Yokker - Кто я?

В холле, я остановился отдохнуть, прислонившись спиной к стене. Недалеко от входных дверей, раскинув руки, на полу лежал Исаев. Его стеклянный взгляд и пулевое отверстие, красноречиво говорило, что Сергей не промахнулся.

Собрав последние силы и стараясь не споткнуться о валяющийся повсюду мусор, я добрёл до входной двери и осторожно выглянул на улицу.

- Вроде никого! – оценил я обстановку и стараясь не упасть на ступеньках, из последних сил донёс отца до его машины, и осторожно положил на асфальт, оперев спиной о переднее колесо.

- Блин, ключи! – в голос выругался я, подёргав двери автомобиля и убедившись, что все они заперты.

Пришлось вернуться в здание лаборатории и добежать до Сергея. Обойдя растекшуюся вокруг него лужу крови, и стараясь не смотреть на мертвое лицо, я похлопал по карманам пиджака и нащупал брелок с ключом от машины.

Вернувшись на улицу, я кое-как затащил отца на пассажирское сиденье, а сам прыгнул за руль.

- Чёрт, куда ехать-то? В больницу? Вопросов кучу зададут!

Пока я заводил и разворачивал машину, отец пришёл в себя и закашлялся. Брызгая мелкими капельками крови перемешанной со слюной, он сказал:

- Езжай ко мне домой. В моём кабинете вход в подвал. Там есть операционная. Увидишь! - он снова отключился.

Я летел по ночному городу, сопровождаемый вспышками камер фиксации нарушений скоростного режима. Всю дорогу отец ничего не говорил и, видимо, даже не приходил себя. Я не слышал его дыхание и боялся, что не успею, а хоронить отца второй раз я очень не хотел.

Наконец, я остановил машину перед воротами. Не сразу найдя нужную кнопку на приборной панели, я надавил её.

- Да быстрее же! – ругался я, глядя на неторопливо открывающиеся створки. Как только образовался достаточный для проезда просвет, я вдавил педаль, и автомобиль с визгом шин в два счёта пролетел дорожку, ведущую к дому. Даже не заглушив мотор, я выскочил из машины и вытащил отца. Снова взяв его на руки, повернулся к дому и опешил: на крыльце сидела Лена, держа на руках дочку, и открыв рот, смотрела на меня.

- Лена?! Ты здесь откуда?!

- Что случилось? - вместо ответа спросила она, поднимаясь и подхватывая Алёнку на руки.

- Отец ранен, нужно срочно попасть в подвал, он сказал там операционная!

Лена достала из кармана ключи от дома, открыла дверь и придержала её, пропуская меня. Я бегом пересек холл, зашел в кабинет и остановился.

- А куда дальше?

Я обернулся:

- Отец сказал в кабинете вход в подвал, но я никакой двери не вижу!

Лена, обойдя меня, подошла к стоящему в углу кабинета декоративному глобусу. Крутанула его одной рукой, находя какое-то известное ей положение, и вдавила выступ на подставке.

Одна секция шкафа, набитого книгами, сдвинулась назад и вбок, открывая проём, в котором была видна лестница уходящая вниз.

- Откуда она знает, как этот проход открывается? - озадачился я, но оставил вопрос на потом.

Жена шла впереди, подсвечивая экраном своего телефона, а я спускался следом, неся отца на руках, и чуть не сворачивая ноги на высоких ступеньках. В конце лестницы мы открыли дверь в тёмное помещение. Лена нашла на стене выключатель и щелкнула им. Комнату осветил яркий свет ламп дневного света, во множестве установленных на потолке. Подвал был большой - видимо во весь размер дома.

- Ого! - уважительно подумал я.

Лена указала на угол, оборудованный по всем правилам операционной: стол, стойка с лампами, каталка с инструментами (накрытыми белой тряпкой) и умывальник в углу.

Положив отца на операционный стол, я приказал:

- Мой руки, будешь помогать!

Без единого вопроса, Лена, положив дочку на небольшой диван, пошла к умывальнику, а я, найдя среди инструментов ножницы, стал разрезать одежду на отце.

Через час мы молча сидели на крыльце. Я курил, а Лена нянчилась с Алёнкой.

- А вы вообще как здесь оказались? - спросил я.

- Сергей привёз. А потом ему позвонили. Степан Андреевич мне ключи оставил, и они с Сергеем уехали. Мы с Алёнкой гуляли, только вот вернулись, а тут ты.

Она немного помолчала и спросила:

- Ты должен был лежать в постели. Почему ты носишься по городу?

- Потому что я не попадал в аварию, и никаких травм у меня нет.

- Как это? - опешила Лена.

Я встал, задрал футболку и оттянул джинсы и повернулся к ней спиной:

- Смотри сама.

Лена протянула руку и потрогала мою спину, убеждаясь, что ей не показалось, и действительно нет никаких шрамов или других повреждений.

- Я сошла с ума, да? - спросила она после долгого молчания.

- Нет, это мир вокруг сошёл с ума.

Перемежая свой рассказ сигаретами, я рассказывал Елене отцовскую теорию миров. О том, как я сам попал в этот мир, как сюда попала она, и что случилось с "нами" в этом мире.

Лена слушала не перебивая. Из её глаз капали слёзы.

- Как это вообще возможно? - спросила Лена, после того как я закончил рассказ, - Эти миры, сознания, потоки, перемещения, твой отец, Сергей... Почему Сергей нам никогда ничего не говорил? Вы же дружите с детства!

- В моём мире Сергея вообще нет, точнее он может и есть, только я его не знаю. И моя жена тоже его не знает. Мой отец умер год назад, от пневмонии и я сам его хоронил.

- О, боже! Да как такое вообще возможно!

- Я не знаю всех деталей, но миры отличаются. Отец говорил, что больше всего похожи миры одной стороны ветки. Между мирами с разных сторон отличий намного больше: видимо поэтому, в моём мире я не встретил Сергея и он, естественно, не работает с моим умершим отцом.

Лена задумчиво смотрела на меня, а я на неё. Посидев немного, я продолжил:

- Так или иначе, теперь мы здесь и надо к этому привыкать. Пути назад, как я понимаю, у нас нет. Ты очень похожа на мою Лену, но есть и различия. И я понимаю, что ты - не она. Но мне тяжело относится к тебе иначе, чем как к своему самому близкому человеку. Поэтому если посчитаешь, что я перехожу границы, не обижайся - просто скажи мне.

Она снова всхлипнула, и остановившиеся было слёзы, в два ручья потекли по её щекам.

Я её понимал: перед тобой человек, бок о бок с которым ты прожила несколько лет: растила дочь, вела хозяйство. Но это не тот человек, которого ты знаешь, а только похож на него.

- Господи, задница-то какая! - обреченно подумал я.

Я вздохнул и поднялся на ноги:

- Ладно, хватит реветь. Живы - уже хорошо. Пойдём, посмотрим, как там отец.

Мы спустились в подвал, где на операционном столе лежал отец. Его грудь слабо, но размеренно поднимала простынь, которой я накрыл его после операции.

Пуля в его груди прошла всего в паре сантиметров от сердца и застряла, попав в одно из рёбер. Я взмок как мышь пока доставал её: я слишком давно не проводил операции, занимаясь кабинетной работой в своей больнице, находясь на должности заместителя главврача.