Михаил Фоменко - Кровь ангела

Фон Брюген хотел уже раскричаться на такое замечание слуги, как любопытство заставило его спросить:

— А почему же ты думаешь, что он их помилует?

— Да потому, что не добраться ему будет до русских! Руки коротки! У нас поляки сказывают, что одна рука у вашего императора короче другой.

— Это не беда, он и ею сумеет захватить, что нужно!

Но переспорить старого Ионтека было трудно. Много он видел во время своей долгой жизни, немало чего наслушался и смело возразил генералу:

— У нас в Польше есть предание, что старая Польша, теперь разъединенная, снова воссоединится и уйдет из-под власти пруссов и австрияков…

— Польская собака! — крикнул генерал в сердцах.

Фон Брюген, кряхтя, повернулся на бок, достал с ночного столика стакан со старым вином, сделал глоток и, смягчившись, промолвил:

— Наказать бы тебя следовало за такие слова! Ну, рассказывай дальше!

Не струсивши, Ионтек посмотрел выцветшими глазами, подумал минуту и, махнув рукой, снова заговорил:

— Там у пана в шкафу есть книжка, так в ней все сказано…

И, не ожидая ответа генерала. Ионтек зашаркал ногами, направляясь к старому, немного покривившемуся шкафу из крепкого ореха.

Привычные руки быстро вытащили с полки необходимую книгу.

— Вот, читайте, если по-нашему, по-польски, смыслите!

Фон Брюген взял эту небольшую пузатенькую книгу, осторожно понюхал, осмотрел ее со всех сторон, точно опасаясь, не подвох ли тут какой, и стал перелистывать.

— Тут у пана ленточкой заложено, там и читайте.

Генерал впился глазами в строки книжки и прочитал:

«Когда земная кровь воссоединится с небесной и кровяной дождь прольется на землю, произойдут тяжкие испытания для нашей матери-Польши. Но это время будет последним часом ее тяжелых мук и горя. Ни пруссы, ни цесарцы не одолеют белого орла с востока. Он растреплет то и другое царства, уничтожит их от края до края. Вот тогда и настанет радостное время, когда все три части нашей родины воссоединятся. А пока — жди и терпи, польский народ!»

Фон Брюген нервно откинул книгу на одеяло и задумался.

Старые люди в большинстве случаев суеверны. Неожиданное предсказание, пропитанное им, встревожило старика.

— Возьми ты свою чертовскую книгу, — крикнул он Ион-теку и нервно осушил весь стакан.

— Ну, убедились теперь, что я говорю правду? — торжествующим голосом проговорил Ионтек.

Генерал молчал, только глаза его сердито перебегали по стенам комнаты.

— Мало ли какой глупости не напишут, всему верить нельзя. Вон тоже у нас иные солдаты, даже офицеры, верят заклинаниям.

Бескровные уши Ионтека насторожились. Старик тоже был склонен ко всему таинственному.

— А какое такое заклинание? Разные есть ведь! Некоторые действительны.

Крякнул фон Брюген, нахмурился, пальцем поманил к себе поляка поближе и, указывая на висевший на вешалке мундир, нерешительно заметил:

— Достань там в кармане записную книжку!

И когда она была ему принесена, достал из нее тщательно сложенную бумажку и как-то глухо начал читать. Видимо, ему хотелось поделиться со стариком Ионтеком некоторыми сведениями, волновавшими его.

«Если у кого из носа кровотечение или если он ранен, тот должен положить эту записку на рану и кровь перестанет течь. Кто этому не поверит, может убедиться. Положи эту бумагу на острие ножа и уколи собаку или лошадь, кровь не пойдет…»

Ионтек, внимательно слушавший плохой перевод на польский язык читавшего, утвердительно кивнул головой.

— Этому верить можно, у нас в фольварке есть две женщины, так они тоже кровь останавливают.

Точно довольный его одобрениями, фон Брюген начал читать снова, теперь уже громче:

— «Бин, Кусус, Люстус, Нарен, Зибеш, Муна, Иезус, Мария, Иозеф!»

При чтении последних трех слов Ионтек набожно перекрестился.

— Это очень действительная молитва, — сказал генерал, — ее нашли в 1505 году на гробе Спасителя. Когда император Карл отправился в поход, он получил ее в благословение от папы.

— А вы католик, пан? — неожиданно прервал чтение генерала слуга.

— Я саксонец, — точно нехотя, вымолвил фон Брюген.

— Вот, вот, я и вижу, что вы в Бога верите, а то ваши остальные швабы костелы наши разоряют.

Генералу, видимо, было неприятно слушать эти слова. Он хотел уже окончить затянувшийся разговор, но сейчас же снял с пальца какое-то кольцо из алюминия и, показывая старому Ионтеку, доверчиво проговорил:

— Вот, если это кольцо носишь постоянно на пальце, никакая пуля тебя не ранит, сабля не поразит, в этом я сам убедился!

Слуга потянулся за чудодейственным кольцом. Фон Брюген передал ему. Старик стал внимательно рассматривать вещицу.

В трубе завыл тоскливый осенний ветер, где-то зашуршало за окном сухими листьями, стукнула плохо привязанная ставня, саксонский генерал боязливо пожал плечами, потянул на себя теплое одеяло и, забыв о переданном кольце, сейчас же заснул.

В других комнатах шел кутеж. Офицеры старательно истребляли вина, громко о чем-то спорили. Двое из них играли в карты.

Ионтек старался молчаливо проскользнуть мимо пирующих, но один из офицеров, рыжеватый блондин, заметил слугу и окрикнул:

— Эй, польская собака, чего ты там крадешься, точно шпион какой!

Ионтек остановился и, не подходя к военному, ожидал, что ему скажут.

— Раздобудь меда, мы все выпили, у тебя, поди, где-нибудь спрятан!

— Ни меда, ни вина у нас больше нет, — обрывисто ответил старый.

— Поищи хорошенько. Просить мы не станем, а приказываем, — поднимая голову от карт, дерзко крикнул уже немолодой майор. — Поди сюда!

Послушно поплелись старые ноги Ионтека.

— Сейчас, чтоб мед был здесь и вино, какое есть! — заорал пруссак на стоявшего перед ним слугу.

Глаза его отыскали на пальце последнего генеральское кольцо.

— Это что? Украл генеральский амулет? Завтра тебя за это повесим!

— Да, да, генерал без этого амулета и на лошадь боится садиться, — засмеялся рыжеватый лейтенант.

— Ну, польская собака, пока тебя завтра повесим, сейчас неси нам вина! — раздался повелительный голос майора.

Ионтек, опустив голову, ничего не ответив говорившему, медленно побрел из комнаты.

Просыпалось утро, темноватое, неприветливое. Все кругом глядело тоскливо.

Хорошо выспавшийся генерал поднялся, приказал Ион-теку подавать умываться и старательно принялся за свой туалет.

— Там вчера, пане, вы мне показывали ваше чудесное кольцо, — протянул слуга.

— Ах, да, вспомнил! Где же оно?

— Да у меня в каморке лежит, я боялся, чтобы не затерялось! Я сейчас принесу.

— Постой, сперва приготовь мне кофе, это успеется.

Но не удалось на этот раз генералу напиться любимого напитка. В усадьбу прискакал прусский улан. Сейчас же раздалась тревога, все закипело, зашевелилось, стали седлаться лошади, на веранде появились заспанные лица офицеров.