Артур Конан Дойль - Затерянный мир (Художник Л. Фалин)

Какие-то мрачные башни и стены - следующий пункт на пути «старого коня». Это приготовительная школа Годдера, а затем иезуитский колледж Стонихерст (графство Ланкашир), где в 1869-1876 годах прошел школьную выучку Конан Дойл. Писатель не нарисовал и никак иначе не обозначил начальную школу в Эдинбурге - тут ведь сделал он первые шаги в образовании. Но школа эта не изгладилась из его воспоминаний. Забыть ее было трудно. Учитель с ремнем вруках - вот была бы, пожалуй, наиболее показательная иллюстрация к этому эпизоду из жизни Конан Дойла. «В возрасте от семи до девяти лет,- писал он потом,- я страдал под властью рябого одноглазого мерзавца, который будто бы сошел со страниц Диккенса». Чтобы еще живее представить себе атмосферу этой школы, следует, вероятно ,перечитать всколыхнувшие в свое время всю Англию главы из диккенсовских «Приключений Николаса Никлби», где изображается детский пансион.

«Он калечил наши юные жизни»,- вспоминал об этом учителе Конан Дойл. И как раз в столкновении с такой жестокостью и, как видно, очень рано обнаружилось удивительное здоровье, натуры писателя. Он ребенком испытал жестокость, пережил ее, она оставила заметные рубцы, а все же не вселила в его душу неисправимую робость, дрожь и даже неприязнь к напористой силе.

Конан Дойл всю жизнь ценил умение, если требуется, дать сдачи.

«Иезуитский колледж» - звучит страшно. У Дж. Джойса, о романе «Портрет художника в юные годы» (1904-1914) описано на основе личного опыта суровое иезуитское учебное заведение. Конан Дойл жил в Англии, но и здесь нравы иезуитов оставались столь же средневековыми. Та же сухость во всем: в методе и материале преподавания, в обращении, с воспитанниками, в распорядке жизни и в пище. Даже розгу звали похоже: у Конан Дойла - «Толлей», а у Джойса - «Торкай».

К этому времени определился круг чтения Конан Дойла; чтения еще юношеского, однако, как и детские рассказы матери, сохранившего влияние на интересы всей его жизни. «С тех пор,-говорил он о детстве,-мне приходилось в самом деле стрелять медведей и охотиться на китов, но все не шло ни в какое сравнение с тем, как я пережил это впервые с мистером Баллантином или капитаном Майном Ридом в руках». Майн Рид, Р. М. Баллайтин, автор романа «Коралловый остров»,- пора мальчишества. Теперь же, в Стонихерсте, Конан Дойл попадает под власть Вальтера Скотта, зачитывается «Айвенго». Особую роль в его литературной ориентации сыграли «Этюды» крупного английского историка Т. Б. Маколея. Эго была одна из тех задушевных для него книг, импульс впечатления от которых действует долго. Маколей увлек его манерой изложения, живостью исторических картин и выразительностью портретов. Кроме того, хотя тогда это еще не могло быть юношей осознано, Маколей патетически защищал продвижение той среднебуржуазной прослойки, к которой принадлежал и Конан Дойл. «Этюды» занимали почетное место у него на полке до конца его дней.

Со школьных лет в Конан Дойле буквально «заговорил» рассказчик. Услышанное от матери, прочитанное, игра пробудившегося воображения - все это просилось наружу, и он занимал устными повествованиями своих товарищей. Рассказы продолжались изо дня в день и так неделями, свидетельствует Конан Дойл в своих воспоминаниях. Он выдумывал что-нибудь захватывающее, чтобы происходили битвы, схватки, чтобы лилась кровь и совершались подвиги.

И рассказы, и Вальтер Скотт, и Маколей - все это держалось в стороне от наставнических глаз.

Как ни тягостно было у Годдера и в Стонихерсте, но и на этот раз сказалась прочность характера Конан Дойла; тогда «конь» был совсем молод и усердно тянул поклажу. «Должен сознаться,- писал он впоследствии жене друга, спросившей у него совета,- что я не нахожу систему воспитания в Стонихерсте удачной, и я бы, например, не послал туда своего сына, если бы он у меня был. Они чрезмерно старались воздействовать страхом и слишком мало любовью или разумом». Тем не менее «упрямый маленький мул» (так назвал себя писатель) выполнял требуемое, получал награды и успешно закончил курс.

Конан Дойл не отметил рисунками поездку, предпринятую после окончания колледжа: в Лондон, затем на континент, в Австрию, и на обратном пути - в Париж. Между тем именно в эту пору решалась его дальнейшая судьба. Мэри Фоли не ради экономии средств, а но убеждению не оставляла мысли о карьере священника для своего сына. В Австрии он опять находился в иезуитском колледже, в той же, по существу, обстановке. Однако в Париже он встретился со своим двоюродным дедом Мишелем Конаном, редактором «Журнала искусств». Полагают, что Конан, сам литератор, был убежден в писательском призвании своего внучатого племянника и оказал решительное воздействие и на родителей и на Артура. С церковными планами было покончено.

Усидчивый студент за книгами - таков очередной символ на пути «старого коня». Это значит Эдинбургский университет, 1876-1881 годы. Авторитет Мишеля Конана подействовал, однако, не вполне и не сразу. Более влиятельным оказалось слово доктора Уоллера, друга семьи, по совету которого Конан Дойл решил сделаться врачом и поступил на медицинский факультет.

Здесь и слушал он лекции Джозефа Белла, профессора Резерфорда, здесь свел дружбу с Джорджем Баддом. Особенно удивительны были занятия с доктором Беллом. Белл пользовался в Эдинбурге всеобщей популярностью. Сохранилось немало рассказов, как умел он сам и как учил студентов «разгадывать» людей.

- Что с этим человеком, сэр? - вопрошал он дрожащего студента.- Посмотрите-ка на него получше! Нет. Не прикасайтесь к нему. Пользуйтесь глазами, сэр! Да, пользуйтесь глазами, действуйте мозгом! Где ваш бугор апперцепции? Пускайте в ход силу дедукции!

Занятия Конан Дойла двигались успешно. Не забывал он и литературу, хотя писательство было для него пока вторым делом, развлечением, хобби. Еще когда он был студентом, ему удалось кое-что опубликовать. В октябре 1879 года в «Чемберс джорнэл» появился его рассказ «Тайна Сэсасской долины», а «Лондон сосаети» принял «Американскую повесть». Вещи эти прошли незамеченными. Впрочем, и в памяти самого автора они не оставили существенного следа.

Несколько позднее, но все же в ранние годы своего писательства Конан Дойл сотрудничал в журнале «Корнхилл мэгезин» и очень гордился этим. В свое время там активно печатался Теккерей, а потом - Р. Л. Стивенсон. Рассказы Конан Дойла помещались анонимно, чтобы не навлечь на молодого автора гнев рецензентов.

Каникулы предпоследнего года обучения в университете Конан Дойл провел в плавании. Ему повезло, и он попал корабельным врачом на судно, отправлявшееся в арктические воды. Новые горизонту открылись перед ним и необычайно вдохновили молодого человека. В 1881 .году Конан Дойл получил университетский диплом» став. М. Б., то есть «Бэчелер оф Медиси» - бакалавром медицины. На этом, однако, профессиональная, подготовка не заканчивалась. Надо было сделаться М. Д.. - доктором медицины. И 1862-1890 годы оказались заняты, как пометил на своем жизненном маршруте Конан» Дойл, врачебной практикой. В 1882 году он снова в плавании, на этот раз южном. Он, повидал Западную Африку.