Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

— Тогда были совсем другие времена. Многое поменялось с тех пор.

— Не буду спорить. Времена действительно изменились, но поверьте, что я остался прежним, хотя и потерял своего друга. Теперь пришла пора помочь его сыну.

— Что вы хотите от меня?

— Вот смотрите, — Антон высыпал алмазы на стол. — У вас я вижу хорошая мастерская. Вы занимаетесь бизнесом. Я хочу вам продать эти камни, вы уже знакомы с этой партией. Именно из этих камней вы сделали тогда украшения.

— Ну, не знаю. Мне нужно подумать, как следует оценить материал.

Антон уже видел, как стали блестеть глаза ювелира, когда он увидел кучу прекрасных камней, но он также уже понял, что его хотят кинуть, и ювелир усиленно ищет предлог, чтобы пообещать, купить, но только чуть позже. Антон прошептал ему на ухо.

— Сейчас вы будете смотреть мне в глаза, но мой голос будет звучать у вас в голове. Это для того, чтобы мой спутник не слышал нашего разговора.

Михаил с удивлением смотрел, как два пожилых человека молча смотрят друг на друга, а как будто разговаривают. А тем временем Антон вбивал каждое слово в голову ювелира.

— Не надо из меня делать лоха. Я прекрасно разбираюсь в стоимости камней. Вы также видите, что камни изумительной чистоты. Вам достаточно было одного взгляда, чт бы дать предварительную оценку. Теперь слушайте внимательно. Я точно знаю, что вы имеете нужную сумму для покупки камней. Вы даже в эту минуту, думаете о тех огромных барышах, которые можете получить за реализацию. Я предлагаю вам двадцать процентов от стоимости камней. Это очень приличная сумма. Если учесть, что вы реализуете их в обработке и в готовых изделиях, это будет хороший заработок. И еще. Не надо придумывать повод, как меня кинуть, предупреждаю, у вас это не получится. Поймите, если свяжетесь с братками, то будете иметь проблемы и с братками, но если я их грохну, то с их паханом, а главные проблемы я сам вам устрою. На этих алмазах столько крови, что кровь ваша и вашей семьи будет капелькой в огромном водоеме.

Затем вслух добавил.

— Ну что, Яков Иосифович, договоримся? Поймите, я человек честный. Если не пытаются обмануть меня, то я с удовольствием заключаю сделку.

— Хорошо, — хрипло выдавил из себя ювелир, — камни действительно хороши, но у меня в данную минуту нет таких денег. Если вас не затруднит, и вы придете сюда завтра, ближе к обеду, то думаю, что нужная сумма у меня будет.

— Яков Иосифович, — весело смеясь, сказал Антон, — ах вы старый еврей. Я ведь предупредил вас, что кидать меня не надо, а вы опять за свое. Я ведь хорошо осведомлен, что в вашем тайнике, помимо сейфа, конечно, лежит сумма, в десятки раз превышающая нужную. Я же вам сказал, что я честный человек. Будь я бандит, я давно уже забрал бы ваши деньги из тайника, а я, как порядочный человек, предлагаю вам сделку, причем честную, — улыбнувшись, добавил, — может, сказать, где находится тайник и как открывается?

— Извините, но сейчас такие времена, что трудно узнать, кому можно доверять, а кому нельзя. Вы побудьте здесь несколько минут, я принесу нужную сумму.

— Вот здесь вся сумма, — подавая Антону целлофановый пакет с пачками долларов, смущенно сказал ювелир, — можете пересчитать.

— Я доверяю вам, но если в пакете вдруг окажется кукла, или будет не хватать одной купюры, вы ведь понимаете, что я вернусь, и камня на камне не оставлю от вашей мастерской, а вас захороню в вашем же тайнике. Так что, пересчитывать или поверить?

— Вы простите меня, но на этот раз все без обмана.

— Вот на этот раз я вам верю. Прощайте, приятно с вами иметь дело. Надеюсь, что вы не держите на меня обиды, — не слушая его бормотание, Антон с Михаилом покинули мастерскую.

Когда они вернулись домой, Антона уже ждала Лариса. Они с Наташей сидели на кухне, пили чай, мирно беседуя о чем-то женском. После взаимных приветствий Лариса назначила встречу Антону на семь утра, а сама, сославшись на некоторые дела, уехала. Проводив Ларису, Антон высыпал деньги на стол. Видя такое количество денег, Наташа возбужденно воскликнула.

— Наконец-то господь услышал мои молитвы. Миша, сынок, я думаю, что половины этих денег нам вполне хватит открыть небольшое дело. Я рассчитываю, что потом, когда дела наладятся, мы сможем сэкономить, и купить тебе отдельную квартиру. Может, у тебя хоть жизнь наладиться. А мы тут потихоньку с Сашенькой как-нибудь проживем. Ты, Миша, не переживай. Я на первых порах помогу тебе с бухгалтерией, ну и с другими документами, — затем грустно вздохнула. — Хоть и нет с нами нашего отца, но он и с того света нам помогает. Спасибо тебе, Антон, за заботу. Ты как, завтра совсем уедешь, или останешься?

— Не знаю еще. Думаю, что пару дней побуду. Посмотрю, как дела пойдут, а то, может, и завтра вечером уеду.

— Миша, ты приготовь дяде Антону его половину денег, и напомни ему, чтобы не забыл перед уездом.

— Наташа, я уже вчера называл тебя дурой, тебе что и сегодня повторить об этом. Какая половина, все эти деньги ваши.

— Как это наши? Это ведь не только Васины алмазы, но и твоя половина.

— Да пойми ты, вам эти деньги нужнее. Ты ведь знаешь, я не привык к деньгам. Живу один, и то как спартанец. Мне много не надо, я на хлеб всегда заработаю, ну уж если совсем невмоготу будет, то тогда попрошу у вас на кружку чая, — закончил он шутливым тоном.

— Ну, это как-то не по-честному получается. Деньги все нам, квартиру тоже нам отдал. Мне стыдно, что все нам, а тебе ничего.

— Все, Наташа, забудь. Василий был моим другом и братом, я просто обязан по возможности поддержать его семью. Я уверен, что будь он на моем месте, он поступил бы так же.

На следующее утро он встретился с Ларисой в назначенном месте. Ларису было трудно узнать, так изменила она свой облик. Одетая в китайский пуховичок, с платочком на голове, и в дешевых сапожках, она походила на женщину с ограниченным достатком. Этому облику придавала шарма корзинка с продуктами, часть которых выглядывала из под прикрывавшего их полотенца.

— Сестричка, ты прелесть. Конспирация на высшем уровне. Теперь ты выглядишь как заправская дачница, торопящаяся на дачу в первые погожие деньки.

— Ты будешь выглядеть так же, — она протянула ему складную трость. — Ты с этой тростью вполне сойдешь за моего отца, которого я везу на свежий воздух ранней весной. Только не забывай слегка сутулится, и все будет нормально. В таком виде мы ни у кого не вызовем подозрения.

— Вот это конспирация. Тебе только в разведке работать.

— Я некоторое время там и работала, пока папочка под свое крыло не забрал, сволочь такая. А что касаемо конспирации, то я уже в таком виде побывала там. Кое-что узнала. Этот изверг последнее время не покидает дачу. Ждать, это неизвестно сколько продлится его добровольное заточение. Скорее всего, он будет жить на даче все лето. Столько ждать я не могу. Я решила, что проберусь через потайной ход, и просто грохну его. Не возражай, я понимаю, что он мой отец, но пойми, у меня ведь тоже сердце есть. Я, как только вспомню во что превратил он нашу семью, скольких людей заставил страдать, а скольких убил. Нет, таким извергам не место среди людей. Пусть будет так, как я решила, а настанет судный день, господь сам определить степень моей вины.