Вячеслав Пальман - Два шага маятника

Создать второй? Для этого потребуется слишком много времени. Снова придется разрушить его молекулу. Л строить новую молекулу столь же трудно, как и долго.

Размышления Карела подвели его к рискованному, но, пожалуй, единственно правильному выводу: попытаться ослабить фермент радиоактивным лучом, то есть поступить с ним так же, как поступал он с живым организмом перед опытом. Известно, что средние дозы облучения действуют на живую ткань тормозяще. Так не смогут ли они?..

Обсудив новую проблему, супруги Долли начали опыт. .Они испытали не меньше десятка вариантов со своим ферментом. По чтобы убедиться в результате, требовалось время.

Дни, очень долгие и мучительные для всех заинтересованных лиц.

Почти две недели Карел не виделся с братом, лишь изредка звонил ему домой или в институт, чтобы узнать, как здоровье. Он чувствовал себя виноватым перед Ласкаром: заманил надеждой и бросил. Но он все-таки не хотел рисковать. Если для Сарджи пятнадцать лет жизни - хороший подарок, то для Ласкара десяти добавочных лет слишком мало. Скупой подарок.

К концу двухнедельного испытания удалось выяснить результаты. Фермент обеспечил более приемлемый ход второй жизни, она оказалась только в два раза скорее нормальной. Это было уже лучше.

В тот же день Карел поехал к брату.

Он спокойно и обстоятельно рассказал ему о сделанной работе.

- Что теперь скажешь? - спросил он.

- Когда начнем? - вопросом на вопрос ответил Ласкар.

Карел подумал.

- Ты готов?

Ласкар кивнул. Зачем спрашивать?

- А здоровье?

- Завтра оно будет хуже, чем сегодня. А дальше еще хуже. Я тороплюсь.

Карел поднялся и сказал строго, как врач больному:

- В три часа пополудни мы ждем тебя.

Он ушел, а Ласкар долго ходил, заложив руки за спину. Напряженное лицо его свидетельствовало о глубоком волнении. Он сел к столу, подвинул бумагу, посмотрел на фотографию Памелы, лукаво улыбающейся из рамки, и, взяв перо, крупно написал на чистом листе: «Завещание».

Ласкар не надеялся на свое сердце. В эти дни оно снова сдало. Но он не сказал брату, не хотел его расстраивать.

Ровно в три часа на следующий день Ласкар Долли приехал в лабораторию брата.

Хороший врач знает больного лучше, чем тот знает самого себя.

Осмотрев и выслушав Ласкара, покорно лежавшего на кушетке в приемной, Полина сделала необходимые измерения и пошла к Карелу.

- У него опять скверное состояние. Я не уверена, выдержит ли он, - сказала она озабоченно.

- Отключим сердце, переведем на искусственное.

- Тогда придется пригласить к аппарату кардиолога.

- Я поговорю с Равером. Он нам поможет.

Доктор Равер, известный силурийский кардиолог, только что вернулся па родину из Москвы, где вместе с Бакулевым и Вишневским провел несколько серьезных операций на «сухом» сердце, используя новейшую аппаратуру. Один такой аппарат он привез в Санта-Рок.

Когда Ласкар увидел в палате кардиолога, он сразу понял, что его дела плохи. Но он и виду не подал. Лишь перед тем, как протянуть руку для первого укола, увлекающего мозг в состояние сна, Ласкар подозвал Карела и, когда тот нагнулся, тихо сказал ему:

- Завещание у меня на столе. Если увидишь, что плохо, сообщи Памеле.

И заметив, как изменилось лицо брата, добавил:

- Пожалуйста, Карел. Я тебя очень прошу.

- Ты не сомневайся. Все будет хорошо.

- А доктор Равер?

- Испытает новую аппаратуру.

- Можете начинать, Полина, - как можно спокойнее сказал Ласкар, не придав никакого значения словам брата. Святая ложь…

Иголка шприца вошла в вену. Опыт начался.

Когда Ласкар Долли плавал уже в неведомом море и уплыл так далеко, что ничего не видел и не слышал, полностью предоставив себя на волю близких, над городом Санта-Рок, над Европой, над всем миром загремел эфир, передавая удивительные новости, случившиеся в соседней с Силурией стране, в браварском городе Урдоне.

Радионовость, поразившая людей, дошла и до ушей наших героев. Долина Долли, прослушав сообщение, с откровенным недоумением посмотрела на мужа и произнесла, разводя руками:

- Ничего не понимаю.

Карел выразился короче, но определеннее:

- Какая низость! - воскликнул он, адресуясь к виновнику всемирного переполоха Гансу Хеллеру.

- Ты думаешь, что Хеллер воспользовался… - Полина никак не могла заставить себя сказать слово, так и напрашивающееся на язык.

- Тут и думать нечего. Его агент украла у нас секрет опыта и теперь вместе с прожженным негодяем Хеллером пытается создать себе имя.

- Неужели формула белка?..

- Нет, до формулы они не добрались. Уж если добряк Ласкар не знал, откуда же знать доктору Гривс!

Он стукнул кулаком по столу.

- Не верю, что им удалось сделать столь трудное дело! Просто дешевая сенсация. Что знает Памела? И почему так расхрабрился Хеллер? Привычка рекламировать свой товар? Ему бы прятаться надо, скрывать от людей свой эксперимент, коль там замешаны воры и шантажисты, а он выставляет свою кухню на всеобщее обозрение. Недалекий, глупый человек. Ведь нам ничего не стоит доказать его несостоятельность. Мы можем привлечь Хеллера и его подругу к суду! Впрочем, он знает, что мы не пойдем на это. А может, он хочет вызвать нас, спровоцировать на дискуссию? Если так, то Хеллер просчитается.

- Хорошо, что Ласкар не знает, - сказала Полина. - Известие о предательстве Памелы убьет его.

- Он и не узнает, пока не оправится полностью. Предупреди всех. Подальше от него газеты. Радио не включать. Ну что за противная история! Бахвальство Хеллера видно как на ладони! И тем не менее для нас весь этот шум вреден. Знаешь, чем он обернется? Преждевременной оглаской. Хоть бы успеть поднять на ноги брата!

- Процесс не ускоришь.

Они пошли в палату.

Ласкар лежал обложенный грелками, кислородными подушками, опутанный проводами кардиографа и электрического стимулятора. Возле него дежурил Данц. На вопросительный взгляд Карела ответил:

- Временами очень плохо. Спазмы.

- Хорошо, что иных осложнений нет, - сказала Полина.

Физик находился в состоянии прострации, он дышал часто и мелко, но мозг, затуманенный всем, что навалилось на него за эти дни, уже не реагировал на внешние раздражения. Святое неведение окружало его. Равер, Данц, супруги Долли попеременно дежурили у больного. Когда Карел вглядывался в его заострившееся лицо, на ум тотчас приходило завещание. Что бы ни случилось, он не позовет Памелу. Ни за что. После всего…

А газеты и радио захлебывались неожиданной новостью.

Уже показались вездесущие корреспонденты и на улице Кроски, где находилась лаборатория Долли; уже раздавались звонки с просьбой прокомментировать заявление Хеллера и рассказать о собственных усилиях, предпринятых силурийскими учеными в области омоложения людей. Гроза неуклонно приближалась.