Генри Пайпер - Полицейская операция

Гончая, привлеченная внезапным перемещением главного источника запаха, бросилась в сторону от джипа и накинулась на куртку. Громко затрещали кусты под насыпью. Веркан Вэлл тут же вскочил в джип и включил фары.

Его замысел сработал отлично. Вонючая куртка опустилась на верхушку небольшого куста в десяти футах перед джипом и теперь висела в десяти футах над землей. Гончая, встав на задние лапы, вытянула вверх передние, стараясь стянуть куртку вниз, и нанося яростные рубящие удары единственным когтем средней конечности. Она стояла спиной к нему.

Теперь, когда его глазам помогал свет фар, паравременник смог тщательно прицелиться в основание позвоночника, чуть повыше средних лопаток, и плавно спустить курок. Большой «магнум» тридцать шестого калибра дёрнулся в его руке, извергнув гром и пламя — хотя бы это оружие Четвёртого уровня не было таким невероятно шумным — и зверь завопил и рухнул. Снова взведя курок револьвера, Веркан Вэлл помедлил мгновение, потом с удовлетворением кивнул. Хребет зверя был перебит, и его нижние конечности и даже средние боевые лапы оказались парализованными. Он снова тщательно прицелился и выстрелил в основание черепа. Зверь дернулся и умер.

Включив фонарь, он отыскал ружьё, воткнувшееся стволом в грязь немного позади и справа от джипа, и коротко выругался, употребив местную идиому Четвёртого уровня, потому что Веркан Вэлл был человеком, любившим хорошее оружие, будь то сигма-излучатели, нейтронно-разрушающие бластеры или излучатели твердых снарядиков с нижних уровней. К этому времени раны, нанесенные когтями зверя, начали сильно болеть. Он стянул рубашку и швырнул её на капот джипа.

Торфа Карф советовал ему вооружиться излучателем, или бластером, или нейтропарализатором, но Веркан Вэллу не хотелось брать подобное оружие на Четвёртый уровень. В случае его гибели такое оружие слишком легко могло попасть в руки человека, способного понять, что заложенные в оружие принципы намного превосходят общую культуру Четвёртого уровня. Но с ним был один предмет Первого уровня, который он сам решил взять с собой, в основном из-за того, что в надлежащей упаковке он не бросался в глаза как нечто чужое. Пошарив под сиденьем, он вытащил добротный кожаный чемоданчик Четвертого уровня, открыл его и достал полулитровую бутылку, на которой была наклеена красная этикетка с символом «Яд», и полотенце. Пропитав полотенце содержимым бутылки, он тщательно протёр им каждый кусочек кожи выше пояса, дабы не пропустить ни малейшей царапины, нанесенной ядовитыми когтями зверя. Едва пропитанное жидкостью полотенце касалось кожи, его пронзала боль, подобная прикосновению горячего утюга; задолго до конца обработки он испытывал невыносимые мучения. Удовлетворённый тем, что продезинфицировал все раны, он уронил полотенце и обессиленно прислонился к джипу. Он процедил сквозь зубы длинную цепочку проклятий на английском, добавил к ним грязное испанское выражение, которое подцепил среди обитателей Четвёртого уровня на его родном острове Неррос, и увенчал всё это громыхающим выражением на языке третьего уровня, в котором упоминалось имя Могги, Огненного бога Дулов. Он произнес имя Фасифа, великого бога Хифтов, в такой фразе, которая обеспечила бы ему купание в ванне с кислотой, услышь его хифтанские жрецы. Он сослался на причудливые любовные обычаи народа Иллаилла с Третьего уровня, и окончательно успокоился, произнеся на дар-халмском языке одно из многоэтажных генеалогических оскорблений, столь любимых в Индо-туранском секторе Четвёртого уровня.

К этому времени резкая боль уменьшилась до вполне терпимого зуда. Но ему придется примириться с ним, пока работа не будет окончена и он не сможет насладиться горячей ванной. Он достал из аптечки ещё одну бутылку — плоскую, объемом в пинту, в которой было местное средство для заживления внутренних и душевных ран — виски «Олд Оверхолт». Он принял добрую дозу лекарства, завинтил пробку и сунул бутылку в карман брюк, чтобы она была под руками. Он подобрал разодранную кобуру и бросил её под заднее сиденье, затем надел рубашку. Потом подошёл к мёртвой гончей, ухватился за её толстый короткий хвост и втащил её на насыпь.

Это была уродливая зверюга весом почти в двести футов, с мощными мускулистыми задними конечностями, на которых она передвигалась, и сильными передними лапами с тремя когтями на каждой. Вторая пара лап располагалась пониже первой, в верхней трети высоты тела, каждая была вооружена изогнутым когтем, который обычно был тесно прижат к телу. Револьверная пуля вошла в основание черепа и вышла под челюстью. Голова осталась почти неповрежденной. Это обрадовало Веркан Вэлла, который хотел украсить ею комнату охотничьих трофеев в своем доме на Нерросе. Кряхтя и напрягаясь, он затащил зверя на заднее сиденье джипа и прикрыл разодранной твидовой курткой.

Внимательно осмотревшись напоследок, он убедился, что не оставил за собой ничего странного и подозрительного. В том месте, где гончая терзала куртку, кусты были поломаны, но это мог сделать и медведь. Кое-где остались лужицы вязкой жидкости, что служила зверю кровью, но от них скоро ничего не останется. Земным грызунам нравилась кровь ночных гончих, а в лесу полно мышей. Он сел за руль, подал джип назад, развернулся и уехал.

Оказавшись в куполе паравременной транспозиции, Веркан Вэлл отошёл от тела гончей, которое только что втащил внутрь, и осмотрел тело другого животного — короткохвостой рыжевато-коричневой канадской рыси с кисточками на ушах. Это животное уже успело проделать две паравременные транспозиции; пойманное в диких лесах Северной Америки Пятого уровня, оно было перемещено на Первый уровень и попало в зоопарк Дхергабара, затем, реквизированное по приказу Торфы Карфа, перенесено на Четвёртый уровень к Веркан Вэллу. Теперь конец её путешествий был уже близок.

Веркан Вэлл потрогал распростертое животное носком ботинка; оно слегка вздрогнуло. Ее лапы были крест-накрест стянуты веревками, но когда Веркан Вэлл заметил, что действие наркотика слабеет, он достал шприц, раздвинул мех у основания шеи и сделал рыси инъекцию. После этого он поднял зверя и отнес его в джип.

— Ладно, киска, — сказал он, укладывая рысь под заднее сиденье, — это будет поездка в один конец. Ты и не почувствуешь ничего, так что больно тебе не будет.

Он вошел в амбар и порылся в куче давно заброшенного хлама. Подняв мотыгу, он решил, что она слишком легка. Лемех от плуга оказался неудобен. Он примерился к кочерге, но потом обнаружил секиру, лежащую на куче источенных жучками досок. Ее рукоятка некогда была укорочена до 12 дюймов, и это превратило её в тяжелый топор. Он взвесил его на руке и испробовал на деревянном чурбане, затем, убедившись, что секретная дверь заперта, снова вышел и уехал.