Ватару Ватари - Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 6

— Угу… — Харуно больше не смеялась. Но смотрела на Юкиноситу по-прежнему холодно. — …А ты выросла, Юкино.

— Нет. — Юкиносита, в противоположность ей, улыбнулась. — Я всегда была такой. Мы прожили вместе семнадцать лет, но ты так и не заметила?

— Понятно… — Коротко ответила Харуно и полуприкрыла глаза. Из-за этого я не мог понять, о чём она думает.

— Хе… — Невольно хмыкнул я.

— …Что?

— Да нет, ничего…

Юкиносита мельком глянула на меня, и я снова засмеялся.

…Она абсолютно права. Юкино Юкиносита именно такой человек.

Харуно скрестила руки. Совсем как Юкиносита.

— И что ты хочешь сделать?

— Добавить номер на сцену. — Прямо сказала Юкиносита. Хотя это не ответ.

— И какой именно? — Слегка возмущённо переспросила Харуно.

— Я, ты… и ещё двое, вместе что-нибудь сумеем. Если возможно, ещё один человек.

Юкиносита посмотрела на лежащие тут же инструменты. Мне стало примерно понятно, что она задумала.

— Слушай, Юкиносита, ты же не всерьёз? — Удивлённо спросил я.

Харуно тоже поняла и широко усмехнулась.

— Ага, забавная задумка. Ну, что за песня?

— Репетиций у нас не было, так что мы можем выйти лишь с тем, что в силах исполнить. Ты ещё помнишь песню, которую когда-то играла на фестивале?

Харуно начала напевать, наверно, ту самую песню. Я должен был знать, потому что это Харуно Юкиносита, но вдруг обнаружил, что вслушиваюсь в её напев. Юигахама сказала «А, эта песня», слушая с удовольствием. Эту песню даже я знал. Разумеется, Юигахама должна была знать тем более.

Харуно замолчала и уверено улыбнулась.

— Ну как? Вопрос в том, сможешь ли ты, Юкино?

— Что по силам сестре, скорее всего, я тоже смогу.

…Она действительно пробовала втайне от сестры, сомнений нет.

Харуно кивнула.

— И правда. Ладно, ещё один человек, и мы готовы.

Мы посмотрели друг на друга. Нет, нет, Юкиносита же сказала, что нужны ещё двое, забыла? Фиг бы с ней, арифметикой, но проблема-то остаётся… Подумал было я, но услышал рядом громкий глубокий вздох.

Харуно позвала вздохнувшую по имени.

— Сидзука.

— …Думаю, я смогу. Я возьму бас. Если это та песня, которую исполняла Харуно, я ещё помню ноты.

Кстати, когда мы встретились летом, она говорила, что Харуно на фестивале затащила её в группу или что-то вроде того…

Харуно развернулась в другую сторону.

— Мегури, ты ведь можешь подыграть на клавишах, да?

— Конечно, положитесь на меня!

Энергично ответила Мегури, сжимая кулаки.

Она видела выступление Харуно вживую и к тому же привыкла выступать перед публикой. В её ответе не было и следа нерешительности.

— Теперь нам нужна вокалистка? — Спросила Харуно.

— …Юигахама.

Задумчиво сказала Юкиносита.

— А?!

Судя по всему, Юигахама не видела, к чему всё идёт. И всерьёз удивилась.

Юкиносита шагнула к ней.

— Ничего, если я положусь на тебя?

— Э-э, ну… Я не уверена… Я имею в виду, не знаю, сумею ли, я могу сбиться, так что…

Смущённо забормотала Юигахама, сжимая пальцы и отводя взгляд.

— Но… — Она оборвала себя и стиснула руки Юкиноситы. — …Я ждала, что ты это скажешь.

Юкиносита мягко вернула пожатие.

— Спасибо.

— Угу… Но я не очень дружу со словами, ничего? Не жди от меня слишком многого, договорились?!

— Правильно говорить «нечётко помню». Вот теперь я волнуюсь…

— Юкинон, а ты не слишком придираешься?!

Юигахама протестующе задёргала Юкиноситу за руку.

Та улыбнулась.

— Да шучу я. Если что, я тоже могу петь. Вот почему, ум-м, я не возражаю, если ты положишься на меня, так что…

Юкиносита покраснела так, что это было видно даже в царящей здесь полутьме.

— …Отлично!

Насмотревшись на этих двоих, я тихо направился к выходу из зала. Тихо и тайно я приступил к своей операции.

— Хикигая. — Неожиданно услышал я за спиной. — Мы рассчитываем на тебя.

— Хикки, постарайся.

Я сдержался и не стал отвечать. Просто поднял руку и двинулся прямо к двери.

Настал мой час. Эти десять минуть – только мои десять минут.

Мне предстоит выйти не на ту сцену, что в лучах прожекторов.

Моя сцена – это безлюдная дорога, путь, начинающийся от слабо светящегося выхода.

Сцена для сольного выступления Хачимана Хикигая.

Спортзал примыкал непосредственно к зданию школы.

Каждый год по школьной традиции фестиваль завершался выступлением в нём оркестра добровольцев, привлекающим больше всего зрителей. Так переход к церемонии закрытия получается более эффективным.

Иначе говоря, сейчас в школьном здании никого не должно быть.

Скоро начнётся церемония закрытия. И раз уж всё равно предстоит идти в зал, все предпочитают заодно побывать на выступлении оркестра.

Пустое здание – это то, что надо.

Очень удобно, когда каждый человек сразу бросается в глаза как столб посреди поля, как бы далеко он ни был. Просто идеальная обстановка для того, чтобы разнюхать местоположение врага, Сагами.

Но я не могу позволить себе роскошь обшаривать все места. Время крайне ограничено. Даже просто посмотреть на часы – уже расточительство.

Время не пойдёт медленнее.

Я не могу бегать быстрее, чем я могу.

Единственное, что мне сейчас по силам, это напрячь мозги.

Думай.

Есть у одиночек то, чем они могут похвастаться. Это интенсивность мышления. Ресурсы, которые должны были бы быть направлены на общение с другими, расходуются на себя. Постоянные личные переживания, анализ собственных действий, сожаления, мечты, воображение – всё это развивает бесполезное умение думать до такой степени, что оно становится идеологией, философией. Воспользовавшись им, я рассмотрю все варианты, опровергну все мыслимые возможности и отвергну их.

Чтобы остался лишь один вариант, я докажу это всеми фибрами моей души, словно речь идёт о моей собственной жизни.

Судить других и оправдывать себя – вот истинное достоинство Хачимана Хикигая.

Мне надо лишь всё повторить, и я приду к ответу.

Задача проста.

Сейчас Сагами, скорее всего, одна.

Мне всего лишь надо восстановить ход её мыслей.

В конце концов, если речь идёт о том, что такое быть одиночкой, я на голову, нет, на тысячу голов выше. Я не день и не два с этим делом знаком, я настоящий ветеран.

Меня не напаришь.

Сагами очень самолюбива. На первом году она была лидером самой значимой компании, она привыкла к такому окружению и такой иерархии. Но на следующий год появление Миуры спихнуло её с вершины социальной пирамиды. Разумеется, это Сагами, мягко говоря, не обрадовало. Но поделать она ничего не могла.

Тогда она начала искать тех, кто ниже её по положению. Чтобы, как минимум, стать лидером второй по значимости группы. Должно быть, это ей удалось. Но примирится с ролью лучшей из худших, после того, как побывала лучшей из лучших, было не так-то просто.