Альтс Геймер - Орбитал

– Теперь ты вспомнил. Но твоя ли это игра?

– Вы меня убьете?

– Это зависит от сведений, которыми, я надеюсь, ты захочешь со мной поделиться. В искренности твое спасение. Попробуй вывернуться наизнанку, если хочешь остаться в живых, – Цезарь достал коммуникатор, нажал кнопку и повелительно бросил: – Тарсонд, зайди в медблок. Наш пациент проснулся и жаждет общения.

Уже готового к самой полной исповеди в своей жизни Рауля еще больше в этом направлении простимулировала персона новоприбывшего. Низкорослый, широкоплечий, досиза выбритый крепыш с кошачьими движениями, одним своим видом источал угрозу. Рауль с содроганием отметил, что еще не видел в своей жизни настолько опасного с виду человеческого существа. Когда ему сделали знак говорить, бедолага вздохнул и начал разматывать нитку своих глупостей с катушки времени. Цезарь Армандо сканировал его взглядом и периодически косился на стоявшего у стены Тарсонда. Тот хранил непроницаемое молчание. Когда Рауль окончил свою повесть, Тарсонд медленно и утвердительно кивнул.

– Все это правда? – ворчливо переспросил Армандо.

– Да.

– И что нам делать с этим олухом?

Тарсонд пожал плечами и недобро ухмыльнулся. В груди у Рауля все сжалось в едином спазме. Армандо потер седую макушку и тяжело вздохнул:

– Мой корабль стартует сегодня. Наверное, стоило бы забрать тебя на орбиту и вытолкнуть голого в шлюз. Как ты мог в это ввязаться, скажи на милость?

Рауль опустил голову и виновато пожал плечами.

– Ладно. Сдается мне, что ты сам себя наказал. Доктор доложил, что у тебя легкое сотрясение. Он по уши накачал твою тушу обезболивающим, так что до дома ты доберешься. Ребра не сломаны, но есть несколько многообещающих гематом. Твой мотоцикл забрала полиция, так что вызовешь такси. Понял? Чтобы через полчаса духу твоего не было в миле от космопорта! Одежда в платяном шкафу.

Рауль, шатаясь, добрался до шкафа и, путаясь в своих шмотках, принялся лихорадочно собираться. Когда дверь за ним закрылась, Тарсонд отлепился от стены и сказал:

– Парень не жилец. Он разговаривал с Коди и может дать об этом показания в суде.

– Ясное дело. Этот безмозглый баран оказался, тем не менее, еще и счастливчиком. Будь он футов на тридцать ближе – его потроха бы уже стирали с асфальта. Будь он на такое же расстояние дальше – уже был бы дома, где его наверняка ждет теплый прием. Если его перехватят полицейские, Плешивый все равно найдет возможность его убрать. Какое же это счастье, если оно дает лишь пару дополнительных часов жизни?

– Жаль паренька. Пропадет ни за грош, – многозначительно произнес Тарсонд.

– Ты спятил? Он – слюнтяй и бездарность. Его коллеги твердят об этом в один голос.

– Но фактура…

– Мне в космосе не нужен живой тент от солнца. Большая туша – лишний расход корма.

– А мне бы пригодился парень с такими габаритами.

– Смеешься? Да его может вздуть моя мамаша!

– Мускулы – дело наживное. Четыре месяца под тройной гравитацией и он будет похож на гориллу.

– Ты размяк, Тарс.

– Парень будет обязан вам жизнью, Босс. И потом, его выпишут билет только в один конец. Обратно хода нет. Разве нам не нужны такие отчаянные ребята? – Тарсонд позволил себе легкую улыбку.

Контрабандист задумался. Потом махнул рукой и буркнул:

– Решил втереть мне очки? Да ты просто пожалел недотепу! Ладно, иди, разберись с этим. Но если задумал рисковать своей шеей – рискуй в одиночку. Не хватало еще, чтобы из-за этого размазни положили кого-то из наших ребят. Мы стартуем через четыре часа. И клянусь святым Антиохом, ни секундой позже!

Гранитное лицо Тарсонда растянулось в улыбке.

– Спасибо, Босс, – донеслось уже в щель закрывающегося за ним люка.

…Рауль уныло разглядывал дыры на порванной куртке. Да еще и мотоцикл в полиции! Сколько нужно будет откладывать, чтобы как-то поправить дела? Такси неспешно катило по узким улочкам, сигналя резвящейся в пыли ребятне. Водитель никуда не торопился. "Кариб родится усталым" – вдруг пришла на ум Раулю поговорка.

Вот она, ненавистная, постылая берлога. Боль в голове начала давить на глаза. Рауль расплатился с водителем, поднялся по шаткой деревянной лесенке на свой второй этаж и провернул ключ в замке. Из прихожей на него дохнуло нагретым воздухом. И запахом мужского парфюма.

– Какого… – хотел пробормотать Рауль, но неизвестно откуда взявшаяся мускулистая рука схватила его за горло и втащила внутрь квартиры. Другая, не менее бесцеремонная длань тут же звонко запечатала ему рот. В прихожей перед Раулем выросла парочка громил. Ладонь-кляп тут же заменили на широкую ленту скотча. Мощный тычок в спину, и Рауль влетел в свою единственную комнату. Коренастая фигура наполовину заслоняла узкое окно. Человек повернулся. Это был Коди. Его губы растянулись в презрительно-сожалеющей улыбке:

– Право, мне жаль, что ты не умер там, на Авентида Дуарте. Это избавило бы тебя от необходимости умирать еще раз, здесь. Зато сохранил наши деньги. Эй, ребята! А ну-ка, обыщите его. У него в карманах валяется тонна кредиток без всякого дела. Нашли? Отлично. Деньги ваши, как и договаривались.

Рауля усадили на стул. Один из наемников принялся деловито приматывать липкой лентой его щиколотки к ножкам. Руки Рауля остались свободны. Но страх парализовал его настолько, что он не мог пошевелить и пальцем, а лишь с мольбой испуганного животного смотрел на своих будущих убийц. Те, похоже, понимали состояние жертвы и ничуть не опасались бунта. Вдруг ворох старых рекламных брошюрок смыла с обеденного стола прохладная волна сквозняка.

– Кто забыл закрыть дверь? – рявкнул Коди.

Бандиты виновато переглянулись, и один из них метнулся в прихожую. Почти сразу оттуда донесся сдавленный крик и шум падения. В комнату вошла смерть, и Тарсонд был ее ликом. Второй наемник бросился к нему. Из руки Тарсонда вылетела полоска стали и амбал упал, хватаясь за воздух. Коди рванул из подмышки черный ствол пистолета. Какая-то неведомая сила подкинула Рауля с места. Он попытался сделать шаг, и тут же начал падать вперед вместе со стулом. Но его руки и скрюченные пальцы все равно в яростно-мучительной попытке дотянулись до лица Коди. Не отдавая отчета в своих действиях, Рауль, что есть силы ткнул бандита прямо в глаза и по инерции повалился на него. Оба рухнули на пол. Оглушительно грохнул выстрел. Грудь Рауля ожгло пламенем. Не обращая внимания на боль, он давил и давил. Из горла сквозь скотч прорвалось иступленное рычание. Если бы он мог, он бы, наверное, вцепился зубами в глотку своему врагу и остервенело грыз бы его вены и сухожилья. Подручный Плешивого сначала хрипел под ним, потом затих. Через вечность его плечо затрясла уверенная рука. Скотч сорвали с его лица. С всхлипом через раскрытый рот в легкие Рауля хлынул поток воздуха.