Олаф Стэплдон - Сириус

Как я уже отмечал выше, идеи Дарвина и его последователей оказали прямое воздействие на работу доктора Трелони. Но не менее важны были и исследования «русской школы», которую во всем мире знают по имени ее основателя. Учение Павлова о высшей нервной деятельности, в основе которой лежал «рефлекторный принцип» наложило существенный отпечаток на развитие советской физиологии и зоопсихологии. Фактически до начала семидесятых годов XX века школа Павлова была доминирующей, отодвигая на задний план все другие подходы к изучению поведения животных. На основе созданного им учения о рефлексах Павлов стремился открыть всеобщие закономерности изучения и соответствующие им нервные механизмы. По его теории, во время выработки условного рефлекса в клетках центральной нервной системы происходят структурные и химические изменения. В дальнейшем эта теория нашла многочисленные экспериментальные подтверждения, что, к сожалению, нельзя сказать о многих идеях Павлова о роли коры в научении. Основной его труд «Условные рефлексы: исследование физиологической деятельности коры больших полушарий головного мозга» был переведен на английский язык в 1927 г и оказал огромное влияние на развитие психологии (Мак-Фарленд., 1988).

Ранние выступления Павлова на международных конференциях и высказанное им предположение о том что «некоторые из условных рефлексов позднее наследуются и превращаются в безусловные» были подвержены серьезной критике со стороны известных генетиков Т.Г. Моргана и Н.К. Кольцова. Эта критика была учтена в дальнейших экспериментах учеников Павлова, а сам он в последние годы жизни запустил длительный эксперимент по изучению генетики темперамента собак (Павлов., 1973; Зорина и др., 2002). К сожалению, из-за трудоемкости методической части и скудной технической базы эти исследования не удалось реализовать в полном объеме. Тем не менее, некоторые частные задачи, вроде анализа наследования силы нервных процессов, были реализованы и послужили основой ранних работ Крушинского (1960). За рубежом генетика поведения собак активно изучается с середины 1940-х годов, а первая серьезная монография за авторством Д. Скотта и Д. Фуллера увидела свет только в 1965 году (Зорина и др., 2002).

Известность Павлова за пределами России, его любовь к определенной группе подопытных животных, а также особенности методик исследования, с большой долей вероятности определяет эту колоритную фигуру как прототип профессора — «крестного отца» Сириуса. На это прямо намекают многочисленные подробности, рассыпанные на страницах романа. Это и работа с корой головного мозга, и гормональные инъекции, и «темперамент собак»… Не совпадают только детали биографии, а вот в научном плане доктор Трелони точная копия русского ученого.

Я думаю, что не стоит подробно останавливаться на дальнейших исследованиях высшей нервной деятельности животных. Эксперименты бихевироистов в США и сравнительных психологов в Европе, генетика поведения и классическая этология К. Лоренца, Н. Тинбергена и К. Фриша подробно освещены не в одном десятке монографий. Ряд обзорных работ приведен в списке рекомендованной литературы и любой желающий может с ними ознакомиться. А мы обратим внимание на некоторые частные вопросы, которые являются ключевыми для понимания личности Сириуса.

Процесс проведения самого эксперимента вызывает некоторое недоумение. Для того чтобы нарушить процесс образования нервной ткани и привести к ее удвоению не нужно обкалывать пациента препаратом постоянно. Самое разумное — воздействие на раннюю стадию гаструляции в период закладывания самой нервной ткани. Если звезды сложатся удачно, то можно нарушить процесс деления и получить на выходе удвоение всей массы нейронов. Если очень удачно — то только нервных клеток головного мозга. На практике для экспериментов подобного рода чаще используется что-то более мощное, но менее избирательное. Скажем, раствор колхицина или кратковременное облучение. Но добиться точечных и направленных в нужное русло изменений в развитие нервной ткани пока еще не удавалось никому (Белоусов., 1993).

Но, согласно книге, методика профессора, была более новаторской (?) и стартовым уколом дело не ограничилось. Что дают дальнейшие инъекции? Они замешаны в ключевой фазе эксперимента — продлении детства, увеличения периода обучения. Вот он, тот самый момент, где «порылись» предки Сириуса. Важно не увеличить размер мозга. Он у собак данной породы и так немаленький (Коппингейр, Коппингейр., 2005), да и глобальных анатомических различий между мозгом любого крупного млекопитающего не так уж много. Играет роль не просто размер мозга, а уровень его развития, так называемый «индекс цефализации». И величина эта генетически детерменирована, что довольно убедительно доказал в своих опытах Л.В. Крушинский (1986). Даже получив «на руки» крупный мозг, важно заставить этот орган работать, формировать новые связи в экранных структурах новой коры. Чем дольше такие возможности сохраняются, чем больше развивается ассоциативная зона, тем лучше предпосылки к развитию осмысленного поведения. Этому пункту в книге уделено должное внимание (см. главу «Создание Сириуса»). Но можно ли в действительности продлить период обучения с помощью гормональных препаратов, применяемых на разных стадиях развития зародыша? Увы, даже современная наука однозначного ответа дать не может. Какие-то этапы, скорее всего можно (Жуков., 2013), но полный контроль за этим процессом пока остается недостижимой мечтой.

В лабораторных исследованиях элементарного мышления животных собаки стабильно занимают второе-третье место на пьедестале, уступая только приматам и располагаясь рядом с врановыми птицами (Зорина; Полетаева., 2012). Но уже человекообразные приматы по проявлениям высших когнитивных способностей принципиально превосходят других млекопитающих и близки к человеку. Для того чтобы эффективно использовать свой мозг Сириус как минимум должен был им не уступать, а в чем-то и заметно превосходить. Нюансы рассудочного поведения Homo sapiens выходят за рамки данного обзора, хотя любой желающий может познакомиться с современной научной и научно-популярной литературой на эту тему. Например, с книгой В. Рамачандрана «Мозг рассказывает» (2012).

В любом случае Сириус стал тем, кем он стал не из-за своего большого мозга, доставлявшего ему такие проблемы в раннем возрасте, а в большей степени из-за затянувшегося периода детства. Недаром его развитие шло параллельно с развитием «сводной сестры» и основные этапы обучения слабо расходились во временных рамках. В свой срок он овладел речью, затем научился писать и из просто собаки с большим мозгом постепенно приобрел статус члена семьи.