Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

Яр откинулся в кресле.

- Ну, ладно… Любопытно всё-таки, откуда ты взялся?

- Я? Ну… я сперва поехал к Данке, чтобы спросить про цирк. А потом сюда, на поляну. Думаю: наверно, пора заглянуть. - Он почему-то вздохнул. - Велосипед у забора поставил, а сам сюда, по лесенке. Вот…

- Угу… Ты хочешь сказать, что крейсер стоит на поляне и к нему ведёт лесенка?

Мальчик быстро и прямо взглянул Яру в глаза. Кивнул.

- М-да… - медленно сказал Яр. - Видишь ли, я убеждён в другом. Я уверен, что он висит в субпространстве, которое даже не совсем пространство и про которое учёные до сих пор спорят, что же это такое. И в которое трудно приехать на велосипеде хотя бы потому, что…

- Да, я знаю, - перебил мальчик и нетерпеливо мотнул головой. - Это по-вашему в этом… в субпространстве. А в самом деле, по-нашему, на поляне…

- По какому это «по-вашему»? - слегка уязвлённо спросил Яр.

- Это… Мы так придумали. Я и ребята. Когда стали в вас играть…

- Ничего себе заявочки! - Яр от изумления вспомнил мальчишечью терминологию давних лет. - Это, выходит, я придуманный? И весь экипаж, и крейсер?

Мальчик впервые смутился очень сильно. Оттопыренные уши стали алыми. Он опустил голову и левым башмаком начал неловко чесать правую щиколотку. Прошептал, не глядя:

- Ну… вы не обижайтесь, пожалуйста.

- Я не обижаюсь… - Яр дотянулся, взял его за локти (взял настоящего, живого, пахнущего травой, мальчишечьим потом, велосипедной смазкой и клейким тополиным соком), поставил перед собой. - Я не обижаюсь, малыш… но мне трудно в это поверить. В лесенку, в поляну…

- Тогда пойдёмте! - мальчик весело отпрыгнул назад.

- Куда?

- На поляну!

Яр понял, что сейчас мальчик уйдёт.

- Постой! Скажи хотя бы, как тебя зовут?

Мальчик мигнул.

- Игна…т…тик, - проговорил он с лёгким усилием. Видимо, не знал: сказать полное имя или уменьшительное.

Яр этого не ждал. Среди его приятелей-мальчишек были Саши, Валерки, Вовки, Юрки, Сережи. Потом пошла мода на Денисов, Егоров, Данилок… Игната он не помнил ни одного.

Но всё равно хорошо.

- Значит, Игнатик?

- Ага, - сказал мальчик с облегчением, будто сдал маленький экзамен. - Или иногда просто Тик… Вы пойдёте?

Яр улыбнулся:

- Я же на вахте.

- Ну и что? Корабль на автоматическом контроле, вахта сейчас не обязательная.

- Хорошо… - Яр встал. Если играть, так до конца. Но, кажется, конец был близок. Какой?

Игнатик шагнул к двери аварийного гермошлюза и ухватился за хромированный рычаг, утопленный в глубокой выемке. Вопросительно оглянулся на Яра.

- Чтобы открыть эту дверь, надо её разблокировать и набрать двойной код, - тихо сказал Яр.

- Да не-е… - отозвался Игнатик.

И потянул рычаг.

Дверь тяжело отошла.

Яр увидел полосы солнца.

Солнце било в щели и открытую дверь дощатой будки. Будка примыкала к тамбуру шлюза. Игнатик легко перешагнул стальной комингс. Протянул оттуда, из другого мира, тоненькую свою руку Яру. Яр… вздохнул, зажмурился и тоже шагнул.

У него под ступнями прогнулись шаткие половицы. Яр быстро посмотрел назад. Там была теперь фанерная стенка с грубо сколоченной и плотно закрывшейся дверью.

- Как же я вернусь? - проговорил Яр с внезапным и совершенно детским страхом.

- Да очень просто. Так и вернёшься… Ой, то есть вернётесь… Яр…

- Что? - машинально спросил он. Сердце стучало глухо и медленно. С трудом толкало кровь. Было жутко? Пожалуй, нет. Но.. .

- Что? - механически повторил он.

- А можно… мы будем с вами на «ты»? Мы так привыкли, когда играли…

Игнатик опять засмущался, зачесал башмаком щиколотку. Он был настоящий. Его смущение было настоящим. И его царапина на носу, спутавшиеся на лбу волосы, дырка на майке.

И заброшенная голубятня была настоящая. То, что это голубятня, Яр понял, увидев за окошком проволочную клетку. Здесь вкусно и знакомо пахло старыми досками.

Яр усилием воли вогнал сердце в нормальный ритм. В конце концов, он был скадермен с тремя звёздами на рукаве.

- Да, - сказал он Игнатику, - конечно. Давай на «ты», так лучше будет.

- Пошли? - Игнатик шагнул к двери голубятни. Яр за ним. В проёме двери он, согнувшись, замер.

Навстречу ударило лето.

Знакомое до сладкой тоски лето с высокой травой, тополиным пухом, солнцем и чистой голубизной над низкими крышами.

Голубятня стояла посреди поляны, усыпанной звёздами одуванчиков. Они покрывали поляну сплошной желтизной. Игнатик прыгнул в одуванчики и сказал Яру:

- Спускайся. Не бойся…

Яр медленно сошёл по приставной лесенке.

За поляной лежал широкий двор. Т о т с а м ы й двор? С двухэтажным деревянным домом, с высоким сараем, вдоль которого тянулась берёзовая поленница. За покосившимся забором - два тополя и кирпичное здание переплётных мастерских. Косой столб с проводами, на проводах повис разбитый ветром змей с мочальным хвостом.

Вокруг поляны, шелестя спицами по листьям высоких сорняков, ездил на велосипеде мальчишка.

- Во, Алька на моих колесах гоняет, - обрадовался Игнатик. - Алька !

Мальчишка подкатил, затормозил со звонким скрежетом. Распахнул ресницы, глянул изумлённо. И вдруг просиял - иного слова не найдёшь - навстречу Игнатику и Яру.

- Вот, - скромно сказал Игнатик. - Это Яр. Я привёл. А вы не верили.

Алька положил велосипед. Сияя, обошёл вокруг Яра, как вокруг новогодней ёлки. Потом встал перед ним, глянул серо-зелёными весёлыми глазами и приоткрыл пухлый рот с трещинкой на верхней губе.

Он был круглолицый, русый, в полинялом и обвисшем тренировочном костюме. Чуть пониже Игнатика и на год или полгода помладше.

- Здрасте… здравствуй, - сказал он и протянул прямую ладошку с плотно сдвинутыми пальцами.

Яр улыбнулся… и опять поразился реальности и невозможности того, что случилось. Обдало жутковатым холодом. Но Алька был такой… такой взаправдашний Алька. И всё вокруг - б ы л о.

А раз было, приходилось делать то, что полагается. Устав СКДР гласил: «Столкнувшись с необычными явлениями, которые на данный момент не поддаются объяснению, командир и члены экипажа, вместе или в одиночку, должны действовать, полагаясь на собственную интуицию и опыт, в соответствии с обстоятельствами».

В соответствии с обстоятельствами следовало взять Алькину руку и поздороваться. Яр так и сделал.

- Ой! - спохватился Игнатик. - Надо же к Чите зайти! Подождите, я запру велосипед в сарай и пойдём…

Он вскочил в седло и укатил по траве и одуванчикам.

У Яра и Альки наступило неловкое молчание. Чтобы его прогнать. Яр спросил:

- А кто такая Чита?

Алька обрадованно засмеялся:

- Это не «такая», а «такой»! Это Вадька, мы его так прозвали.

- А он не обижается? Чита - это ведь, по-моему, обезьяна из старого кино про дикаря Тарзана…