Jack Vance - Золото и железо. Кларджес

«Реликт! — задумчиво повторила амаранта Джасинты. — Реликт Грэйвена... сбежавший семь лет тому назад... Для реликта, прожившего так мало, ты проявляешь недюжинный интеллект».

«Я быстро приспособился, — серьезно возразил Кудеяр. — По сути дела, в наши дни способность к обобщенной адаптации — скорее недостаток, нежели преимущество. Самым крутым подъемом вознаграждаются специалисты».

Джасинта пригубила настойку: «Грэйвен Кудесник был достаточно удачлив. В какой области он продвинулся?»

«В журналистике. Он основал газету «Перспективы Кларджеса»».

«Припоминаю. Амарант Абеля Мондевиля, издателя «Глашатая», был его конкурентом».

«И врагом. Однажды вечером они встретились на крыше Порфировой башни. Они спорили, обмениваясь гневными обвинениями. Амарант Абеля ударил амаранта Грэйвена. Грэйвен ответил тем же, и Абель упал на Картезианскую площадь с высоты трехсот пятидесяти метров». Помолчав, Кудеяр продолжал желчным тоном: «Грэйвена объявили Чудовищем. Он стал объектом всеобщего презрения. Палачей напустили на него прежде, чем он успел достигнуть полной эмпатии со своими суррогатами». Глаза Кудеяра блеснули в отверстиях маски: «Случаи насилия среди амарантов известны. Трансформация амаранта обратима. Достаточно немного подождать — не дольше нескольких недель — и следующий суррогат заменяет потерпевшего. Но амаранта Грэйвена решили наказать в пример другим — потому что Общество не могло скрыть драку на крыше и замять этот инцидент. И Грэйвена отдали в руки палачей несмотря на то, что он только что стал амарантом».

«Амаранту Грэйвена Кудесника не следовало преждевременно покидать келью, — холодно произнесла амаранта Джасинты. — Никто не заставлял его брать на себя такой риск».

«Грэйвен был импульсивным, нетерпеливым человеком. Он не мог оставаться в затворничестве так долго. Но мстительная жестокость его врагов превзошла все его ожидания!»

Амаранта Джасинты повысила голос; теперь она говорила педантично и отрывисто: «Таковы законы Предела. Тот факт, что их иногда обходят, не означает, что они по существу несправедливы. Всякий, кто совершает непристойный акт насилия, не заслуживает ничего, кроме забвения».

Кудеяр ответил не сразу. Слегка расслабившись на стуле, он молча поигрывал рюмкой и расчетливо поглядывал на собеседницу: «И что же ты теперь намерена сделать?»

Джасинта снова пригубила ликер: «Меня не радуют полученные сведения. Мое первое инстинктивное побуждение состоит в том, чтобы уличить Чудовище, но меня, разумеется, смущает...»

«Чудовища больше нет, тебе некого уличать! — прервал ее Кудеяр. — С тех пор, как амарант Грэйвена исчез, прошло семь лет: его уже забыли».

«Да, конечно», — кивнула амаранта Джасинты.

Между балясинами балюстрады протиснулась круглая физиономия, окаймленная черными перьями: «Гэйвин! Вот он где, старина Гэйвин Кудеяр!»

Спотыкаясь, Базиль Тинкуп поднялся на террасу и уселся с преувеличенной осторожностью. Его птичий наряд растрепался, черные перья поникли, наползая на лицо.

Кудеяр поднялся на ноги: «Прошу нас извинить, Базиль. Мы как раз собирались уходить».

«Не спеши, не спеши! Я нигде тебя не вижу, кроме как в будке Дворца Жизни!» Тинкуп подозвал робота и заказал выпивку. Обратившись к амаранте Джасинты, он доверительно пояснил: «Это Гэйвин, мой старый приятель».

«Неужели? — отозвалась Джасинта. — Как давно вы его знаете?»

Кудеяр медленно опустился на стул.

«Семь лет тому назад мы вытащили Гэйвина из воды. Мы работали на барже «Ампродекс» под командованием капитана Геспера Уэллси. Мы уже почти вернулись в порт, когда у капитана случился приступ катто. Помнишь, Гэйвин? Ужасное зрелище!»

«Я все прекрасно помню», — напряженно ответил Кудеяр. Повернувшись к амаранте Джасинты, он сказал: «Пойдем, мы еще успеем...»

Она подняла ладонь: «Меня интересует рассказ твоего друга... Значит, Гэйвина Кудеяра вытащили из воды — как он оказался в воде?»

«Он заснул в аэромобиле и улетел в море так далеко, что двигатель больше не принимал энергию из Кларджеса».

«И это было семь лет тому назад?» — амаранта Джасинты бросила быстрый взгляд на Кудеяра.

«Да, с тех пор прошло примерно семь лет. Гэйвин может гораздо лучше обо всем рассказать, у него крепкая память».

«Гэйвин мало рассказывает о себе».

Базиль Тинкуп понимающе кивнул: «Только посмотрите на него — в этой бронзовой маске он похож на статую!»

И Джасинта, и Базиль внимательно разглядывали Кудеяра. Их лица расплывались у него в глазах, он чувствовал странную скованность — так, словно кто-то впрыснул ему анестезирующий препарат. Приложив немалое усилие, он заставил себя протянуть руку, взять рюмку и проглотить настойку — острая ароматная жидкость прояснила его сознание.

Базиль неловко поднялся на ноги: «Прошу прощения, мне нужно кое-куда отлучиться — зов природы, сами понимаете. Только не уходите!» Пошатываясь, он удалился вглубь террасы.

Кудеяр и Джасинта сидели за столом и смотрели друг на друга.

Джасинта тихо сказала: «Семь лет тому назад амарант Грэйвена Кудесника сбежал от палачей и скрылся. Семь лет тому назад Гэйвина Кудеяра вытащили из моря. Неважно! Чудовище уничтожено».

Кудеяр промолчал.

Базиль вернулся и тяжело плюхнулся на стул: «Я много раз уговаривал Гэйвина сменить профессию — куда он может продвинуться, работая зазывалой? У меня есть кое-какое влияние, я мог бы помочь ему начать карьеру...»

«Извините!» — Кудеяр встал и направился к туалету. Завернув за угол, он тут же зашел в телефонную будку и пробежался по клавишам дрожащими пальцами.

Экран разгорелся сине-зеленым светом, но остался пустым — только в середине появился черный кружок.

Низкий глуховатый голос спросил: «Кто звонит?»

Кудеяр включил видео, чтобы показать лицо.

«А, Гэйвин Кудеяр!»

«Мне нужно поговорить с Карлеоном».

«Он занят в музее».

«Соедини меня с Карлеоном!»

Низкий голос что-то проворчал, на мгновение звук отключился.

Экран заслонило пухлое тускло-белое лицо. На Кудеяра безразлично смотрели глаза, похожие на два матовых окатыша агата.

Кудеяр разъяснил свои пожелания. Карлеон отказался их выполнить: «Я провожу экскурсию».

«Экскурсия подождет!» — отрезал Кудеяр.

Физиономия оттенка свиного сала не выражала никаких эмоций: «Две тысячи флоринов».

«Хватит одной», — торговался Кудеяр.

«Ты богат, Кудеяр».

«Хорошо. Две тысячи. Не мешкай, однако!»

«Все будет сделано без промедления».

Кудеяр вернулся к столику на террасе. Базиль серьезно объяснял Джасинте: «Вы меня неправильно поняли — я нисколько не возражаю против детализированных методов. Каждая личность — полный спектр, богатый оттенками и спелый, как готовый сорваться с ветки фрукт. Что может найти в этом спектре посторонний ум? Какую-то одну характерную линию, не более того. Но — так же, как любой спектр содержит множество линий, существует множество различных векторов воздействия на ум каждого человека».