Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 3

Понемногу занемели ноги, парализовало всё тело вплоть до того, что Сората не мог сдвинуться с места, море стало поглощать его и топить в своей пучине.

Затем жестокость уступила место нежности. Спокойные волны обдавали тело, лаская кожу, а затем с головы до пят разлилось приятное тепло.

Радужное чувство поглотило всё его естество, словно проникало в него прямо через нервы. Открылась каждая пора на коже, но тело не покрылось испариной.

Когда Сората неосознанно заморгал, то заметил имя автора, указанное под картиной.

Ещё вначале взгляд упал на табличку, но смысл написанного тогда остался за пределами разума.

А имя там выгравировали знакомое.

Сиина Масиро.

Действительно знакомое имя.

— Это Масиро...

Словно погружённая в сон, Нанами отрешённо глядела в картину.

— Последняя картина Масиро... которую она нарисовала перед приездом в Японию.

Голоса и Риты, и Нанами показались Сорате невероятно далёкими.

Картина Масиро до сих пор держала под контролем его сознание и эмоции — будила в нём неописуемые ощущения.

Спроси его, он вовсе не смог бы сказать, поражала ли техническая сторона, прекрасны ли выбранные изобразительные средства. Но картина вцепилась мёртвой хваткой в его душу и разожгла в ней нетушимое пламя.

Ранее Сората уже видел картины Масиро в сети. Тогда он тоже покрылся мурашками.

А сейчас всё было иначе. Эмоции пытались вырваться из его тела. И улететь в мир, созданный картиной.

— Ничего себе.

Невольно вылетевшие слова точно отразили мысли Сораты.

Рита потянула его за руку, и он отошёл в сторону, уступая место подошедшим гостям.

Он пришёл в себя далеко не сразу.

— Неужели это всё работы Масиро?

Голос Нанами наконец развеял туман в его сознании.

Прежде чем Сората понял, перед его глазами оказалась стеклянная витрина. А, ясно, Рита потянула за руку, догадался он. Когда парень посмотрел на содержимое витрины, увидел там иностранную газету и журнальную статью.

На фотографии запечатлели маленькую Масиро. Ей пожимал руку, стоя перед картиной, человек, бывший несколько лет назад премьер-министром Англии. Рядом выстроились в ряд важные шишки из Голливуда. В одном месте собрались известные футболисты и актёры, куча знаменитостей, и все они восторженно улыбались девочке.

Сората ещё раз посмотрел на картину Масиро, отойдя от витрины. Один посетитель, прошедший мимо соседней картины, остановился перед ней — картиной цветка, вокруг которого собрались медоносные пчёлы. Чудесная работа.

Пожилая дама пристально рассматривала работу девушки. Даже не моргала — ушла в картину с головой, решил Сората. Совсем недавно с ним приключилось то же самое. Дама ахнула, не в силах сказать что-то внятное, и в уголках её глаз появились бусинки слёз. Убирать она их не торопилась — наверное, даже не заметила.

Грудь переполняли эмоции, неведомые прежде, потому Сората даже не знал, что они возможны. Единственную фразу, что приходила на ум, озвучила Нанами рядом...

— Прямо дух захватывает.

— Теперь-то ты понял? То, что делает Масиро.

Взгляд Риты приковался к спине Масиро, оценивающей картины на стене. Её чувства, сокрытые за тяжёлыми вратами, оставались вне досягаемости для Сораты.

— Только если немного. Вряд ли я понял её всю...

Определённо, Сората высказался честно, и Нанами прикусила губу.

— Я верю, что Масиро — ярчайшее пламя в мире искусства. Потому прошу, скажите ей вернуться в Англию.

— Зачем ты тогда учила Сиину пользоваться компьютером, а? — резко спросил Сората в ответ. Похоже, тема разговора ушла в сторону. — Ты же знаешь, что она хотела рисовать мангу.

— Задам встречный вопрос, ты бы на моём месте не стал её учить?

Рита смотрела Сорате прямо в глаза.

— Я бы... думаю, научил бы её, — выдавил ответ Сората.

— Потому что хочешь помочь Масиро стать мангакой? Тебя в ней зацепила её целеустремлённость? Или тобой двигал тайный умысел?

На весёлое с виду заявление Риты Сората не смог улыбнуться даже натянуто. Потому что затронули его самые глубокие переживания.

— Думаю, мне не оставили выбора.

— ...

Во вздохе Риты промелькнуло лёгкое напряжение, и Нанами томительно опустила взгляд.

— Раз уж кто-то вроде Масиро идёт по пути, по какому хочу идти я сам… — выплюнул Сората, сдерживая эмоции, норовящие вгрызться ему в душу.

— Верна лишь половина.

— С чего это вдруг? С чего вдруг ты приехала за ней? Разве тебе не на руку то, что она решила стать мангакой?

— Ты не понимаешь всего, потому только половина правильна. Но я думаю, так будет лучше. Лучше, чем оставаться рядом с ней и узнать всё. Потому помоги мне. Помоги вернуть Масиро в Англию.

— И как помочь? Масиро же не хочет, — опередила с ответом Нанами.

— Тебе ведь тоже будет удобно, если Масиро вернётся в Англию, так, Нанами-сан?

— В каком смысле?

— Мне рассказать?

Рита скользнула взглядом по Сорате.

— ...

А во взгляде Нанами, устремлённом на Риту, нарастала ярость.

— Ты всё поняла?

— Ты за кого меня держишь... Я даже не думала о таком.

— Тогда о чём ты думаешь? Теперь, когда пришла на выставку?

— Это... Масиро сама должна решить.

— Ты так и не ответила. К тому же, судя по твоему ответу, ты поняла, что я имею в виду.

— Да нет же, всё не так...

Нанами повернулась к Рите спиной и пошла к Масиро, чтобы уйти от разговора.

— Какая жалость. Мне отказали. Но я буду рада, если хотя бы ты согласишься помочь, Сората.

— Мне-то зачем говоришь?

Он прекрасно понимал, что убедить Масиро невозможно. Не было в природе такой силы, которая могла бы заставить её что-то делать.

— Думаю, если с ней поговоришь ты, то получится до неё достучаться.

— Хватит шутить, не смешно.

Сората пристыженно опустил голову, желая спрятать лицо.

Он не сможет достучаться до неё. До сих пор ни разу не удавалось. А уж после сегодняшнего дня и подавно не получится. Сората убедился в этом, увидев картины Масиро.

Искусство лежало за гранью его понимания. Он не знал, насколько ценными могут оказаться труды Масиро. Представление он имел лишь о том, что её работы оставят некий след в истории.

Именно потому Масиро стала для него полной загадкой.

Почему, обладая одним единственным талантом, она не пыталась продолжить идти по пути, на котором её уже признали. Чего она вообще добивалась, обрекая себя на лишние страдания в попытке рисовать мангу? Ведь ничто и никто её не заставлял.

Он жил внутри Масиро, мир рисования. Её собственный мир... Мир, который подвластен только ей... Она уже обладала тем, о чём Сората и остальные могли только мечтать.

Будь у Сораты мастерство уровня Масиро, он бы без раздумий пошёл по предложенному пути.