Натали Эдс - Мир дому твоему, Огненная

— А я надеюсь, он не будет ущемлять меня в изучении, а просто подскажет.

Посмотрела на Нилом, он внимательно слушал наш разговор и переводил взгляд с меня на капитана.

— Нил, давай ты не будешь называть меня леди и поможешь освоиться в этом мире как и Алекс, — предложила.

— Я сделаю так, как Вы скажете, — он снова приподнялся и поклонился.

Его манера послушания и лишних движений напрягала и заставляла чувствовать себя неловко.

— Алекс объясни ему, какие правила общения обязательны у нас между собой. Только так, что бы этих «Вы» и «леди» я больше не слышала.

Не глядя на исполина вышла из палаты, когда от глаз Алекса не ушла мгновенная его напряженность. Он будто готовился обороняться. И как после этого принимать такой мир? Если каждый боится, лишний раз вздохнуть или не так посмотреть в глаза.

Ожидание зачастую выматывает всех, а таких нетерпеливых особ как я особенно. Время близилось к ночи, но ни о рабах, ни о документах, да и о самом рабовладельце не было слышно. Вернувшись в свою каюту, уже полчаса хожу из стороны в сторону. Нервы не железные и в скором времени могу наделать глупостей. Это ведь только в книгах девочки до абсурда умные, решаю все проблемы магическим образом или до того же абсурда глупые, но при проблемах появляется рыцарь и решает все их проблемы. Не спорю, жаловаться глупо, у меня есть моя команда и папа обеспечил мою жизнь и жизнь моих детей безбедно, но никто же не лишал меня обычного человеческого фактора. Жажды справедливости, чувства сострадания и главное — самокопания. Запираясь в четырех стенах анализирую свою жизнь и дальнейшие шаги — стратег во мне пропадает. Хотя импульсивность в этом деле явна лишняя.

— Ноэль, рабов прислали, — Андре сообщил по коммуникатору, пристегнутому у меня на запястье вместо часов. Выглядел в точности как квадратные часы, а любой мощнейший компьютер моего времени нервно курит в стороне. Эта красота, не только позволяла общаться, но и служила переносной медицинской лабораторией, которая отслеживала показатели владельца, передавая их Зарду прямо на его прозрачный планшет, позволяла зайти в информационную сеть с любой точки Галактики и связаться с любым человеком в радиусе Солнечной системы. Это вам не международные звонки из Токио в Нью-Йорк.

— Проводи их в столовую и покорми. — дала указания, — Я буду через пару минут.

Надо было хоть привести себя в прилежный вид. Волосы растрепались, толстовка задралась от беготни, а на джинсы умудрилась пролить принесенный Андре, получасами ранее кофе. Завязав хвост и переодев джинсы, натянула на ноги сапожки, нечего будущим работникам видеть мои каютные тапочки, по крайней мере первое время. Пройдя к столовой нашего крейсера, глубоко вздохнула и вошла. За самым большим столом в углу сидели привезенные мне рабы. Мужчины как на подбор, высокие, мускулистые, но абсолютно разные. По ним было заметно — люди. Девушки сидели с другой стороны все впятером, напряженные, а в глазах страх. Я прошла к ним.

— Добрый вечер, — улыбнулась миролюбиво, — Меня зовут Ноэль Данс. Вы находитесь на моем крейсере, путь держим на планету Элен, где отныне мы все будем жить. В виду того, что кают у нас не так много, девушки поспят пока по двое, мужчинам же оборудовали ночлег в пустой каюте. Спать придется на полу, но моя охрана позаботиться о вашем самочувствии и что бы вы не мерзли. А теперь я бы хотела с вами познакомиться.

Все смотрели на меня, но ни один из них не говорил ничего. Я присела на длинную лавку у соседнего стола.

— Давайте начнем с Вас, — обратилась к сидящему ближе всего мужчине. Он опустил голову в поклоне.

— Меня зовут Амир, — проговорил грубым басом и замолчал. Мужчина был хорошо сложен и имел пропорциональные черты лица. Карие близко посаженные глаза, прямой нос, тонкую нить губ и ярко выраженные скулы. Сидя он все равно казался самым высоким. Руки покрыты ниточками красных шрамов, лицо чистое. Волосы взлохмаченные, но густые и чистые. Одет как и все остальные в серые штаны и футболку из толстой ткани. На ногах черные ботинки, похожие на Алекса.

— Сколько тебе лет? — подтолкнула к развитию беседы.

— Двадцать шесть.

— Откуда ты? Почему тебя продали в рабство?

— Я такой с рождения. Родители продали меня, желая получить денег.

— Что ты умеешь делать?

— Меня учили многому. Я могу таскать тяжелые вещи, передвигать мебель, носит вещи и все что скажете.

— Хорошо, — вздохнула, понимая, что меньше всего им сейчас нужен допрос, — Давайте сейчас каждый ответить на те же вопросы и отпущу вас спать.

Посмотрела на следующего мужчину. Он прокашлялся к кулак и хриплым голосом начал.

— Я Дин, мне двадцать три года. Мать была рабыней, после рождения меня так же начали учить и я стал рабом. У меня посажен голос, но я же буду работать, а не говорить, так что не убивайте меня, пожалуйста, — к концу речи он сипел. Этот был ниже и меньше. Глаза голубые и узковаты, а губы очень полные. Волосы цвета пшеницы. Складывалось впечатление, что это не раб, а обычный юноша с планеты Земля.

— Не собираюсь ни кого бить или убивать, вы теперь с безопасности и максимум что от меня получите это подзатыльник и то если уж совсем все будет худо, — пояснила.

Мужчина среднего роста, но более полный и с пухлыми щеками не спешил начинать говорить. Его лицо тоже было пропорциональным для такого полного человека. Глаза карие, а волосы пепельно-черные. Одет, как и все остальные, но кожа на руках и лице чистая. В отличии от Дина, у того на руках тоже виднелись шрамы, но не так много.

— Я Димитрий, тоже потомственный раб. Буду делать все, что прикажете, — всего два предложения, и он снова замолчал.

Перевела взгляд на девушек, а те разом съежились.

— Давай начнет с тебя, — слегка улыбнулась я, показывая на сидячую девушку ближе ко мне. Она посмотрела на меня затравленным взглядом и молчала. Голову подняла вторая девушка. Полненькая русоволосая, и более смелая.

— Можно обратиться? — на грани слышимости спросила она.

— Конечно, — посмотрела на нее.

— Меня зовут Софи, леди, — она сидя поклонилась, — мне двадцать лет. Я хорошо готовлю. Девушка, в конце Алика, она как и я. Ей двадцать три. Возле нее сидит Нина и Элин, они по уборке, ровесницы. Им по двадцать пять. А первая девушка Мира, она не потомственная рабыня, а после рождения сестры их продали из-за нехватки денег.

Осмотревшись вокруг не заметила больше ни одной рабыни.

— А где твоя сестра Мира? — задала вопрос.

— Ее казнят, — выдала девушка, наконец, и подняла взгляд своих серых глаз на меня. Глаза покраснели, она очень долго плакала.