Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

— Он еще и спрашивает, — сердито ответила она, — ты что, сам не видишь, что я давно готова бежать из этого вертепа без оглядки на самый край света. Я устала уже, кручусь целый день, как белка в колесе. Целый день одно и тоже, одного накорми, другому подай, третьему нос подотри. Не забудь постирать, приготовь обед на всю ораву. Пойми, я так устала, что жить не хочется. А он еще спрашивает, согласна я или нет. Я тебе сколько раз говорила, детей пора отселять, я не могу за всеми ухаживать, у меня уже ноги не ходят. И вот, наконец-то, и ты обо мне подумал.

— Все-все, я понял, что ты согласна, остальные претензии выскажешь вечером. Вот видишь, Антошка, все решаемо, так что служи спокойно, мы за домом присмотрим, а за одно и своих научим самостоятельности. А там, глядишь, и ты вернешься.

— Боюсь, дядя Егор, что не скоро вернусь.

— Подожди. Что значит, не скоро вернусь. Ты что еще придумал, а ну выкладывай немедленно.

Антон посмотрел на них. Егор с изумленными глазами смотрел на него и ждал ответа. Тетя Наташа замерла, сидя на лавочке у печки, прижав уголок платка к губам, боялась пошевелиться.

— Я вам, мои родные, еще не все сказал. В тот день, когда я разговаривал с бабушкой, она предсказала мне не только, что я буду служить, но и длинную дорогу. Подождите, я сейчас вспомню ее слова — подумав немного, он процитировал: — Ты, сынок, будешь хорошим воином и хорошим командиром. Много где побываешь, многое увидишь и узнаешь. Будут у тебя раны и болезни, но все это ты переживешь. А вот дорога, которая выпадает для тебя, окажется такой длинной, что окажется длинною в жизнь.

— Это ее слова, и как я убедился, ее слова сбываются. Так что, вернусь я сюда или нет, не знаю.

— Антоша, сынок, — запричитала тетя Наташа, — ну, что ты такое говоришь. Вот отслужишь положенное и вернешься, а мы все будем ждать тебя.

Антон встал, подошел к ней и, присев на лавочку рядом, обнял за плечи и ласковым голосом сказал:

— Ну что же ты плачешь весь день, мамулечка милая ты наша и самая любимая? Я ведь не на всю жизнь уеду. Я буду писать вам письма, каждый год буду проводить отпуск только у вас. Ведь краше здешних мест нет ничего на свете.

— Ладно, смотри, но только каждый отпуск, ты обещаешь?

— Конечно, обещаю, а как же иначе. Вы ведь для меня самые родные, — улыбаясь, пообещал Антон, крепко целуя ее в обе щеки.

— Ладно, поверю, если отпустишь меня, медведь ты этакий, ну зацеловал прямо всю, — и, повернувшись, обратилась к Егору, — а ты обещай, что за Илюшей, ты будешь присматривать. Я уже не справляюсь с этим разбойником. Он здесь весь день бегает, охотится все на медведя, а там на воле он вообще возьмет ружье и отправиться в лес. С него станется. Вот тогда мы точно хлебнем горя.

— Ну, что ты такое говоришь. Я ему на днях деревянное выстрогал, вот он теперь и бегает с ним, играет.

— Бегает, играет, — передразнила она его, — ты просто не видишь, он уже несколько раз пытался вытащить из ящика твой карабин. Хорошо еще, что я всякий раз оказывалась рядом и не давала ему сделать это. Так он теперь к Мишке пристает. Ты мол, учишься в городе на милиционера, вот и купи мне настоящее ружье. Мишка спрашивает его, зачем, мол, тебе настоящее, а он и говорит, с настоящим пойдет в лес и застрелит там медведя. Наслушался ваших баек про охоту, вот и грезит ей. Теперь представь, как я там буду бегать за ним.

— Ладно, мои родные, вы тут решайте, кто из вас будет бегать за Илюхой, а я пойду, пожалуй. Поздно уже, а завтра предстоит много работы.

Попрощавшись, он ушел. На следующий день утром рано на первом автобусе уехал в район.

Первым делом он отправил заказное письмо в деканат института, приложив к нему подробную объяснительную записку, с просьбой предоставить ему академический отпуск на время службы в армии.

После этого, заехал в управление лесного хозяйства, где подал заявление на увольнение с работы. Начальник управления долго уговаривал его остаться хотя бы до осени, пока не получит официальной повестки на призыв. Антон как мог, уговаривал его, и, в конце концов, начальник под натиском его аргументов согласился и приказал начальнику отдела кадров к вечеру рассчитать его полностью

Пока в бухгалтерии готовили расчет, Антон съездил в военкомат. Вскоре он постучал в дверь начальника военного комиссариата.

— Войдите, — раздался тихий усталый голос за дверью.

Антон вошел. Первое, что бросалось в глаза, это небольшие размеры кабинета. Видимо, начальник не привык к роскоши. За столом сидел довольно пожилой человек, с признаками усталости на лице. Обвисшая форма с майорскими погонами совершенно не сочеталась с внешностью самого обладателя мундира.

Майор, прижимая искалеченной левой рукой лист бумаги, старательно что-то писал. Кивком головы он пригласил посетителя сесть, а сам продолжал писать. Закончив, он поднял голову и, отложив документ в сторону, спросил:

— Ну, молодой человек, с чем пожаловали? Хотите получить отсрочку от армии? — с ноткой сарказма спросил он.

— Нет, не угадали, — в тон ему ответил Антон, — совсем наоборот. Вот мой военный билет. Меня освободили от службы в армии, так как я являлся единственным кормильцем дедушки-пенсионера. На основании этого закона мне был выписан военный билет. В данный момент дедушка умер и я, решил пойти служить Родине.

Военком связался с кем-то по селектору и приказал принести его личное дело. Через две минуты он уже изучал его.

— Ничего не получится молодой человек. Я, конечно, приношу соболезнование по поводу кончины вашего дедушки, но здесь говориться, что у вас на попечении осталась жена и грудной ребенок. Или здесь неправильно записано?

— Было правильно записано, а теперь у меня нет никого, — с грустью в голосе произнес Антон.

— Как это никого нет. А жена где? А где ребенок?

— Я же говорю вам, что нет у меня никого. Этой весной моя жена и сын погибли в автокатастрофе. Вы, наверное, слышали о том, как сгорели люди заживо в автобусе, вот в нем и ехала моя жена и сын. Дедушка умер чуть позже. Сердце не выдержало, когда он узнал о смерти моей семьи. Теперь я совершенно один остался. Хочу пойти служить и, как все, отдать свой долг нашей Родине.

— Прости, пожалуйста, и еще раз прими мои искренние соболезнования. Чтобы призвать тебя, мне придется теперь делать множество различных запросов и объяснений. Ты теперь по всем документам проходишь как рядовой с правом мобилизации только в военное время. Тебе ведь не зря выписали военный билет. Другие, имея военный билет на руках, близко, не подошли бы к военкомату, а ты сам сюда идешь.

— Да поймите вы, я не могу находиться в доме, где все напоминает о них. Я просто боюсь оставаться один. От одиночества я постепенно начинаю сходить с ума. И вот, чтобы окончательно не сойти с ума, я решил пойти служить. Рядом со мной будут находиться такие же ребята как я. Мне будет легче среди людей. Отслужу положенное, вернусь домой, а может случиться так, что армия станет моей семьей. Как знать, у каждого своя судьба. Я думаю, что время все расставит по своим местам.