Роберт Хайнлайн - Неприятная профессия Джонатана Хога

– Приличный человек или болван?

– Приличный.

– Состоятельный?

– Похоже на то. Вроде бы деньги его не волновали. Лучше соглашайся, Тедди. Ведь 15 апреля уже не за горами.

– О’кей. Давай.

Она знаком велела ему оставаться в комнате и снова заговорила в трубку:

– Мне удалось найти мистера Рэндалла. Думаю, он сможет поговорить с вами через минуту-другую. Будьте добры, не вешайте трубку, ладно?

Все еще держа трубку подальше от мужа, она взглянула на часы, тщательно выждала ровно тридцать секунд, затем сказала:

– Готовы говорить с мистером Рэндаллом? Пожалуйста, мистер Хог.

И передала инструмент супругу.

– Эдвард Рэндалл слушает. Так в чем проблема, мистер Хог? Вот как? Слушайте, мистер Хог, мне все же кажется, вам лучше прийти утром. Все мы человеки, и все ценим наш отдых – во всяком случае я. Должен вас предупредить, мистер Хог, с заходом солнца мои расценки растут. Так, ладно, сейчас посмотрим… я как раз собирался домой. Кстати, я только что разговаривал с женой, и она меня ждет. Сами знаете, какие они, эти женщины. Но если бы вы смогли добраться до моего дома минут через двадцать, в… э-э-э… семнадцать минут девятого, мы могли бы поговорить несколько минут. Хорошо… у вас есть чем записать? Вот адрес…

Он продиктовал адрес и повесил трубку.

– Кем я буду на сей раз? Женой, партнером или секретарем?

– Сама подумай. Ты же с ним разговаривала.

– Наверное, женой. Уж больно у него чопорный голос.

– О’кей.

– Я тогда переоденусь в вечернее платье. А ты лучше убери-ка свои игрушки с пола, Умник.

– Ох, даже не знаю, стоит ли. Такой милый налет эксцентричности…

– Может, подойдет крепкий табак в домашнем тапке. Или сигареты «Реги».

Она прошлась по комнате, выключая верхний свет и расставляя стол и торшеры таким образом, чтобы кресло, в котором в конце концов окажется посетитель, было хорошо освещено.

Он же, не отвечая, собрал свои дротики, хлебную доску, задержался, послюнявил палец и потер поврежденное место на ножке радиолы, затем отнес все на кухню и прикрыл дверь. Теперь, в приглушенном свете, когда не стало видно ни кухни, ни кухонного стола, комната казалась спокойно-солидной.

– Здравствуйте, дорогой мистер Хог! Позвольте представить мою жену, миссис Рэндалл.

– Здравствуйте, мадам.

Рэндалл помог ему раздеться, убедившись в процессе, что Хог не вооружен, а если вооружен, то оружие у него не в наплечной кобуре и не за поясом. Рэндалл по натуре не был человеком подозрительным, а скорее прагматичным пессимистом.

– Прошу вас, присаживайтесь, мистер Хог. Сигарету?

– Нет. Нет, благодарю.

Рэндалл промолчал. Он уселся и принялся разглядывать посетителя – не явно, но тем не менее внимательно. Костюм дорогой, скорее всего английский или от «Братьев Брукс». Явно не ширпотреб от «Харта, Шаффнера и Маркса». Галстук такого качества уже просто стыдно называть обычным галстуком, хотя с виду он был крайне скромным, как монахиня. Рэндалл тут же мысленно повысил сумму оплаты. Вечерний гость явно нервничал – он беспрестанно ерзал в кресле. Возможно, его нервирует присутствие женщины. Отлично – пусть немножко покипит, а потом мы его снимем с огня.

– Можете не обращать внимания на присутствие миссис Рэндалл, – наконец сказал он. – Все, что вы собирались изложить мне, может слышать и она.

– А… а, да. Да, конечно. – Он, не приподнимаясь, отвесил ей легкий поклон и добавил: – Рад вашему присутствию, миссис Рэндалл, – хотя так и не начал свой рассказ.

– Итак, мистер Хог, – наконец заговорил Рэндалл, – вы, если не ошибаюсь, хотели о чем-то со мной посоветоваться, не так ли?

– Э-э-э… да.

– Тогда, может быть, вам лучше рассказать, в чем дело.

– Да, конечно. Я… то есть… мистер Рэндалл, все это дело совершенно противоречит здравому смыслу.

– Как и большинство любых дел. Но, прошу вас, продолжайте. Проблема с женщиной? Или, может, кто-то посылает вам письма с угрозами?

– О нет! Все не так просто. Но я боюсь.

– И чего же?

– Сам не знаю, – поспешно ответил Хог. – И я хочу, чтобы вы это выяснили.

– Минуточку, мистер Хог, – сказал Рэндалл. – Все, по-моему, становится только более запутанным. Вы утверждаете, что боитесь, и хотите, чтобы я выяснил, чего именно. Но дело в том, что я не психоаналитик, я – детектив. Что в вашем деле такого, чем бы мог помочь детектив?

Выглядевший совершенно несчастным Хог выпалил:

– Я хочу, чтобы вы выяснили, чем я занимаюсь в дневное время.

Рэндалл несколько мгновений смотрел на него, затем медленно произнес:

– Значит, я должен выяснить, чем вы занимаетесь днем?

– Да-да. Вот именно.

– Хм-м-м. А разве не проще вам самому рассказать мне об этом?

– К сожалению, не могу.

– И почему же?

– Не знаю.

Рэндалла все это начинало раздражать.

– Мистер Хог, – сказал он. – Обычно за игру в угадайку я беру двойную плату. Если вы не желаете рассказывать, чем занимаетесь в дневное время, то, с моей точки зрения, это означает одно: вы мне не доверяете, а в этом случае, боюсь, мне будет трудно вам помочь. Давайте-ка начистоту – что вы все-таки делаете днем и какое это имеет отношение к вашей проблеме? И вообще, в чем проблема?

Мистер Хог поднялся.

– Мне следовало понять, что я не смогу всего этого объяснить, – печально сказал он, скорее самому себе, чем Рэндаллу. – Извините, что напрасно вас побеспокоил. Я…

– Минуточку, мистер Хог, – в первый раз вмешалась Синтия Крейг. – Мне кажется, что вы просто друг друга не поняли. Если я правильно поняла, вы хотите сказать, что буквально в самом деле не знаете, чем занимаетесь в дневное время, так?

– Да, – благодарно подтвердил он. – Да, именно так все и обстоит.

– И вы хотите, чтобы мы выяснили это? Следили за вами, выяснили, куда вы ходите, а потом рассказали вам, чем вы занимаетесь?

Хог горячо кивнул:

– Вот-вот. Именно это я и пытался объяснить.

Рэндалл переводил взгляд с Хога на жену и обратно.

– Давайте-ка все расставим по местам, – медленно сказал он. – Вы действительно не знаете, чем занимаетесь в дневные часы, и хотите, чтобы я это выяснил? И давно это продолжается?

– Я… я не знаю.

– А что вы знаете?

С их помощью Хогу наконец удалось поведать свою историю. Любые его воспоминания были примерно пятилетней давности и относились к пребыванию в психиатрической больнице Сент-Джордж в Дубьюке. Амнезия больше не беспокоила его, и он считал, что полностью излечился. Они – администрация больницы, – выписывая его, подыскали ему работу.

– Что за работа?

Этого он не знал. Предположительно это была та же самая работа, что и сейчас. При выписке из больницы ему настоятельно советовали никогда не беспокоиться по поводу работы, никогда не брать работу на дом и даже не мечтать об этом.