Маша Храмкова - Ген Химеры Часть 1

Но вместо этого он услышал недружные хлопки, что гулко разносились по подземке. Взглянув на лица офицеров, он увидел, что многие из них одобряюще улыбаются.

— Это было круто, — выдавил из себя Ривал, поднимаясь и протягивая Ойтушу руку. Крепко сжав его ладонь, Ойтуш запоздало сообразил, что ему удалось произвести впечатление на команду, и что эти хлопки звучат сейчас в его честь.

В конце тренировки Протон и еще несколько солдат подошли, чтобы также пожать ему руку. Ойтуш бросил взгляд на Айзека, но тот лишь едва заметно подмигнул и пожал плечами, мол, ты сам справился, я тут ни при чем. И лишь Карен окинула его все тем же презрительным взглядом.

— Если бы при виде врага, каждый из нас начинал танцевать, сопротивление давно вымерло бы, — бросила она, щелкая зажигалкой.

— Она просто завидует тебе, — сказал Протон, подходя ближе.

— Чему завидовать? Ясно же, что она опытнее.

— Ты слишком быстро делаешь успехи, — ответил парень. — А еще, по-моему, ты ей нравишься.

— Она так сказала? — изумился Ойтуш.

— Нет, просто я давно ее знаю, — Протон усмехнулся. — А она ничего, правда?

Ойтуш украдкой глянул на Карен. Длинные волосы, тонкая талия и роскошная грудь делали ее очень привлекательной, даже несмотря на манеры и привычку курить.

— Ничего. Но у меня уже есть девушка, — ответил Ойтуш, поворачиваясь к Гравано спиной.

— Да ладно. И где она? — поинтересовался Томб.

— Лучше тебе не знать, приятель, — вздохнул Ойтуш, хлопая его по плечу.

***

Во второй половине дня состоялось собрание, на которое Ойтуш был приглашен уже в качестве полноправного участника. На этот раз он явился без опозданий. Уже по привычке Ойтуш начал искать глазами Катокина, но его здесь не было, должно быть, был в охране на контрольно-пропускном пункте.

— В одной метропольской психлечебнице пропали люди, — доложил Захария, переходя сразу к делу.

— Люди? В смысле, персонал? — уточнил Рейли.

— Люди, в смысле пациенты. Психбольные, — сказал Захария.

— Какое нам дело до тамошних психов? — спросил Соторн, словоохотливый и острый на язык солдат, частенько доставляющий неудобства Айзеку, резко высказываясь на собраниях. Однако глава все равно терпел Соторна по причине его непревзойденных лидерских качеств.

— Все, что происходит в Метрополе, так или иначе отражается на нас, — спокойно заметил Айзек, скрещивая руки на груди, — Продолжай Матиас, мы слушаем тебя.

— Я тоже не придал этому значения месяц назад, — Захария присел на краешек стола, — Если бы вчера один из них не вернулся домой. И не попытался зверски убить свою семью.

В палатке наступила тишина, лишь огонь потрескивал в небольшой переносной печке.

— По словам очевидцев, он мало напоминал человека, — продолжил Захария, — И действовал словно животное, движимое инстинктами.

— А что с другими? — спросил Айзек.

— Судьба остальных четверых неизвестна.

— Между этими больными было что-то общее? Кем они были? — поинтересовалась Карен.

— Обычные граждане Второго класса, в особых списках протектория не числились, диагнозы разные… хотя, постойте, — мальчик вдруг вспомнил кое о чем, — Им всем была сделана лоботомия.

— Куда могли деться пять пациентов с лоботомией? Устроили побег? Ведь они же, как овощи, — сказала Карен.

— Их похитили, ясное дело, — сказал Рейли. — Вот только кому это нужно?

— Тем, кому нужны люди, беспрекословно выполняющие приказы, — ответил Айзек нахмурившись. — Что ты думаешь по этому поводу, Матиас?

“Айзек высоко ценит Захарию”, — мелькнуло в голове у Ойтуша. — “И это несмотря на то, что ему всего одиннадцать”.

— Я согласен, — кивнул мальчик. — У больных с лоботомией отсутствует мотивация, они не способны принимать сложные решения. И все же, этот тип из больницы всех удивил. Пока его семейство было на работе, он пробрался в дом, дождался их возвращения, а затем пытался прирезать их одного за другим. Ясно одно: над ним неплохо поработали.

— Поработали кто? — уточнил Соторн.

— Те, кто сделал с ним это, — Захария кинул на стол пачку снимков, сделанных в морге.

— Твою мать, — выругался Соторн, глядя на то, что было запечатлено на них.

Ойтуш взял одну из фотографий, и тут же пожалел об этом: изуродованное тело не было человеческим. Над ним словно поработал сумасшедший хирург-экспериментатор, дорвавшийся до бензопилы. Мышцы верхних конечностей несчастного парня были неестественно раздуты, словно их чем-то накачали изнутри, а голова, напротив, была маленькая с выемкой вместо отсутствующих лобных долей. В довершение всего, было хорошо заметно, что тело было разрено на куски, а затем заново сшито, а вместо правой кисти и вовсе было нечто, напоминающее кусок фарша.

— Видок тот еще, но семейство Бергер утверждает, что это определенно был их расчудесный Мониш, — сказал Захария.

— Почему? — спросил Рейли.

— Он помнил каждого по именам, знал факты известные только их семье.

— Как он погиб? — спросил Ойтуш, не в состоянии оторваться от изображений.

— Старший брат застрелил из ружья, — ответил Захария. И правда: в груди у Мониша Бергера было черно-багровое отверстие с запекшейся кровью.

— А с рукой что? — спросила Карен, внимательно глядя на фото.

— Его пятилетняя дочь засунула ее в измельчитель, когда он попытался перерезать ей горло, — мрачно ответил Захария.

— Ну и дела…

— Он действовал продуманно, но ему явно не хватило… прыти, что ли, — нашел нужные слова Захария. — Словно его создатели не до конца завершили свою работу, и образец получился бракованным.

— Поступим так, — Айзек внимательно оглядел присутствующих. — Я отправлю три отряда. Рейли и Ман, вы пойдете в морг, пока тело парня еще не утилизировали, Гравано и Ситис — к родственникам, а Тора и Эвери — в психушку, пообщаться с местными завсегдатаями. Наверняка они что-то видели.

Ребята переглянулись, а Ойтуш почувствовал, что сердце его забилось с бешеной скоростью. Снова в Метрополь? Ведь это реальная возможность разузнать хотя бы что-то о Сати. Сможет ли он выполнить приказ, или искушение провести личное расследование захватит его целиком?

— Захария подготовит вам пиратские чипы, действующие ровно сутки, — продолжал киборг. — На это время у вас будут имена и судьбы счастливых обитателей Метрополя, однако, по истечении двадцати четырех часов, вы либо снова будете частью сопротивления, либо погибните. Это рискованная операция, но если в Метрополе происходит подобная чертовщина, мы обязаны выяснить, кто за ней стоит. Есть те, кто хочет отказаться?

Желающих не нашлось, и Айзек отпустил их готовиться к вылазке.

***

Сати кляла себя на чем свет стоит. После “вечеринки”, даже несмотря на укол антидота, щедро полученный от Томаса, она еще целые сутки провалялась в кровати в ужасном состоянии. Сати ненавидела себя за болтливый язык, но больше всего за то, что упустила шанс пообщаться с Ойтушем. А ведь именно этого она ждала несколько месяцев!