Виктория Воробьева - Юнона

— Все-таки пришли, — сказала Линда, подняв глаза на Тома. — Ты как?

— Полный порядок, — отозвался тот.

Врач проводила его испытующим взглядом.

Они взяли себе по контейнеру с ужином и сели за стол рядом с Дэном.

— Ну что, дорогие коллеги, — громко сказала Линда, и разговоры разом стихли. — Наконец, все на месте, так что можно начинать. Нам надо обсудить создавшуюся ситуацию и принять решение.

Она сделала паузу и обвела взглядом собравшихся.

— Ситуация следующая. Как вы знаете, мы заражены европейскими экзобактериями. Благодаря относительной замкнутости колоний этих экзобактерий в наших организмах мы всё еще живы. Однако условия для их роста и развития остаются благоприятными, бактерии продолжают размножаться, а колонии — расти. Это значит, что рано или поздно — для кого-то рано, для кого-то поздно — равновесие нарушится, и болезнь перейдет в следующую стадию. Что это за стадия, вы более или менее представляете.

— Скажи уж проще: мы скоро сдохнем, — подала голос Марика.

— Если тебе так нравится слышать это слово, изволь: мы скоро сдохнем, — холодно ответила Линда. — Если не примем определенных мер.

— Как скоро? — спросил Том.

— Не знаю. Может, через несколько недель, может, через несколько лет.

Том кивнул.

— Определенные меры — это вакцинация «тормозящим» вирусом? — уточнил Дэн.

— Да, — ответила Линда. — Честно скажу вам, дорогие коллеги — мне эта затея не нравится. Мы берем кота в мешке. Может, этот вирус и правда так хорош, как его расписывает Си-О, и мы спокойно проживем еще лет тридцать, больше не беспокоясь о нитевидных. А может...

— Посмотри на меня, — перебил ее Мишель. — Я ведь уже должен был кашлять без остановки и сидеть с температурой сорок. А у меня даже в слюне этих бактерий нет.

— Это ничего не доказывает, — хмуро возразила Линда. — Прошло только 12 часов с момента твоего контакта со спорами.

Мишель пожал плечами и ничего не ответил.

— По уму, сначала нам надо было провести масштабные клинические испытания этого вируса на животных, а потом опробовать его работу на каком-нибудь одном члене экипажа, — продолжала Линда. — Как оказалось, это невозможно. Подобно вирусу натуральной оспы, «тормозящий» вирус заражает только людей. Возможно, он бы подействовал также и на высших обезьян, но обезьян у нас тут нет, и проверить это мы не можем. Ни мышей, ни крыс, ни морских свинок этот вирус не инфицирует, я проверяла.

Она снова зябко поежилась.

— В общем, выбор прост и касается всех. Или мы доверяем свою жизнь Си-О и соглашаемся на вакцинацию с непонятными последствиями, или не доверяем и не соглашаемся. Во втором случае последствия как раз понятны. Несколько месяцев, может, пара лет приемлемого самочувствия, потом нарастающее ухудшение состояния и смерть.

Они переглянулись.

— Не понимаю, о чем тут думать, — сказал Мишель.

— Я тоже не понимаю, — поддержал его Дэн. — Патрон делает нам прощальный подарок, а мы еще взвешиваем, принять его или не принять.

— Если это подарок, — буркнула Мелисса.

— А что это еще может быть?

— Строго говоря, это может быть что угодно, — заявила Линда. — Очередной эксперимент в длинной череде экспериментов, которых он над нами поставил.

— Эксперимент тоже может быть подарком, а подарок — экспериментом, — спокойно произнес Алекс. — «Тормозящий» вирус не убьет нас и не превратит в монстров, если вы этого опасаетесь. Он сдержит рост и развитие нитевидных внутри нас и позволит нам дожить до старости.

— Си-О опять играет нашим доверием, — пробормотала Мелисса.

— Да, — согласился Алекс.

— А если я откажусь от вакцинации?

— Патрон не будет настаивать. Но без вакцинации ты проживешь недолго, Линда уже сказала об этом.

Они помолчали.

— Как я понимаю, этот вирус не слишком заразен? — спросил Том, покосившись на Мишеля. — Иначе принимать какие-либо решения было бы уже поздно?

— Он вообще не заразен, — подтвердила Линда. — И от человека к человеку не передается. По крайней мере, бытовым путем.

— Значит, нам нет необходимости принимать одно решение на всех, не так ли?

— Разумеется. Каждый решает сам за себя.

— И те, кто откажется от вакцинации сейчас, смогут изменить свое решение позже, скажем, через несколько месяцев?

— Нет, — хмуро ответила Линда. — В том-то и дело. Этот вирус крайне нестоек и долго не хранится. Причем у меня есть сильное подозрение, что Си-О специально создал его таким. Или ты соглашаешься сейчас — и получаешь кота в мешке, или отказываешься — и через год-другой отправляешься в криогенную камеру. Вот такой вот покер.

— Понятно, — сказал Том.

Они снова замолчали, обдумывая услышанное.

— Я не вижу ни одной разумной причины, по которой нам следовало бы отказаться от вакцинации, — наконец, сказала Нэлл. — Совершенно очевидно, что патрон не хочет нашей смерти, иначе мы все не прожили бы и секунды. На Землю мы не вернемся, так что вариант заразить через нас человечество какой-нибудь хитрой дрянью тоже отпадает. Конечно, он мог наделать ошибок, создавая вирус, и не предусмотреть каких-нибудь отдаленных последствий вакцинации, но лично мне это кажется невероятным — у этих существ слишком мощный интеллект. Так что я однозначно «за». От нитевидных я уже умирала, мне не понравилось. Предпочитаю умереть от старости.

— От лучевой болезни, хочешь ты сказать, — буркнула Линда. — За тридцать лет мы как раз наберем нужную дозу.

— Ну, или так, — пожала плечами Нэлл.

— А ты что скажешь? — спросила врач, повернувшись к Максу.

— Мне нужно что-то говорить? — поднял брови Гринберг.

— Обычно твое мнение отличается от мнения миссис Сэджворт, — усмехнулась Линда.

— Только не в этот раз.

— Значит, ты тоже за вакцинацию?

— Да.

Врач подозрительно посмотрела на Гринберга, но тот оставался невозмутим.

— Спроси лучше, кто против, — предложила Марика. — Сэкономим время.

Они переглянулись.

— Я подумаю еще пару часов, хорошо? — нервно сцепив руки, сказала Мелисса.

— Как надумаешь, стучись в «кейки», — кивнула Линда и еще раз внимательно оглядела собравшихся. — Значит, решение принято?

— Получается, что так, — откликнулась Марика.

— Ладно, — сказала Линда. — Надеюсь, мы о нем не пожалеем.

Через час они сидели, обнявшись, почти в полной темноте и смотрели на постер, сверкающий мириадами звезд. На фоне звездной бездны тихо мерцало тускло-серое облачко, призрачная медуза, эфемерная чаша, сотканная из тончайших линий. Си-О уходил, и у 17-го Ио-Орбитера больше не было топлива, чтобы следовать за ним.

— Ты не жалеешь? — тихо спросила Нэлл.

— Я никогда ни о чем не жалею, — отозвался Том.

Он тоже не сводил глаз с постера. В темноте его глаза поблескивали зеленым, отражая свет габаритной линии у входной двери.