видел в Оранжевом зале. Второго я не знаю, я его придумал. Впрочем, он похож на того, убитого, с картины альтаирцев.

«Ну и попали! - говорит первый из молодых. - Надо же было так удариться! Ремонт займет тысячи две местных лет. Лаборатории мы захватили, но заводы остались дома».

«Нужны помощники, - говорит второй. - Нас двадцать, на все не хватит рук. А здешние живые существа, кажется, доросли лишь до того, чтоб прыгать с ветки на ветку. Они добывают пищу, поедая один другого, работают клыками, а не мозгами».

Старик успокаивает их. В общем, получилось неплохо. Удалось выбрать планету, похожую на их собственные: здесь сносные температуры, умеренная гравитация, имеется кислород в атмосфере, много воды и зелени. Уже одно то, что можно ходить без защитных костюмов, чего-нибудь да стоит! А заводы - что ж, и заводы можно построить - примитивные, конечно.

«Без помощников?» - прерывает первый. Он удивлен спокойствием старика.

«Будут помощники. Посмотрите на этих хвостатых существ, орущих в листве деревьев. Когда-то и мы начинали развиваться с подобных таким же. Миллионов через пятьсот здешних лет и они самостоятельно разовьются в подобных нам. Почему бы нам не подтолкнуть процесс эволюции?»

«Сколько на это требуется лет, подумай! - говорит второй. - Мы не бессмертны. Половина из нас перемрет здесь». Он, конечно, не догадывается, что ему суждено погибнуть в другом месте.

«Будем торопиться. Я, наверно, не доживу до отлета, но вы покинете эту планету».

И вот они берутся за дело. Одни ищут руды, другие заделывают пробоины и налаживают механизмы, третьи отлавливают обезьян и экспериментируют с их зародышевыми клетками, меняют их генетические коды. Сразу вывести подобных себе не удается, обезьяны не тот народ, что в одно поколение вырастают в богов, - засучив рукава небесные путешественники трудятся, творя из животного человека по своему образу и подобию. Кое-что получается, еще больше провалов. Удалось убрать хвост, выпрямить спину, укоротить руки - вот он, угрюмый питекантроп, получеловек, полузверь, нет, не подойдет, у него мала способность к усовершенствованию, кибернетический анализатор показывает это ясно.

Наконец появляется настоящий человек, сразу все варианты - черные и белые, курчавые и прямоволосые, пигмеи и гиганты. На этот раз, кажется, вышло, нет, и на этот раз не выходит! Я слышу спор галактов. У них производственное совещание - обсуждают творение человека. Я мысленно разглядываю их. Как они все похожи на нас!

«Разве это человек? - возмущается один. - Поглядите на чертеж - что общего между замыслом и осуществлением? На бумаге - человек, а за той загородкой - зверь! Я протестую против такой работы!»

«Ближе к делу! - требует председательствующий. - Какие у вас конкретные возражения? Так мы проболтаем до рассвета!»

«Тысячи возражений! Первое - абсолютная неприспособленность к жизни. Он без шерсти, без когтей, без клыков, без рогов. Как ему добывать пищу, как передвигаться, как защищаться? Поглядите на его пальцы, это же сучки, а не пальцы, разве они похожи на наши? А глаза? Какие-то щелки, а не глаза. Мне страшно глядеть на него, а вы твердите - по образу и подобию!»

«Все же он подобен нам, - говорит старик. - Подобен, но не тождествен. Вы забываете о главном - в человеке осуществлена поистине грандиозная возможность к усовершенствованию. Посмотрите таблицу способностей, рассчитанную машиной. Если у собаки принять способности к усовершенствованию за единицу, то не найдется ни одного животного, у кого она поднялась бы выше десяти. А у человека она равна 1595660800! Вы это понимаете? В миллиарды раз выше, чем у любого животного! Я скажу больше - в сотни раз выше, чем у нас с вами! Я считаю, что мы создали чудо разума, а не человека».

«Пока это чудо глупости и неприспособленности, - зло кричит кто-то. - Ваш разумный человек - дурак. Я пытался внушить этому голому дикарю понятие о некоторых матрицах тяготения и аффинных преобразованиях пространства, он хлопал зенками и скулил. Тогда я подвел его к корыту с жратвой - и вы посмотрели бы, как он кинулся. Тут он не хлопал глазами. Пройдут миллионы лет, прежде чем ваше чудо природы сообразит, что у него есть кое-какие способности. Предлагаю отклонить предъявленную нам модель человека и продолжать поиски.

«Голосую предложение - человека не утверждать, - говорит председательствующий. - Другие предложения имеются? Вроде нет. Кто за? Против? Воздержался? Итак, человек отвергается всеми голосами при одном воздержавшемся. Какие будут пожелания к новой модели, которую предстоит запустить в работу?»

Снова поднимается первый:

«Мне думается, не следует гоняться за внешним подобием, практически оно не выдерживается и превращается в уродство. Нам нужны не сверхъестественные способности, а реальная жизнеспособность, быстрая сметка, цепкая хватка! Предлагаю новую модель сотворить с максимальной приспособленностью к любым условиям жизни».

«Возражений нет? Принято, - говорит председательствующий. - Секретарь, пишите: снабдить следующую модель шерстью, когтями, клыками, рогами, копытами… что бы еще там? Хвостом, чтоб цепляться за ветки… Как назовем модель? Там, в углу, - я слушаю вас».