Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

— Прости, родная, но мы больше никогда не встретимся. Ты не подумай плохого, но я буду там, откуда в гости не ездят, и деньгами не пользуются. Прости, что непонятно излагаю, но большего сказать не могу.

— Ты, что, умирать собрался? — испуганно воскликнула она.

— Ну, что ты, милая. Я долго собираюсь жить. Просто я буду там, откуда нет возврата. Больше ни о чем не спрашивай. Одно обещаю, что если сложится так, что я буду иметь возможность увидеть тебя, то знай, я сделаю все возможное, чтобы разыскать тебя. Это я тебе твердо обещаю. Ты пойми, что мы теперь только вдвоем остались самыми близкими людьми на этой планете. Других у нас нет. А теперь дай мне сумочку поменьше, и положи туда немного денег, я передам их семьям моих друзей, которые были убиты по приказу господина Белова. Пусть у них будет хоть маленькая толика компенсации за потерю родных.

Лариса со слезами на глазах стала уговаривать его взять полную сумку, но Антон настоял на своем. Он положил в принесенную сумку полтора миллиона долларов, поцеловал на прощание сестру и вышел за дверь.

Когда Антон вернулся в Марьину Рощу, дверь ему открыла Наташа. Зайдя на кухню, спросил.

— Ты одна дома?

— Нет, Саша в своей комнате, работу на дом принес.

— Мишка где?

— Он мотается по городу в поисках помещения, — счастливо улыбаясь, ответила она, — хочет арендовать помещение под офис. Он решил открыть юридическую фирму. Он умный мальчик, думаю, что у него все получится.

— Я в нем не сомневаюсь, но думаю, что пока спешить не надо. Пусть все взвесит, учтет все нюансы, и с помещением не торопится. Я привез еще немного денег, если он найдет подходящее помещение, которое выставили на продажу, пусть покупает. Арендное помещение — это ненадежный вариант. В любой момент могут попросить освободить помещение. Пусть лучше купит свое, — Антон подал ей сумку. — В этой сумке полтора миллиона американских денег. Ты, Наташа, раздели их на три части. Одну часть возьми себе, а остальные подели между семьями Дока и Сокола. Им тоже положена компенсация по утере кормильцев.

— Антоша, ты что, банк ограбил? — с испугом спросила она. — Или убил кого?

— Банк я не грабил, а вот насчет убить, тут ты попала в точку. Но не надо сожалеть по этому поводу, а порадоваться, что мы, наконец, избавились от человека, принесшего нам столько горя и слез. Это по его приказу были убиты ваши мужья, и я был сослан в зону на крайний север. Не для того меня Док вытаскивал с того света, чтобы сидеть в тюрьме, а мои друзья так и остались гнить в земле неотомщенными. А их ни в чем невиновные семьи мыкались от нужды, — видя, с каким ужасом смотрит на него Наташа, он сменил гневный тон на более спокойный разговор. — Ты успокойся. Я действительно бежал. Но меня там держали незаконно. На меня даже дело не заводили. Этот ублюдок насильно удерживал меня на соловках. Ни один суд сейчас не возьмется осудить меня снова, я полностью чист перед законом. А убил я его потому, чтобы он в будущем не стал вредить вам в первую очередь. Но теперь я защитил вас. Что касаемо денег, то это плата за ваши страдания. Теперь эти деньги ему ни к чему, а вам хоть малая толика, но все же помощь, — видя ее еще испуганный взгляд, добавил, — как в народе говорят, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

— И все же, мне не хотелось бы брать эти кровавые деньги.

— Наташка, ты опять вынуждаешь назвать тебя в третий раз, ну ты сама знаешь как. Ты сейчас не о гордости думай, а думай, как помочь детям стать на ноги. Пойми, ты эти деньги не украла, это то, что причитается твоим детям, по закону совести и справедливости. Еще хочу сказать, что я взял только малую часть. Остальное растащит милиция или охранники. Почему, кто-то не побрезгует этими деньгами, а ты не хочешь взять самую малость?

— Ты всегда был мудрее нас всех. Я послушаюсь твоего совета, и действительно пустим эти деньги на благо детей.

— Ну вот, наконец, слышу мудрые слова из твоих уст. Еще я кое-что хотел добавить. О моем существовании знаете только вы. Ты умная женщина, и сможешь придумать версию, как объяснить помощь деньгами нашим друзьям. Ну, а теперь скажи, ты еще не разучилась стричь? Помнится, ты нас с Васькой неплохо стригла.

— Как тут разучишься, я Мишку и Сашку до сих пор подстригаю, иногда соседкам прически делаю. Сам понимаешь, приходится экономить.

— Вот и ладушки. Ты сейчас подстриги меня, а пока я буду брить бороду и принимать ванну, приготовь покушать. Я часа через два уеду.

Когда Антон вышел из ванной комнаты, Наташа, всплеснув руками, воскликнула.

— Антоша, ты такой молодой, даже не верится, что это ты.

— Ничего, Наташка, придет время, и я буду стариком.

Вечером Антон был в аэропорту. В те смутные временя, когда в стране во всю процветала коррупция и бандитизм. Когда элита рушила и разворовывала экономику страны, народ бедствовал. Самолетами летали только те, кто мог себе позволить это. Антон без проблем купил билет на ближайший рейс до Красноярска, предъявив паспорт на имя Лисицына Андрея Максимовича. Самолет был полупустой. Антон, откинув кресло, уснул. Спал он до самого прилета в Красноярск. Вернувшись на Кордон, поинтересовался у Анатолия, как обстояли дела в его отсутствие.

— Как видишь, все в порядке. Тебя никто не спрашивал, и не заходил. Да в это время ты сам знаешь, что охотники заканчивают сезон, поэтому твое отсутствие никто не заметил. Ты подумай, что скажешь людям, когда спросят, где твоя женщина.

— Да, что говорить. Скажу, что не выдержала суровых испытаний, и убежала в город.

— Ну, что же, вполне приемлемая версия. Я вот что хотел у тебя спросить, как думаешь, не будут искать тех злодеев?

— Я знал, что ты это спросишь. Могу успокоить. Некому их больше искать. Тот человек, которому они подчинялись, теперь сам находится вместе с ними в царстве Аида. Я не зря ездил в Москву. Ведь все несчастья, которые случились в моей жизни, это результат его деятельности. Теперь он никого не побеспокоит. А тех проходимцев, даже если кто-то спросит про них, то да, были, но уехали, куда не знаем.

— У меня просто камень с души свалился.

— Толя, знаешь что, я решил, что в августе, уйду. Ты постарайся за эти несколько месяцев, подобрать нужного человека. Если получится сделать это быстрее, я уйду раньше.

— Эх, если бы ты знал, как мне не хочется расставаться с тобой. Но договор есть договор. А, может, все-таки останешься?

— Прости, но я не могу. И не просто не могу, а не имею права, уж слишком многое поставлено на кон. Поверь, теперь все, что произойдет со мной, от моего мнения не зависит. Теперь я должен подчиняться обстоятельствам, и тем, кто мной будет руководить. Прости, но я и так много тебе рассказал. Теперь ты понимаешь, что я сам себе не принадлежу.