Джек Вэнс - Золото и железо. Кларджес

Двадцать минут он простоял за высокими стеклянными панелями — мысли его были мрачнее туч.

Положение вещей отличалось исключительной простотой и становилось невыносимым. Если амаранта Джасинты Мартин и ее приятели из Общества не прекратят свои преследования, Кудеяру оставалось только принять жесткие меры противодействия.

Он должен был объяснить амаранте Джасинты, к чему могли привести ее мстительные интриги.

Кудеяр зашел в телефонную будку и позвонил Джасинте домой. На экране появилась ее эмблема; амаранта Джасинты ответила, но не стала включать видеокамеру.

«Гэйвин Кудеяр! Вы сегодня явно не в настроении», — издевательски пропела она.

«Мне нужно с вами поговорить».

«Ничего не хочу слышать. Если вам не терпится поговорить, обратитесь к Каспару Джарвису, признайтесь ему в том, что вы лишили меня жизни, и объясните, каким образом вам удалось обмануть детектор лжи. Таков ваш долг».

«Вы легкомысленны. Вы не придаете значения…» — Кудеяр прервался; эмблема на экране мигнула и погасла. Амаранта Джасинты выключила телефон.

Кудеяра охватил приступ уныния и подавленности. Кто мог за него заступиться? Кто мог оказать давление на Джасинту? По-видимому, на нее мог повлиять президент Общества, амарант Роланда Зигмонта. Кудеяр просмотрел справочник и позвонил по адресу Роланда.

На экране вспыхнула эмблема Роланда Зигмонта. Послышался голос: «Вы связались с усадьбой амаранта Роланда Зигмонта. Кто звонит, и по какому вопросу?»

«Вас беспокоит Гэйвин Кудеяр. Я хотел бы поговорить с амарантом Роланда Зигмонта по вопросу, связанному с амарантой Джасинты Мартин».

«Одну минуту, пожалуйста».

Через некоторое время на экране возникло изображение амаранта Зигмонта, президента Общества Амарантов — человека с проницательным задумчивым лицом, не выражавшим никаких эмоций.

«Не могу не узнать старого знакомого, — произнес Роланд. — А именно Грэйвена Кудесника».

«Как бы то ни было, — буркнул Кудеяр. — Это не имеет отношения к тому, что я хочу вам сказать».

Амарант Роланда приподнял ладонь: «Мне известно все, что вы можете сказать по этому поводу».

«Тогда вы обязаны приструнить ее!»

Роланд изобразил удивление: «Чудовище прекратило существование амаранты Джасинты. Насильственное прекращение существования амаранта недопустимо — надеюсь, это предельно ясно».

«Значит, такое преследование следует считать официальной политикой Общества Амарантов?»

«Ни в коем случае. Наша официальная политика предусматривает лишь строжайшее соблюдение законов. Рекомендую вам подчиниться этим законам. В противном случае вы не сможете надеяться на дальнейшую карьеру».

«Вы отвергаете результаты допроса с помощью детектора лжи?»

«Результаты этого допроса нельзя считать юридическим доказательством невиновности. Я прослушал материалы, относящиеся к вашему делу. Совершенно очевидно, что вы изобрели какой-то способ заблокировать часть своей памяти. Такое изобретение создает угрозу для общества, и в этом заключается еще одна причина, по которой вы должны быть подвергнуты справедливому наказанию».

Кудеяр без лишних слов выключил телефон. Игнорируя дождь, с шумом заливавший дворик перед Актуарием, он пересек площадь Эстергази, вступил на ленту тротуара и вернулся домой.

Сбросив промокшую насквозь одежду, он принял душ, вытерся насухо и свалился на диван. Забывшись беспокойным сном, он то и дело морщился и бормотал, не открывая глаз.

Когда он проснулся, уже вечерело. Дождь кончился; между черными и серыми клочьями туч образовался огромный золотисто-голубой разрыв.

Кудеяр заварил кофе и выпил его без всякого удовольствия. Ему непременно нужно было поговорить с амарантой Джасинты и объясниться. Должен был существовать какой-то выход из положения!

Он надел новый темно-синий костюм и вышел под вечернее небо.

Новая амаранта Джасинты жила на скалистом уступе Вандунских высот, откуда открывалась обширная панорама города. У нее был небольшой, но элегантный дом. За ним возвышались создававшие классический фон кипарисы; перед ним были устроены несколько аккуратных цветочных клумб.

Кудеяр прикоснулся к пластинке на двери; дверь отодвинула сама амаранта Джасинты. Она явно кого-то ждала — радостно-приветственное выражение на ее лице сразу сменилось удивлением: «Зачем вы пришли?»

Кудеяр сделал шаг вперед: «Вы позволите мне зайти?»

Несколько секунд она преграждала ему путь, но затем резко обронила: «Что ж, заходите». Повернувшись, она провела его в гостиную, обставленную мебелью с золочеными лепными украшениями и украшенную экзотическими экспонатами из далеких земель — керамическими изделиями альтамирских кочевников, фетишами из павлиньих перьев, привезенными из Хотана, резное стекло c Додеканезских островов.

Амаранта Джасинты выглядела великолепно. На ней было тонкое длинное платье; ее солнечно-светлые волосы свободно спускались на плечи, глаза светились умом. Она с подозрением разглядывала незваного гостя: «Так что же, зачем вы пришли?»

Кудеяру трудно было не обращать внимания на ее привлекательность. Она холодно усмехнулась: «В ближайшее время прибудут мои гости. Если вы задумали снова насильственно лишить меня жизни, вам не удастся незаметно скрыться, а ваши похотливые надежды — о каковых можно судить по выражению вашего лица — не оправдаются».

«Я не замышляю насилие и не надеюсь удовлетворять похоть с вашей помощью, — спокойно сказал Кудеяр. — Несмотря на то, что ваше поведение заслуживает первого, а ваша внешность — второго».

Амаранта Джасинты рассмеялась: «Раз уж вы решили меня развлекать, присаживайтесь».

Кудеяр сел на низкую софу у окна: «Я пришел, чтобы с вами поговорить — чтобы уговорить вас — даже, если потребуется, чтобы умолять вас». Он сделал паузу, но амаранта Джасинты всего лишь молча стояла перед ним и ловила каждое слово.

Кудеяр продолжал: «За последние две недели вы как минимум три раза нарушили мое право начать профессиональную карьеру».

Амаранта Джасинты начала было что-то говорить, но промолчала.

Кудеяр проигнорировал эту несостоявшуюся попытку возражения: «Вы подозреваете, что я — преступник. Но если вы ошибаетесь, вы подвергаете меня вопиющей несправедливости. А если вы правы… в таком случае я — изобретательный и отчаянный человек, который не уступит вам без сопротивления».

«А! — низким голосом произнесла амаранта Джасинты. — Вы мне угрожаете?»

«Я никому не угрожаю. Если вы прекратите попытки наносить мне ущерб, каждый из нас сможет жить в свое удовольствие. Но если вы будете упорствовать, станут неизбежными последствия, отвратительные для меня и еще более отвратительные и пагубные для вас».