Альтс Геймер - Орбитал

Рауль посмотрел на функциональную схему и присвистнул. Ничего себе – «слишком много»! Да их просто полным полно! Наверняка Густаво всю смену бездельничал и даже не думал лазить на верхотуру, менять лампочки. Но скандалить не стоило. Он, кроме всего прочего, еще и бригадир отсека. В его ведении раздел премиального фонда от которого Раулю и так достаются крохи. Начальник бригады отношение к работе имел философское и старался, чтобы он и работа пересекались как можно реже. А служебным положением пользовался с глубокой и трогательной верой в собственную исключительность. Обид и свар не прощал. Жил легко, словом. Играючи. Рука Густаво уже поднесенная к размыкателю шлюза, вдруг отдернулась.

– Рауль, у тебя есть какие-нибудь планы на завтра?

– Вроде бы нет. Ничего особенного. А что?

– Да мы с ребятами задумали сгонять в Сектор Танго, покататься на тротуарах, на народ отдыхающий поглазеть. Завтра играют матч по сквошу на Кубок Орбитала. Наши будут биться с Омахой. Сходить хотели…

– И?

– Ты не сможешь подменить Бруно?

Рауль вздохнул. Шестнадцать часов вахты. Не шутки. Но ему отчаянно нужны деньги. Колебаться нечего.

– Без проблем. И Густаво…

– Чего?

– Моя лояльность к бригаде найдет свое отражение в премии?

Начальник покровительственно похлопал Рауля по плечу. Для этого ему почти пришлось подняться на цыпочки:

– Ну, конечно, compadre. No te preocupes! Расслабься! Я тебя не забуду, вот увидишь.

«Врет, – с ненавистью подумал Рауль, глядя на сходящиеся за спиной Густаво дверные створки. – Бесстыже врет. Как обычно».

Он вышел в необъятный зал воспроизводства. Десятки тысяч тонн хлореллы, одноклеточной водоросли продуцирующей кислород, нежились под яркими лучами бесчисленных осветителей. Иногда включались насосы циркуляции, поверхность начинала вибрировать под невидимыми глазу лопастями, зеленые груды перемешивались, подставляя искусственным солнцам мириады своих собратьев. Фильтры под потолком ежечасно пропускали сквозь себя потоки обогащенного кислородом воздуха. Отводные трубы заглатывали сотни тонн биоматериала, который после просушки в виде брикетов передавался на завод пищевых рационов. Там у хлореллы разрушали клеточную стенку не усваиваемую человеческим организмом и освобождали драгоценные питательные частицы шедшие в дальнейшую переработку. Рауль размял кости, угнездил на носу светозащитные очки и поплелся к подножию винтовой лестницы. Нужно было взбираться наверх, менять перегоревшие лампочки. Впереди лежало шестнадцать часов изнурительного, монотонного труда.

Две трети суток спустя, он, полумертвый от усталости, загрузился в свой индивидуальный бокс и тяжело плюхнулся на пластиковую тумбочку у дверей, служившую одновременно табуретом. Подошвы ног горели огнем. Он отстегнул тяжелые ботинки, и его полосатые носки сразу взлетели на полметра от пола.

– Да чтоб меня! – выругался Рауль и, дотянувшись до тумблера жизнеобеспечения, щелкнул переключателем.

Зажегся свет, тихонько заурчал кондиционер, и прохладный воздух из климатизатора потек в помещение. Ступни Рауля снова опустились на прорезиненное покрытие комнаты. Он грузно поднялся и шагнул к душевой. Нетерпеливо дернул плечом с коммуникатором напротив считывающего датчика. Тот приветственно сменил желтый цвет на зеленый.

Когда он, мокрый и в свежей домашней футболке вышел в комнату, ему на дисплей капнуло три сообщения о текущем состоянии счета: «Расход воды в жилом боксе минус 1,5 единицы», «Сброс органики в приемный клапан конвертера плюс 1 единица» и «Ваш баланс минус 1478 единиц». И это с учетом поступления 44 единицы дохода за две отработанные подряд смены! Как рассчитаться с Армандо? В отличие от остальных смельчаков, попадающих на орбиту подготовленными, с заранее припасенными обменными товара, Рауль появился перед учетчиком входного контроля в застиранных джинсах и мятой футболке. В драных карманах гуляли сквозняки. Все его невеликие сбережения остались на Земле, и доступа к ним не было. Док Ману рассказывал ему, как перед самой отправкой в последний день, он умудрился выцарапать у барыги на черном рынке пару слитков серебра и небольшой золотой самородок. В результате поимел плюс 5600 единиц на баланс и смог существовать вполне комфортно. А Раулю насчитали перелет в бизнес-классе, авансом прибавили проживание и вычли сумму на орбитальные шмотки. При почти нулевом вливании. Итог: минус 2260 единиц стартового капитала, кабала от всесильного Босса и должность оператора гидропонной фермы. Тарсонд развел руками – выкручивайся парень, прояви выдумку.

Рауль вздохнул и плюхнулся на постель. Ничего! Он уже поставил на свою судьбу жирную кляксу, разом перечеркнув ее течение. Подумать только – он чудом дважды за сутки избежал смерти и сумел проскользнуть под парочкой смыкавшихся над его головой дамокловых мечей: от полиции и людей El Calvo. Он будет думать и учиться. И обязательно справится. Кто-то скажет: хорошо быть героем, идти по дороге славных подвигов! Ничего подобного. Круто изменить свою жизнь и самого себя – вот настоящий подвиг, на который у иных мечтателей не хватает всей жизни. Но раз встал на эту дорогу – не след сворачивать.

Он дотянулся до тумбочки и прибрал к рукам домашний коммуникатор. Активировал монитор. Закладка сразу вывела его на «Новости Земли». Рауль пролистал заголовки. «Остался один шаг до рубежа в девять миллиардов». «Демографическая ситуация впервые за земную историю близка к стабилизации». «Мы стареем. Из-за программы сдерживания рождаемости средний возраст землянина приблизился к пятидесяти годам». Действительно, планета-прародитель ветшает. Прежде всего – духовно и морально, постепенно превращаясь в единый курорт и безропотно отдавая миллионы тонн породы в космос на переработку. Туда, где теперь сосредоточено основное производство. Здесь, на орбите, в поясе астероидов и под куполами планетных комплексов бурлит молодая, яростная кровь нашей цивилизации. Сюда направлен вектор ее развития. Это ясно для любого, побывавшего и там, и там. Рауль переключил компьютер на канал Орбитала. Нужно посмотреть свободные вакансии. Строчки веселой рябью побежали по экрану. Требуется, требуется, требуется. В основном – неквалифицированный труд с низкой оплатой. Средняя цена месячных вахт – четыреста – шестьсот единиц. Смысл? Да только за новый комплект одежды, стажировку и обучение вычтут не меньше трех сотен! Идем дальше. Работа на внешнем контуре. Так-так. Тут ставки сразу взлетают за тысячу. Но его покровитель и наставник Тарсонд жестко и безапелляционно предостерег Рауля от двух вариантов выбора:

– Решишь поменять работу – без проблем, но в конвертер и на обшивку не суйся. Насчет первого… Если рассчитываешь присоединиться к нашей братии, помни, что мои ребята не очень-то жалуют тех, кто имел дело с трупами и экскрементами. А по второму – да тебя там угрохают. И очень быстро. Ну, посмотри на себя! Ты же – увалень. Или сам подставишься, или подведешь бригаду, а с проходчиками шутки плохи. Это лихие парни. Там общественных порицаний не выносят. Просто скоба, за которую ты ухватишься, вдруг окажется в твоей руке. И одновременно перетрется страховочный линь. Или карабин разогнется.