Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

Но как он был разочарован, когда кончилась вода, и начался, по его представлению, берег. Это оказался не берег, а разливной лиман. Он хоть и покрыт был густой растительностью, но все же это была топкая, вязкая глина.

Антон отошел немного назад и стал осматриваться. Насколько он мог видеть, этот берег был одинаков везде. Выбрав наиболее узкое место, он решился перейти эту грязную топкую глину. После первых же десяти метров понял, что может и не хватить сил для преодоления этого препятствия. Он проваливался порой по пояс в тягучую липкую грязь. Каждый его шаг давался с большим трудом, а после каждых десяти-пятнадцати метров приходилось останавливаться и по долгу отдыхать.

Такого препятствия он не встречал еще никогда. На преодоление участка в полкилометра ему понадобилось целых три часа. После таких неимоверно тяжелых условий его теперь беспрерывно рвало. Кружилась голова. Глаза стали плохо видеть. Мышцы сводила судорога. Легкие с трудом справлялись с воздухом, насыщенным зловонным запахом болотной грязи.

Выйдя на твердую поверхность, он в изнеможении упал на землю. Лежал несколько минут, не шевелясь и тяжело дыша. Вскоре заметил, что голова стала меньше кружится, и тошнота прошла полностью. — ко всем бедам еще и отравление болотным газом. — догадался он.

Вскоре почувствовал легкий озноб. Не смотря на жару его начинало трясти, как при приступе лихорадки. Он заставил себя встать и идти вперед. Постепенно пришло ощущение, что он просто замерзает. Тогда он усилием воли заставлял себя идти еще быстрее, надеясь таким образом согреться. Иногда падал от изнеможения, не имея сил подняться. Потом ему казалось, что не осталось больше сил бороться, но какой-то внутренний голос заставлял встать и вновь идти вперед.

Остановившись в очередной раз, он посмотрел на приближающиеся горы. До них осталось совсем немного, но солнце уже стало скрываться за верхушками скал. Антон не заметил, как стал рассуждать вслух:

— Как жаль, что наступает ночь, и я не смогу преодолеть этот последний перевал. Нужно искать пещеру или грот, уж больно не хочется умирать вот так среди этой пустыни, как престарелый больной шакал.

Разозлившись на себя, он пошел вдоль непреступных скал, ища хоть какой-нибудь проход.

Лавируя между огромными валунами, периодически впадал в забытье, теряя реальность, но вскоре вставал опять и продолжал идти, не понимая куда и зачем.

Вскоре до него донесся стрекочущий звук. Это привело его в сознание. Он поднял голову и заметил летящий вдоль ущелья вертолет. Не став прятаться, ему теперь было все равно, лег на землю, поджав под себя ноги. Просто лежал, наблюдая за вертолетом. Вертолет приближался. Антон ясно уже мог различить натовскую символику на его борту. Его сознание прояснилось, и в голове мелькнула мысль, что не зря они его так тщательно ищут. Возможно, в местном штабе есть крот. Ведь только там знали, с каким грузом они летят и когда. Получалось, что им нужен только чемоданчик.

Эта мысль привела его в настоящее бешенство. Ему не хотелось вот так запросто умереть в этой грязи, когда предатель остается жить и чувствует себя вполне вольготно, нежась на чистенькой кровати.

Антон, наблюдая за противником, пришел к выводу, что его не смогут обнаружить. Весь вымазанный с ног до головы в красно-коричневую грязь он сливался с внешним ландшафтом. Вертолет пролетел мимо, не заметив его.

Антону потребовалось затратить много усилий, чтобы встать и продолжить путь. Теперь его мысли кружились только вокруг злосчастного чемоданчика. Оценивая свое состояние, он смирился с той мыслью, что ему придется умереть, так и не дойдя до границы. Но с ликвидацией документов все же решил не спешить.

Ему хотелось найти подходящее убежище, и только там он решил набрать код самоликвидации, а после использовать гранату, чтобы избежать предсмертных мук.

Так разговаривая сам с собой, практически в бессознательном состоянии он шел в течение получаса. Отвесные скалы не кончались. В голове слышался легкий шум водопада. Но понять он не мог, это явь или галлюцинация. В голове все смешалось, рот пересох, ему нестерпимо хотелось пить. Вода во фляге давно закончилась. В голове появилась еще одна мысль, дойти до водопада, напиться вдоволь, а потом можно и умереть.

С трудом переставляя ноги, он в очередной раз погрузился в забытье. Теперь перед глазами мелькали картинки из его прошлого. Он почувствовал себя ребенком. Вот его маленькие детские ручонки от страха вцепились в спасительные ветки дерева, несущегося под напором речного потока. Вот он увидел себя уже немного старше, когда ему пришлось бороться за свою жизнь с двумя матерыми волками, стараясь подороже отдать свою жизнь. Следующая картинка показывает, как он стоит у заброшенной могилы, понимая, что именно в ней похоронены его родители.

Вскоре выплывает следующая картина, показывая теперь могилу его любимой вместе с малолетним сыном. Следующей показалась могила дедушки, которого он так сильно любил и уважал.

Вскоре он почувствовал, что по лицу его текут обильно слезы. От этого ощущения он не заметил большой камень, споткнувшись о который, упал, больно ударившись коленом о землю.

Антон лежал, тяжело дыша. Попытался подняться, но сил уже не осталось. Теперь он окончательно решил избавиться от документов. Опираясь на камень, он попытался подняться на колени, чтобы снять рюкзак, в котором находился чемоданчик.

Повернув голову, увидел, что перед ним стоит красивая женщина. Это была даже не женщина, а очень красивая молодая девушка двадцати лет. Антон замер от неожиданности. Его поразило то, что девушка была прозрачной. Прозрачным было не только ее лицо и руки, но и длинное без рукавов платье, подчеркивающее ее грудь и стройность талии. Длинные черные волосы крупными волнами прикрывали плечи и спину до самых бедер. И не смотря на прозрачность, девушка казалась живой, и Антону казалось, что хоть он ее никогда не видел, но она казалась ему близкой и родной. И хоть ее лицо и волосы казались ему водяными, от нее исходило тепло и нежность. Присмотревшись к столь родному, как ему казалось, лицу, он увидел, что из водянистых ее глаз текут обильно слезы и, коснувшись земли, тут же испаряются, не оставляя следа.

Женщина стояла перед ним, протягивая руки. Рот ее был плотно сжат, но Антон отчетливо слышал ее голос.

— Сыночек, миленький мой, вставай. Тебе нельзя здесь находиться. Встань, мой родной, тебе нужно идти, я покажу куда.

— Мама? — удивился он. — Но я не могу встать, меня что-то держит, не дает встать.

— Это зло, сыночек. Тебе обязательно надо побороть его. Борись с ним, и ты обязательно победишь.

— Мамочка, я не могу, — взмолился он, протягивая к ней руку, — ты помоги мне встать, а я сам потом пойду за тобой.