Джек Вэнс - Золото и железо

Барч усмехнулся. Когда-то — уже, казалось, давным-давно — Клод Дарран придерживался совсем другого мнения о способности Барча выражать оптимизм.

Словно угадав его мысли, Комейтк-Лелианр пробормотала: «Как странно ветвятся и переплетаются волокна судьбы в суспензии времени-пространства! Всего лишь три дня тому назад…»

Барч впервые увидел, как на ее глаза навернулись слезы.

Шло время.

Без всякого предупреждения непроницаемая скорлупа яйцевидной камеры раскололась. Хлынул слепящий белый свет, сопровождаемый волной шума и неразберихой темных фигур. Свет погас, стены снова сомкнулись. Камера тут же наполнилась неприятным запахом преющей живой плоти.

Барч прижался спиной к стене. Прибавились восемь узников — шестеро мужчин и две женщины: сутулые бледнокожие существа с влажными и сморщенными в складки, как у бульдогов, лицами. На них были поношенные темно-серые рубахи и штаны до колен, длинные кожаные чулки и обувь, напоминавшая сгустки желтоватой резины.

Комейтк-Лелианр произнесла без всякого выражения: «Модоки. Мне казалось странным, что в трюме нас оставили одних».

Барч опасливо наблюдал за новоприбывшими. На их лицах не отражались какие-либо эмоции. Они обменялись несколькими хриплыми фразами, после чего наступила мертвая тишина — модоки разглядывали Барча и девушку-лектванку.

Комейтк-Лелианр заметила, с примесью некоторого оживления в голосе: «На первый взгляд я приписала бы им индекс 14–90 по эпигностической шкале культурного развития. Следует учитывать характерный материал их одежды: прочный, формованный, а не тканый; их обувь тоже сформована непосредственно на ступнях и не снимается. Скорее всего, это аграрные рабы лорда-технолога»

Барч хмыкнул, не выражая никакого мнения.

Лектванка монотонно продолжала: «Широко распространенный во Вселенной тип. Их судьба мало изменится — к лучшему или к худшему».

«Хотел бы я знать, сколько еще нас продержат в этом трюме», — проворчал Барч.

«Вам не терпится увидеть Магарак?»

«Нет, но мне не нравится запах этих… модоков».

«Через некоторое время вы пожалеете о том, что покинули камеру».

«Ты думаешь, нас разлучат?»

«Несомненно, — все тем же бесцветным тоном отозвалась она. — Прежде всего рабов сортируют, приблизительно оценивая их интеллектуальный уровень. Их заставляют перемещаться вдоль испытательного трека, оборудованного скрытыми капканами, опасными ловушками, препятствиями, источниками болезненных ощущений и другими подобными устройствами, способность избегать которых свидетельствует о сообразительности испытуемых. После первоначального отбора рабов низших сортов классифицируют в зависимости от состояния здоровья, телосложения, ловкости и сноровки». Комейтк-Лелианр взглянула на группу модоков: «Этих, скорее всего, отправят в грязевые топи на побережье Ксольбоарского моря — там производится крупномасштабная мелиорация, поглощающая тысячи трудовых единиц в год».

«А что сделают с нами?»

«Возможности неисчислимы».

Барч задремал и проснулся, услышав грубые хриплые голоса. Он инстинктивно пригнулся, прикрыв голову руками, но постепенно успокоился. Два раба подрались, неуклюже пытаясь расцарапать друг другу ничего не выражающие морщинистые лица. Остальные модоки, мужчины и женщины, критически наблюдали за происходящим.

«Отвратительные животные!» — обронила Комейтк-Лелианр.

Один из драчунов неожиданно перестал сопротивляться. Другой уперся обеими ногами в его широкую спину и рывком потянул на себя его голову. Глаза сдавшегося выпучились, шейные позвонки треснули. Модоки-зрители принялись шумно обсуждать результат поединка.

«Из-за чего они поссорились?» — в полном недоумении спросил Барч.

«Кто знает?»

«Смотри!»

Две женщины награждали победителя звонкими оплеухами — тот безропотно выносил эти шлепки. В конце концов он приподнял руки, словно признавая поражение, приблизился к мужчине-зрителю, схватил того за шею и стал колотить его головой об стену до тех пор, пока разбитый череп не превратился в желеобразное месиво. Некоторое время женщины яростно ругались, но вскоре, судя по всему, потеряли интерес к размолвке. Никто не обращал никакого внимания на неподвижно повисшие в невесомости трупы. Некоторые, бросив мрачные взгляды в сторону Барча и Комейтк-Лелианр, перекинулись парой односложных слов и замолчали.

Барч задумчиво произнес: «Что, если…» Он оценивающе взглянул на девушку-лектванку: «По-твоему, как будут содержать модоков на Магараке?»

Комейтк-Лелианр удивилась такому вопросу: «Не имею ни малейшего представления. Лектваны почти ничего не знают об индустриальных мирах клау. Можно допустить, однако, что за туповатыми аграрными рабами следят не так бдительно, как за рабами-техниками».

«Что, если клау найдут мертвые тела в твоей и в моей одежде…»

Комейтк-Лелианр содрогнулась: «Вы хотите, чтобы я напялила тряпье модока?»

«Нам нечего терять — но мы могли бы кое-что приобрести».

Девушка покачала головой: «Не вижу никакой причины…»

«Если нас отправят в грязевые топи, мы останемся вместе!»

«О! — молодую лектванку посетило озарение. — Раскрепощенная изобретательность, безрассудное сопротивление судьбе…»

«Вот именно, — мрачно отозвался Барч. — Если бы я не мог ничего сделать, оставалось бы только покориться судьбе. Так что же, ты готова рискнуть?»

Лектванка пожала плечами: «Мне все равно».

Барч побагровел: «Если ты предпочитаешь остаться одна, достаточно об этом сказать».

«Нет, Рой. У меня нет возражений против вашего присутствия».

«И на том спасибо!» — прорычал Барч.

Девушка улыбнулась: «Может быть, нашим спутникам не понравится экспроприация одежды их погибших родичей».

«Этот вопрос скоро решится сам собой».

Оттолкнувшись от стены, Барч приблизился к ближайшему мертвецу и, вызывающе взглянув в каждое из шести белых морщинистых лиц модоков, начал стаскивать с тела серую рубаху.

Послышалось тихое бормотание, черные глаза модоков широко раскрылись и пристально следили за действиями Барча. Никто, однако, не сдвинулся с места. Под свободной рубахой оказался плотно облегающий кожу комбинезон посветлее, из прессованного волокна. «Этот меньше ростом, — сказал Барч девушке-лектванке. — Давай сюда свою одежду».

Комейтк-Лелианр выскользнула из белого с черными ромбами наряда и брезгливо натянула темно-серые штаны и рубаху.

Барч раздел второго мертвеца-модока, оставив на нем исподний светло-серый комбинезон. Сжимая ноздри, чтобы не чувствовать запах прокисшего пота, Барч натянул через голову рубаху сельского раба.

Около стены возникло какое-то движение. Барч резко обернулся: один из модоков-мужчин ощупывал материал земного пиджака. « Прощай, мой добротный вельветовый костюм! » — подумал Барч. Решительно отобрав пиджак у модока, он начал надевать его на труп.