Грег Иган - Заводная ракета

Но именно мысли о нем привели ее в чувство. Если они соединят свои тела прямо сейчас, она наверняка сможет заставить его дать обет. Ее плоть не умрет; она позволит своему разуму угаснуть вместе с своими тревогами, оставив детей в руках преданного опекуна. О более подходящем кандидате на роль ко она и мечтать не могла; Ялда не верила, что Евсебио ответит ей отказом. Не здесь, будучи с ней наедине; особенно, если она будет настаивать.

Она поднялась на ноги и наблюдала за ним стоя — она представляла, как он прижмется к ней своей кожей, и прокручивала в голове слова, которые должны были его убедить. Если Паоло может позволить себе шестерых сыновей, то почему Евсебио должен ограничиваться только двумя? Она не станет возражать против его ко; она не просила его предать женщину, с которой он провел всю свою жизнь — просто предлагала ему расширить свою будущую семью.

Евсебио открыл глаза. Она увидела, что он заметил ее присутствие, ее взгляд. Она ждала, что Евсебио станет задавать вопросы, но он молчал, как будто все происходящее между ними уже не было для него тайной. Если она ляжет рядом, долго убеждать его не придется. Она оба хотели найти в этом утешение и обетование жизни для своих детей.

Но сделав шаг в его сторону, Ялда почувствовала, как ее разум заполняет леденящая душу ясность. Ей хотелось утешения, а вовсе не забвения. Да и опека над ее детьми явно не относилась к желаниям Евсебио. Ничто в этом соблазнительном видении не имело отношения к их реальным планам, реальным потребностям, реальным желаниям. Древнейшая ее часть верила, что благодаря этому сможет выжить — точно так же, как ее мать продолжала жить в самой Ялде — но даже эта слепая надежда не имела под собой никаких оснований. Когда в небе загорятся ортогональные звезды, эоны выживания не будут стоить и гроша.

— Меня разбудили гремучие звезды, — сказала она. — Прости, что побеспокоила.

— Все в порядке, Ялда. Просто попытайся заснуть, — сказал Евсебио. Он закрыл глаза.

Ялда вернулась в постель, но так и не сомкнула глаз до самого рассвета.

После завтрака Амандо приехал на своем грузовике, чтобы отвезти Евсебио к месту очередного пробного запуска. Евсебио не возражал; с оборотами, которые успел набрать проект, приходилось считаться. Во всяком случае, до тех пор, пока у него оставались деньги.

Нерео проводил Ялду до вокзала. — Жаль, что у нас не было возможности поговорить об оптике, — сказал он. — в последнее время я занимался вашим уравнением — пытался найти подходящий способ добавить в него источник света.

— Правда? — Ялда была заинтригована. Уравнение, которое она вывела пять лет тому назад, описывало движение света в пустом пространстве, но ничего не говорило о том, как свет создается. — И как успехи?

— Отчасти меня вдохновила гравитация, — сказал Нерео. — Представьте себе потенциальную энергию массивного тела — например, планеты. Вне тела потенциал удовлетворяет трехмерному уравнению, которое очень похоже на уравнение световой волны: сумма вторичных скоростей роста по трем пространственным измерениям равна нулю. Внутри тела эта сумма отлична от нуля и пропорциональна плотности материи.

— То есть вы считаете, что для описания источника света я должна добавить аналогичное слагаемое в уравнение световой волны? — Ялда задумалась. — Но ведь световая волна описывается четырехмерным вектором; значит, аналогичную структуру должен иметь и источник.

— А если взять вектор, который направлен вдоль исторической линии источника — в сторону его будущего — и имеет длину, пропорциональную его плотности? — предложил Нерео.

— Да, такой вектор подойдет, — согласилась Ялда, — но что именно описывает эта самая «плотность»? — Он не имел в виду массу; речь шла о чем-то совершенно ином.

— Свойство материи, необходимое для создания света, чем бы оно ни было, — ответил Нерео. — Пока что у нас нет для него названия; может быть, «активность источника»? Но если предположить, что мы можем приписать ему количественное значение, значит, можем говорить и о плотности его распределения — то есть о «плотности источника».

— Хм. — Когда они вошли в здание вокзала, Ялда обдумывала возможные следствия. — Значит, если взять простейший случай, когда движение отсутствует, все компоненты, кроме временной, обратятся в нуль, и решения уравнения будут напоминать гравитационные потенциалы.

Но в то же время будут от них отличаться, — подчеркнул Нерео. — Эти решения осциллируют в пространстве.

Уже началась посадка на поезд; времени на дальнейшую дискуссию не осталось. — Когда моя статья будет готова, я пришлю вам ее копию, — сказал Нерео.

На обратном пути в Зевгму Ялде удалось найти одно из решений уравнения Нерео — аналог потенциальной энергии вокруг неподвижной точечной массы.

Величина гравитационного потенциала была обратно пропорциональна расстоянию до массы — впервые это показал в своей работе Витторио полторы эры тому назад. В случае со светом общая интенсивность волны с увеличением расстояния убывала по точно такому же закону, но вместе с тем претерпевала осцилляции с минимально возможной длиной волны — как у света, который двигался с бесконечной скоростью. Все это, конечно, было простой идеализацией — дополнительные ограничения и сложности возникли бы из-за необходимости гладкого замыкания космоса — но начало было положено.

Ялда задумалась над полученной кривой. Возможно, нечто подобное имело место повсюду — от солярита до цветочных лепестков. Мы не сможем увидеть свет с минимальной длиной волны, поэтому если источник света неподвижен, лепестки будут казаться темными. Однако система осциллирующих источников, расположенных соответствующим образом, вероятно, смогла бы деформировать исходную картину, придав ей вид наклонных волновых фронтов, для которых скорость света окажется достаточно низкой, чтобы попасть в видимую часть спектра.

Найти точные решения в случае с движущимся источником будет непросто, но общая идея была применима и здесь; для того, чтобы создать волну, способную переносить энергию в пространстве, нечто должно было эту энергию предоставить — будь то колебания конца струны или вибрация тимпана в воздухе. Тот факт, что на создание света затрачивалась энергия осциллирующего источника — который в процессе не терял, а наоборот, приобретал кинетическую энергию — был неожиданным, но такова уж вращательная физика.