Натали Эдс - Мир дому твоему, Огненная

Весь рассказ он не спускал с меня глаз. Жизненные показатели были на нуле. Изменений не прослеживалось никаких. Нил чувствовал, что не сможет отдать еще столько же, голова начинала кружиться, хотя он был силен и вынослив. Зард аккурат подставил к нему стул и тот незамедлительно сел. Исполин закрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Еще слишком рано, прерывать процедуру. Зард же пытался унять волнение. Ему впервые приходилось наблюдать столь странную картину. В волосах Нила проступила белая прядь, медленно проявляясь от корня к концам у виска. Оперение некоторых крыльев тоже меняло окрас из черного на белоснежно белый. Они изменялись медленно, будто из них трубочкой высасывали черные краски. Прядь побелела до самого конца и в глухой тишине комнаты, раздался громкий писк пульса на планшете. Один, прервавшийся на пару секунд, потом второй. К десятому удару сердца, оно выровняло свой ритм и забилось, не страшась снова остановиться. Зард остановил прибор, незаметно вынул катетеры и вышел из медблока. Нил не открывал глаз, только вслушиваясь в равномерные удары.

Зард направился напрямую к Ваниру. Он и Алекс находились в его каюте. Оба мужчины сидели в молчании, сверля стены взглядом и держа в руках стаканы с чем-то горячительным. Прихода доктора никто не заметил, пока он не выхватил у исполина стакан и залпом его не осушил. Ванир смотрел на него с тоской и укором.

— Она жива, — все, что он смог сказать, падая на кровать и закрывая глаза. Это был слишком тяжелый день, а впереди не менее легкие. Ванир и Алекс не сказали и слова, молча анализируя сказанное. Когда до них дошел смысл, сорвались из каюты.

Их путь лежал по одному маршруту, пытаясь обойти старейшину. Хотя ему могли уже и доложить, этот крейсер принадлежал ему. Но было тихо. В коридорах все так же редко бегали работники и охрана, старейшины нигде не было. Открыв дверь медблока и найдя взглядом меня, они молча стояли, смотря на то как Нил пришел в себя. Дрожащими пальцами провел по моему лицу и искренне улыбнулся. Его глаза засияли чистым золотом, сильнее в несколько раз, чем обычно. Исполин взял меня на руки и усадив к себе на колени закрыл от всего мира крыльями.

— Я всегда буду рядом, — прошептал он еле слышно. Я не могла сказать ему продолжения фразы, но он сам ее продолжил, — Всегда буду оберегать тебя.

Закрывая глаза, я очутилась в небытие. Я была, но и меня не было. Вокруг темнота и вакуум, заполненный холодом и отрешённостью. Это было не то место, где должна быть. Медленно сходя с ума, пыталась вернуться, но что-то держало. Не давало идти куда-либо. Я стала частью этого, стала тьмой, одной из многих кто сюда попал. А потом почувствовала тепло. Оно звало меня, укутывая в плед. Я почувствовала себя в безопасности. А потом появился голос, его. Нил рассказывал что-то, но слов не могла разобрать. Был только его тембр и чувство что он рядом. Захотелось к нему, снова чувствовать себя живой и принадлежащей только ему. Находясь на грани истерики, рвалась, дергалась, кричала. Меня окутывал холод, словно вязкая жижа. Медленно, но я пробиралась по ней к нему. Молила, что бы не было поздно. И меня услышали. Тьма отступала, а вокруг появились очертания деревьев, и услышала шум прибоя. Море. Где-то рядом было море. Побежала быстрее, вырываясь на пляж. А солнце только начинало свой восход, показывая первые лучи. Они согрели и убаюкали меня. Легла на песок и закрыла глаза, услышав любимые слова: «Я всегда буду рядом. Всегда буду оберегать тебя.»

— Нил, — Ванир подошел ближе, понимая, что равномерное пищание, это мое сердцебиение, — Ты сделал это?

Исполин лишь слабо кивнул, поднимая голову и поворачиваясь ко входу лицом. Только сейчас дедушка мог заметить седую прядь и вкрапления белых перьев в его крыльях. Он не осуждал его. Знал, если бы с его женой случилось такое, он бы сделал это и сам. К такому процессу прибегали крайне редко и старались не афишировать возможности древних родов исполинов. На исиль переливание крови ее единственного могло сказать непредсказуемо.

— Она жива?

— Да, — голос моего исполина снова стал тихим. Он пришел в норму и очень устал, — Я не мог поступить иначе.

— Я знаю. Ты все правильно сделал. Ноэль поймет и примет это.

— Я всего лишь ее телохранитель, она не признала меня равным себе. Возможно, последние слова были сказаны ею в порыве сделать меня счастливым, — он все еще не верил в положительный исход событий.

— Верь в лучшее. Ты же знаешь ее.

— Нет, дедушка. Каждый раз, думая, что я понял ее, она подбрасывает мне новые сюрпризы. Она как Вселенная, думаешь, что знаешь ее, что нет никаких неразгаданных тайн, как она подбрасывает тебя в новое место, даруя новые загадки. Это сводит с ума.

— Тебе просто нужно с ней поговорить, обсудить все это. Самое страшное позади. Она почти закончила свой путь, а за этим следует поиск тихой гавани. Просто стань ее гаванью.

Он не собирался рассказывать молодому исполину о том, что я чувствую к нему. Что собираюсь сделать. Все должны решить только мы с Нилом. Поэтому Ванир вышел из медблока в сторону своей каюты, не говоря больше и слова. Алекс следил за двумя исполинами молча. После ухода старшего подошел ко мне. Нил раскрыл свои крылья, показывая меня. Мирно прижавшуюся к его груди, а главное дышащую. Он просто кивнул и ушел.

Так прошло долгих для Нила два дня. Он старался меньше спать и все время находиться рядом. Под его глазами росли синяки, а внешний вид становился только хуже, но на все предложения Зарда пойти поспать он отмахивался и садился в кресло рядом с моей кроватью. В ночь на третий день, меня будто вырвали из долгого сна.

Открывая глаза почувствовала, что мышцы затекли. Все болело от неправильного лежания, а голова отказывалась работать ясно. Открыв глаза осмотрелась. Вокруг была темнота, лишь от ночника недалеко от кровати горел приглушенный свет. Возникло чувство дежавю. Когда-то я уже просыпалась так, только теперь рядом сидел исполин. Он спал, иногда содрогаясь от моих резких движений, при попытках встать с кровати. Рассматривая его ближе, заметила большие синяки под глазами, белую прядь и вкрапления белых перышек в крыльях. Его рука находилась на кровати, и мне стоило больших трудов не задеть ее. Превозмогая боль поднялась на ноги и опять вцепилась в кровать. Дошла до стены и прошла к выходу из каюты. Когда-то так делала на своем корабле, но теперь мой крейсер грудой метала летал в космическом пространстве. От этой мысли стало грустно и накатили слезы. Сколько дурных поступков я совершила за этот год. Я очнулась почти два года назад, а успела сделать множество ошибок, о которых буду жалеть всю оставшуюся жизнь. Только после нахождения на грани, поняла, что натворила. Мысли собирались из сумбурного кома в равную линию. Выстраивалась логическая цепочка и возникло множество ответов и вопросов. Главный вопрос был к Старейшине и хотелось поговорить именно сейчас. Не раздумывая, направилась в коридор. Открыв неслышно дверь, прошла немного дальше и дала запрос компьютеру.