Маша Храмкова - Ген Химеры Часть 1

После обеда Сати робко постучала в дверь кабинета Эвридики.

— Входи, дорогая, — любезно сказала та. Эвридика была изящной и свежей, как и всегда, без малейшего намека на прессинг, которому она подвергалась милостью Роланда Грейси и Даны Хатт. И все же Сати напомнила себе, что это не настоящая ее внешность. Было что-то такое, что Эвридика предпочитала скрывать ото всех.

Сати хотела сказать что-нибудь обыденное, но вместо этого начала плакать.

— Боже мой, что случилось? — испугалась Эвридика, но Сати лишь помотала головой.

Сейчас перед ней была не просто приятная в общении женщина и хороший друг, перед ней была сестра Ойтуша. Сати казалось, что в чертах Эвридики она видит его: тот же разрез карих глаз и изгиб бровей, ту же мимику и красивые руки с проступающими венами. Как бы Эвридика ни перемещала слои пространства, в ней всегда сохранялось это сходство, этот почерк, образ кровного брата, которого она никогда не знала.

Сати пришлось рассказать Эвридике о том разговоре, который они с Томасом случайно подслушали и о той пощечине, что навсегда изменила впечатление о президенте Грейси. Все это Эвридика Эвери выслушала без единого слова.

— Я не хочу, чтобы он делал это с тобой, — наконец сказала Сати.

Как Томас и предполагал, Эвридика полезла в мини-бар за бутылкой.

— Это моя работа, а он мой непосредственный начальник, — холодно отозвалась она.

— Но это ужасно.

Эвридика не ответила, лишь плеснула в стакан темной янтарной жидкости.

— А это что за существо, о котором вы говорили? — спросила Сати.

— А вот это тебе точно знать не обязательно, — тон Эвридики посуровел.

— Но…

— Я не скажу тебе больше ни слова, — категорически ответила женщина и осушила стакан одним глотком.

“Как она пьет!” — подумала Сати. — “Сколько же алкоголя надо, чтобы развязать ей язык?”

Они посидели еще немного — Сати не хотелось, чтобы разговор оканчивался на такой ноте — а потом разошлись по делам. Перед уходом Сати краем глаза удалось увидеть содержимое мини-бара. Вот те на! У Ойтуша она не замечала проблем с алкоголем, тогда как у его сестры они определенно имелись. И не последнюю роль в их становлении наверняка играл тиран Роланд.

***

После ужина Сати хотела было завалиться спать, но вовремя вспомнила о приглашении на вечеринку. Она сказала себе, что пойдет только ради того, чтобы посмотреть на новичков, прибывших на Остров, тогда как сердце ее робко надеялось, что Томас тоже будет там.

Сати надела единственное платье, которое отыскала в шкафу своего отсека, уложила начавшие отрастать сиреневые волосы и, сама не зная зачем, взяла ту самую книгу, которую обнаружила утром на своей кровати.

“На случай если беседа не заладится”, — сказала она самой себе.

Студенты оккупировали небольшую гостиную на двадцать четвертом этаже. В целом атмосфера была довольно приятной: Шин Эйлер крутился возле микшера, создавая ненавязчивую мелодию, на стенах мерцали огни, то напоминая оживленную автостраду, то стихая до ленивых мотыльков, которые порхают от одного источника света к другому, незнакомая Сати девушка смешивала коктейли у импровизированного бара, а все остальные общались, развалившись на мягких креслах и пуфах.

Томаса среди них не было, из-за чего Сати ощутила легкую досаду.

— Сати, привет! — крикнула Мегани из дальнего угла, где она расположилась вместе с братьями из Дивали и незнакомым рыжеволосым парнем.

“Должно быть, новенький”, — подумала Сати, и направилась к ним.

— Знакомься, это Юкка, — Камал представил слегка смущенного парня.

— Сати, — сказала девушка, подмечая, что Юкка уже успел распробовать ни один коктейль.

Минут пятнадцать они бесцельно чесали языками, пока Сати не начала замечать, что все вокруг чего-то ждут. Чего именно — стало понятно, когда в гостиную просочился худощавый парень с большим бумажным пакетом. Его появление студенты встретили чуть ли не овациями, а спустя еще несколько минут, комната наполнилась густым сладковатым запахом.

— А если кто-нибудь узнает об этом? — спросила Сати, рассматривая косяк, который пустили по кругу.

— Всем пофигу, — заявила Мегани затягиваясь. — Это легкая штука.

— Не выше класса М, — добавил Шин. — В Метрополе такой даже при простуде выписывают.

— Давно ты не был в Метрополе, — заметила Сати, вспоминая тот самый А2С2, которым ее пичкал Виг Такер. — Значит, просто лекарство, да?

— Ага. Помогает от насморка и чувства собственной важности, — широко улыбнулся Рама.

Спустя всего пару затяжек, Сати почувствовала, как неудержимо ей хочется танцевать, петь и исполнять акробатические трюки, но остатки здравого рассудка говорили ей, что это всего лишь действие травы. Другие же не были столь требовательны к себе: заиграла веселая музыка, огни на стенах заискрились канонадой салютов, а многие из студентов повскакивали со своих мест и принялись танцевать.

— Как ощущения? — спросил ее Шин, присаживаясь рядом.

— Я ничего не чувствую, — помотала головой Сати. — Точнее, чувствую, что могу контролировать его.

— Это и есть главный эффект досмина, — Шин подмигнул ей. — Ты ощущаешь себя всемогущим.

— Вот, например, я, — продолжал парень, откидываясь в кресле. — Как ты видишь, я сегодня без бумаги и чернил. Досмин говорит мне, что я могу заткнуть этот чертов канал связи со вселенной, что я могу управлять им. Быть всемогущим, Сати, значит управлять собой и своей силой.

— Но это не по-настоящему, — возразила чувствуя, как поток музыки и шума уносит ее.

— Да какая разница, — отмахнулся Шин, а затем добавил куда-то в пустоту, — Лишь бы в тысячный раз не видеть свою смерть.

— Что? — переспросила Сати, чувствуя неприятный холодок от его слов.

— Сотни и тысячи раз под всевозможными углами, — произнес Шин. — Вселенная не дает мне забыть, когда и как я умру.

Все аргументы против досмина застряли у Сати в горле. Да уж, видеть рисунки своей кончины, нарисованные собственной рукой — такого и врагу не пожелаешь. Она огляделась по сторонам. Многие из студентов веселились так, словно делают это в последний раз в жизни. Возможно ли, что уходя в отрыв, они пытаются забыть о своей боли, причиненной одаренностью, о своем одиночестве и комплексе изгоя?

По сравнению со многими, например, с тем же Шином или братьями из Дивали, одаренность Сати по-настоящему была даром. Восставать из пепла — отличное свойство, особенно если имеешь привычку сжигать себя дотла.

— А давайте петь караоке! — предложила Мегани, которая смешно танцевала на большом пуфе под аплодисменты и свист парней. Большинство, включая Сати поддержало ее.

Через полчаса (или пару часов?) в дверном проеме появилась фигура Томаса. Он был мокрым с ног до головы — должно быть, на берегу опять начался шторм — а еще мрачным как туча.