Аркадий Стругацкий - Стажеры. Второе нашествие марсиан. Повести

Наташа почувствовала, что начинает краснеть. Но краулер был уже у подножия плоского холма, того самого, который изображался на ареографических картах искривленным овалом с отметкой 211. На вершине холма, среди неровных серых глыб уже копошились люди.

Наташа поставила краулер подальше от песчаных танков и выключила двигатель. Феликс стоял внизу, серьезно глядя на нее и протянув руку.

- Не надо, спасибо, - пробормотала Наташа, но на руку все-таки оперлась.

Они пошли среди развалин Старой Базы. Странные это были развалины: по ним никак нельзя было понять, каков первоначальный вид или хотя бы план сооружения. Проломленные купола на шестигранных основах, обвалившиеся галереи, штабеля растрескавшихся цементных блоков. Все это густо поросло марсианской колючкой и потонуло в пыли и песке. Кое-где под серыми сводами зияли темные провалы. Некоторые из них вели куда-то в глубокий, непроглядный мрак.

Над развалинами стоял гомон голосов.

- Еще одна каверна! Тут никакого цемента не хватит!

- Что за идиотская планировка!

- А что вы хотите от Старой Базы?

- Колючек-то, колючек! Как на солончаке…

- Вилли, не лезьте туда!

- Там пусто, никого нет…

- Товарищи, начинайте же съемку в конце концов.

- Доброе утро, Володя! Давно уже начали…

- Смотрите, а здесь следы ботинок!

- Да, кто-то здесь бывает… Вон еще…

- Следопыты, наверное…

Наташа посмотрела на Феликса. Феликс кивнул.

- Это я, - сказал он.

Он вдруг остановился, присел на корточки и стал что-то разглядывать.

- Вот, - сказал он. - Посмотрите, Наташа.

Наташа наклонилась. Из трещины в цементе свисал толстый стебель колючки с крошечным цветком на конце.

- Какая прелесть! - сказала она. - А я и не знала, что колючка цветет. Красиво как - красное с синим…

- Колючка дает цветок очень редко, - медленно сказал Феликс. - Известно, что она цветет раз в пять марсианских лет.

- Нам повезло, - сказала Наташа.

- Каждый раз, когда цветок осыпается, на его место выступает новый побег, а там, где был цветок, остается блестящее колечко. Такое вот, видите?

- Интересно, - сказала Наташа. - Значит, можно подсчитать, сколько колючке лет… Раз… Два… Три… Четыре…

Она остановилась и посмотрела на Феликса.

- Тут восемь ободков, - сказала она неуверенно.

- Да, - сказал Феликс. - Восемь. Цветок - девятый. Этой трещине в цементе восемьдесят земных лет.

- Не понимаю, - сказала Наташа и вдруг поняла. - Значит, это не наша база? - сказала она шепотом.

- Не наша, - сказал Феликс и выпрямился.

- Вы об этом знали! - сказала Наташа.

- Да, мы об этом знаем, - сказал Феликс. - Это здание строили не люди. Это не цемент. Это не просто холм. И пиявки не зря нападают на двуногих прямостоящих.

Наташа несколько секунд глядела на него, а затем повернулась и закричала во весь голос:

- Товарищи! Сюда! Скорее! Все сюда! Смотрите! Смотрите, что здесь есть! Сюда!

Кабинет директора системы Теплый Сырт был набит до отказа. Директор вытирал лысину платком и ошалело мотал головой. Ареолог Ливанов, утратив сдержанность и корректность, орал, надсаживаясь, стараясь перекрыть шум:

- Это просто уму непостижимо! Теплый Сырт существует шесть лет. За шесть лет не разобрались, что здесь наше и что не наше. Никому и в голову не пришло поинтересоваться Старой Базой!..

- А что там интересоваться! - кричал Азизбеков. - Я двадцать раз проезжал мимо. Развалины как развалины. Разве мало развалин оставили после себя первопоселенцы?

- А я там был года два назад! Смотрю, валяется ржавая гусеница от краулера. Посмотрел и поехал дальше.

- А сейчас она там валяется?

- Да что там говорить? Посередине Базы стоит с незапамятных времен тригонометрический знак. Тоже, может быть, марсиане ставили?

- Следопыты просто опозорились, срам на них смотреть!

- Ну почему? Это они же и открыли!

Начальник группы Следопытов Опанасенко, прибывший всего несколько минут назад, огромный, широкий, ухмыляющийся, обмахивался сложенной картой и что-то говорил директору. Директор мотал головой.

К столу пробирался, наступая всем на ноги, Пучко. Борода у него была взъерошенная, очки он держал высоко над головой.

- Потому что в системе творится тихий бедлам! - фальцетом закричал он. - Скоро ко мне будут приходить марсиане и просить, чтобы я им починил танк или там краулер, и я им буду чинить! У меня уже были случаи, когда приходят незнакомые люди и просят починить! Потому что я вижу - по городу ходят какие-то неизвестные люди! Я не знаю, откуда они приходят, и я не знаю, куда они уходят! А может быть, они приходят со Старой Базы и уходят на Старую Базу!

Шум в кабинете внезапно затих.

- Может быть, вы хотите пример - пожалуйста! Один такой гражданин сидит здесь с нами с утра! Я о вас говорю, товарищ!

Пучко ткнул очками в сторону Феликса Рыбкина. Кабинет взорвался хохотом. Опанасенко сказал гулким басом:

- Ну-ну, Захар, это же мой Рыбкин.

Феликс покачал головой, почесал в затылке и искоса поглядел на Наташу.

- Ну и что же, что Рыбкин? - закричал Пучко. - А я откуда знаю, что он Рыбкин? Вот я и говорю, нужно, чтобы всех знали… - он махнул рукой и полез на свое место.

Директор встал и громко постучал карандашом по столу.

- Хватит, хватит, товарищи, - строго сказал он. - Повеселились, и хватит. Открытие, которое сделали Следопыты, представляет огромный интерес, но мы собрались не для этого. Схема Старой Базы у нас теперь есть. Облаву начнем через три дня. Приказ на облаву будет отдан сегодня вечером. Предварительно сообщаю, что начальником группы облавы назначается Опанасенко, а его заместителем - Ливанов. А теперь прошу всех, кроме моих заместителей покинуть кабинет и разойтись по рабочим местам.

В кабинете была только одна дверь в коридор, и кабинет пустел медленно. В дверях вдруг образовалась пробка.

- Радиограмма директору! - закричал кто-то.

- Передайте по рукам!

Сложенный листок бумаги поплыл над головами. Директор, споривший о чем-то с Опанасенко, взял и развернул его. Наташа увидела, как он побледнел, а потом покраснел.

- Что случилось? - пробасил Опанасенко.

- С ума сойти можно, - сказал директор с отчаянием. Завтра сюда прибывает Юрковский.

- Володя? - сказал Опанасенко. - Это хорошо!

- Кому Володя, - с тихим отчаянием сказал директор, - а кому генеральный директор Международного управления космических сообщений.

Директор еще раз перечитал радиограмму и вздохнул.

Мягкий свисток будильника разбудил Юру ровно в восемь утра по бортовому времени. Юра приподнялся на локте и сердито посмотрел на будильник. Будильник подождал немного и засвистел снова. Юра застонал и сел на койке. Нет, больше я по вечерам читать не буду, подумал он. Почему это вечером никогда не хочется спать, а утром испытываешь такие мучения?