Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

— Тебе, Антон, надо не здесь искать жену, а, к примеру, у нас на родине. Бери пример со своего друга. Всю молодость барагозил на стороне, а захотел жениться, приехал домой, нашел меня, а теперь и в ус не дует. Ты только посмотри на него. Я ему уже второй десяток лет плешь проедаю, а он ничего, сидит, как видишь. Ухоженный, сытый. Посмотри, морда аж лоснится от удовольствия. Теперь его ни каким дрыном не выгонишь.

— Хорошо, Наташенька, я последую твоему примеру. Ну, а пока отдыхайте, вы устали за сегодняшний день. Да и мне пора домой.

Антон простился и вышел на улицу. На улице была чудная ночь. Воздух был свежим и чистым. После слов Наташи, а может после их милого скандальчика, Антону расхотелось идти домой.

В груди щемило сердце, ему так не хватало всего этого. Он думал, что сейчас придет домой, а в квартире нет никого. Некому его ждать и никто не обрадуется его приходу.

Он еще долго гулял по пустынным улицам города. Когда почувствовал усталость в ногах, поймал такси и уехал не домой, а в лагерь.

Уже больше двух лет Антон не выезжал из Союза. Основной его работой теперь была подготовка молодых специалистов. Такая работа ему очень нравилась. У него появилось больше свободного времени.

Он, согласовав с руководством, организовал при лагере детский спортивный клуб для детей офицеров, служивших в их подразделении. Ему нравилось заниматься с детьми. Шумные, непосредственные, они с готовностью, как губка воду, впитывали в себя, все то, чему он их учил.

Летом часто ходил с ними в непродолжительные походы, обучая их методам выживания и ориентированию на местности. Учил бережному отношению к природе и всему тому, что окружает их.

Зимой ходили на лыжах, или просто устраивал спортивное соревнование по ловле рыбы, с обязательным вручением призов всем участникам не зависимо от того, победитель он или нет.

Во всех этих мероприятиях активное участие принимали и девочки. Многие из них в рукопашном бое не уступали мальчикам. Постепенно он стал для ребят не просто учителем или тренером, он стал для них большим авторитетом.

Порой их родители ворчали, что дети часто дома повторяют: «А вот Антон Максимович говорит, что это так не делают и нужно делать так-то и так-то», что такие слова нельзя произносить в обществе, и многое другое. И даже не смотря на это, родители очень были довольны, что дети под присмотром, занимаются чем-то полезным, а не болтаются по улицам в поисках приключений.

Командиру отряда очень нравилось увлечение Антона. Имея сам двоих детей, он был доволен, что они с удовольствием посещают кружок. Порой и сам навещал их, помогая с инвентарем и тренажерами.

Видя, что Антон не против такой работы, старался избегать его посылки в командировки, мотивируя перед Антоном тем, что пока нет работы для специалиста его уровня, а с простой работой справится и молодежь. Антон был не против, ему нравилась такая жизнь, особенно занятия с детьми.

Но так продолжаться долго не могло, и его безмятежной жизни пришел конец. Его срочно откомандировали в Эфиопию заменить тяжело заболевшего военного советника. Антону предстояло провести в Эфиопии месяц или чуть больше. Руководству нужно было найти подходящую замену на эту должность.

Находясь на борту самолета с гуманитарной помощью, он почувствовал беспокойство, и понял, что эта командировка будет самой трудной для него, хоть и едет он на небольшой срок.

Почему у него появилось такое чувство, он не мог себе объяснить, как не пытался. Тогда он решил быть максимально внимательным и не рисковать как прежде в молодости.

По прибытии в Эфиопию ему не понадобилось много времени для того, чтобы войти в курс дела. Здесь все для него было знакомо. Со многими высокопоставленными чиновниками он уже был знаком лично, еще с прошлого своего посещения. Основная военная штаб квартира находилась на севере страны в городе Аксум. Все для него здесь было знакомым. Тот же город, те же улицы. Только теперь бросалась в глаза заметная нищета. Стало гораздо меньше людей на рынках и улицах.

Во многих селах люди гибли от голода. Связано это было не только с подорванной продолжительной войной экономикой государства, но и сильной продолжительной засухой, уничтожившей все посевы и плодово-овощные насаждения. Двухгодичная засуха высушила всю растительность.

Начался массовый падеж скота, что сильно ударило по сельскому хозяйству. Была нехватка продуктов и медикаментов. В стране начался голод и эпидемии.

Это произвело на Антона удручающее впечатление. Он в очередной раз задумался, для чего и кому нужны эти нескончаемые войны, в результате которых гибнут миллионы ни в чем не повинных людей. Он не понимал, что он лично здесь делает, в этой горем истерзанной стране и как может помочь его непосредственное участие.

Заканчивалась третья неделя его пребывания в Эфиопии. Он как никогда раньше с нетерпением ждал своей замены. Ему хотелось быстрее покинуть эту страну и больше никогда не возвращаться. Но ему не суждено было в ближайшее время покинуть Эфиопию.

Случилось так, что с очередным гуманитарным рейсом прибыл представитель министерства обороны с секретными документами для военно-морского флота, базирующегося в Аденском заливе.

Антон должен был организовать вертолет и перебросить его на военный корабль, стоящий в нейтральных водах Красного моря.

Сложность этой операции заключалась не в том, что нужно было пролететь триста пятьдесят километров и десантироваться на корабль, а в том, что полет должен проходить над территорией Эритреи, находящейся под контролем военных Сомали, под руководством американских спецслужб.

Антон разозлился и высказал неудовольствие таким оборотом дела.

— Интересно, каким местом у нас в штабе думают. Разве они не понимают, что вашу переброску можно осуществить только вертолетом. А вам известно, что вертолет — это лакомая добыча для авиации противника? И даже если нам повезет, и мы сумеем проскочить до точки десантирования, это не значит, что мы с пилотом сможем вернуться назад. Вы это понимаете?

— Извините, Антон Максимович, но это приказ министерства, и отменить я его не могу, даже если бы захотел.

— Значит, обрекаете нас на смерть?

— Но ведь тоже самое грозит и мне, судя по вашим словам. Что делать, мы люди военные и приказы надо выполнять.

— Хорошо выполнять приказ, зная, что он разумен, а этот приказ я считаю глупым и убийственным.

— Не надо нервничать, Антон Максимович. Хорошо, что нас никто не слышит, а то глядишь, к вечеру все министерство узнало бы. Вот тогда для нас точно было бы проще погибнуть, чем вернуться на родину.

— Хорошо, давайте действительно закончим этот разговор. Все равно он ни к чему хорошему не приведет. Я просто разозлился и спустил пар. Мы действительно сейчас ничего изменить не сможем. Никому ничего не докажем о безрассудности и глупости такого приказа.